Книга За Гранью. Книга вторая - Литта Лински

Придя в себя, Лотэсса поняла, что свободна. Мерзавец больше не держал ее. Не в силах открыть глаза, она прислушивалась к наполнившим комнату звукам. Здесь явно был кто-то кроме них с принцем. Может, кто-то из приближенных ворвался, чтобы остудить пыл своего господина? Хорошо, если так. Как бы то ни было, она получила передышку. Внезапно до нее донесся голос Оливена, совсем не похожий на наглый уверенный тон, каким он разговаривал с ней. Теперь принц растерянно блеял, задыхаясь от страха.

— Что тебе от меня нужно? Зачем ты здесь?

— А ты подумай, — вкрадчиво ответил ему невидимый собеседник.

Тэссе не нужно было открывать глаза, чтобы узнать этот голос, и все же она распахнула их, едва заслышав его.

Она знала, кого увидит. Занимая собой большую часть пространства, непрестанно двигаясь и перетекая, в комнате красовался громадный синий змей.

— Ты — дух возмездия? — теперь уже Оливен пытался вжаться в стену. — Пришел покарать меня за то, что я покусился на женщину?

— На мою женщину!

— Но ты ошибаешься. Она — жена короля Дайрии, — лепетал принц, лихорадочно озираясь. — Скажи ему! — визгливо приказал он, встретившись взглядом с Лотэссой.

— Он знает, — несмотря на окровавленные, распухшие губы Тэсс улыбалась.

— Мне плевать, чья она жена. Она — моя! Ее душа, тело, каждый волосок на ее голове — мои, — Дэймор навис над принцем.

— Но кто ты?! — истерично взвизгнул Оливен.

— Не догадываешься? Я — тот, кого вы зовете Изгоем.

— Нет! — принц упал на колени и пополз.

Весь его вид выражал ужас и смирение, но взгляд был прикован к двери. Похоже, его высочество не терял надежды спастись.

— Трусливая тварь, полная ненависти, — голос Изгоя сочился довольством. — Как же я таких люблю! Такие, как ты кормят меня. Благодарю, принц.

— За что? — Оливен затравленно оглянулся, безмолвно умоляя Лотэссу о помощи.

— За все, — ухмыльнулся змей. — При всей твоей ничтожности ты был крайне полезен. Но такие, как ты вечно сами губят себя. Не стоило тебе покушаться на мою Лотэссу. Этот цветочек не для такого червя.

— Ты прав, — имториец закивал так, что, казалось, голова отвалится. — Я бесконечно раскаиваюсь. Ваше величество, молю простить мою дерзость, — не поднимаясь с колен, он развернулся к Тэссе. — Мне нет оправданий, но я надеюсь на ваше прощение.

— Зря надеешься, — Дэймор ответил за Лотэссу. — Она тебя не простит, а я тем более.

— Умоляю, пощади!

Оливен бухнулся на четвереньки и пополз к двери. Змей с легкостью преградил ему путь, отрезая от спасительного выхода.

— Прощай, жалкий бастард.

Изгой склонился к самому лицу принца, сверкая нефритовыми зубами. Тот в ужасе зажмурился, бормоча что-то бессвязное.

Даже сейчас Тэсс не ощущала жалости и сострадания к поверженному врагу. Только омерзение. Теперь он и впрямь напоминал червя, пощадить которого можно лишь из брезгливости, чтобы не замараться.

Однако Изгой не обладал подобной щепетильностью. Он почти незаметно отклонился и сделал бросок вперед. Страшная пасть змея сомкнулась на голове жертвы. А спустя бесконечно долгий миг обезглавленное тело имторийского принца мешком рухнуло на ковер.

— Ну вот и все, — Дэймор улыбнулся Лотэссе своей жуткой змеиной ухмылкой. — Ты рада мне, цветочек?

Глава 20

Лотэсса сидела на полу, отвернувшись к стене и обхватив голову руками. Несколько прядей слиплись от крови, все еще сочившейся из раны на голове.

Дэймор подошел сзади и положил одну руку на плечо девушки, а другой накрыл рану.

— Лотэсса, — он склонился к ее уху, а затем осторожно повернул ее лицо к себе. — Как ты, сердце мое?

— Как я? — она скривила окровавленный рот. — А ты как думаешь?

— Все уже позади, цветочек, — он притянул Лотэссу к себе, ощущая как та дрожит всем телом.

— Но ты… — она запнулась, — ты откусил ему голову и сожрал ее!

— И что? Только не говори, что тебе жаль ублюдка. Я все равно не поверю.

— Мне и не жаль. Просто это уж как-то чересчур.

— А по мне — в самый раз. Я был еще слишком милосерден. Мгновенная смерть — не то, что заслужил подонок, посмевший мучить тебя, — Дэймор провел пальцами по лицу Лотэссы, стирая дорожки крови.

— Помнится, когда-то ты обращался со мной так же, — тихо проговорила она.

— Сравнила! Я, как-никак, все-таки воплощение зла. То, что можно мне, не позволено жалким смертным.

— Ну да, конечно, — хмыкнула Лотэсса, начинающая приходить в себя.

Дэймор склонился к ней и легким поцелуем коснулся разбитых губ, исцеляя и стирая следы крови. Врачевать таким образом было слишком приятно, чтобы вовремя остановиться. Даже когда Лотэсса уперла руки ему в грудь и попыталась отстраниться, Дэймор не прервал поцелуя.

Странник не боялся напугать или оскорбить ее. Установившаяся между ними связь даст ей прочесть его намерения.

Оторвавшись наконец от Лотэссы, Дэймор оценил плоды своего поцелуя. Лицо девушки вновь было совершенным, к тому же с ранами исчезла и причиняемая ими боль.

Он вновь притянул Лотэссу к себе, устроив ее голову у себя на плече. Она не сопротивлялась.

— Почему ты пришел за мной, Дэймор? — прошептала она.

От этого “Дэймор” по сердцу внезапно разлилось тепло. Она больше не звала его Изгоем. Надо же, как оказывается, много значит для него простое обращение по имени из ее уст.

— Разве непонятно? — он накрутил на палец шелковистую прядь.

— Тогда почему не помог мне раньше? Или ты не знал?

— Конечно, знал. Я ведь слежу за тобой, любовь моя. Разумеется, мне известно обо всем, что с тобой происходит.

— Тогда почему ты позволил заманить меня в ловушку, похитить. Как ты допустил, чтобы со мной обращались, как с вещью?

— А ты хоть раз попросила меня вмешаться, цветочек? — вкрадчиво спросил он. — Разве я не говорил тебе, чтобы звала меня, когда нужна будет помощь. Я ждал, когда позовешь. Но ты не позвала даже сейчас.

— Но сейчас ты все-таки пришел.

— А что бы с тобой стало, если бы не я? Разве мог я смотреть, как этот выродок издевается над тобой? Никто в мире не смеет делать тебе больно…кроме меня, — усмехнувшись, добавил он. — Кроме того, твоя чистота и невинность — часть тебя. Осквернив твою чистоту, мерзавец убил бы эту часть. Ты уже не была бы собой, сердце мое. Мне совсем не нужно, чтобы ты сходила с ума от отчаяния, ненавидя себя за то, что с тобой сотворили. Пришлось вмешаться, отчаявшись дождаться от тебя просьб о помощи.

— Спасибо, что вмешался, Дэймор, — и вновь его имя прозвучало в ушах музыкой.