Книга Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не знал! — завопил Артур, пятясь кругами и пряча наглую морду за кроликом, — ну Вера, ну возьми себя в руки, ты же святая!
— Гад! — она пыталась его поймать, но этот здоровенный кабан оказался внезапно ловким и ускользал в последний момент.
— Не бей меня, я тебе помочь хотел! Я тебе, можно сказать, открыл новые грани твоего таланта!
— Ты мне весь кайф обломал!
— Ну сорян, ты с нами это постоянно делаешь. Не надо бить меня, у меня кролик! — она опять его почти поймала, он опять увернулся, рассмеялся, потом резко посерьезнел: — Так, подожди. Хочешь сказать, когда ты в меня стреляла, ты не желала себе удачи?
— Я вообще не знала, что я так могу, мне это в голову не приходило!
— Как ты умудрилась попасть? — он остановился, она тоже — на самом деле, она не знала, что собиралась с ним делать после того, как поймает.
— Я хорошо стреляю.
— Ага, я вижу, — он с сарказмом посмотрел на мишень, покачал головой: — Знал бы — отказался бы.
— Иди нафиг. Тебя никто не заставлял, — она развернулась и пошла обратно к костру, он поймал ее за локоть:
— Эй, я шучу. Но согласись, желать удачи себе — это круто.
— Нифига.
— Да расслабься. Пойдем звезды побросаем, там одной удачи мало, тебе понравится.
Она немного побурчала и пошла. Но до мишеней они не дошли, на встречу попался тот парень, который был третьим "королем", он нес гитару и широко улыбался, его встречали радостными воплями. Их группа уступила мишень и револьвер следующей группе, все пошли обратно к костру, парень подцепил под руку Веру и посмотрел на Артура:
— Представь меня этой милой леди.
Вера подняла брови, пытаясь сказать, что они, вообще-то, уже разговаривали… и поняла, что это другой парень. Они похожи как две капли воды, даже одежда и прическа, но что-то в глазах, в манере двигаться, мимика, походка — все разное.
— А, ты спутала, — рассмеялся парень, — ты, наверное, общалась с Русланом, мы близнецы, — он пригладил челку и стал похож на брата чуть меньше, Руслан откидывал челку назад. Протянул руку: — Аслан, консультант и связной. Я не из этих крутых парней, которые стреляют и дерутся, нет, я мирный человек.
— Вера, — она пожала его руку, иронично вздохнула: — Святая, Призванная, кухарка.
— Я ел твой борщ! — радостно распахнул глаза парень, все рассмеялись, он изобразил суровость: — Не знаю, кому что нужнее из твоих талантов, но такого борща я в жизни не ел.
Она смутилась, он продолжил осыпать ее уверениями в ее офигенности всю дорогу до костра, потом взял гитару и запел, окончательно покорив ее сердце харизмой и чувством юмора — все песни были слегка неприличными, но не переходили ту грань, за которой можно от всего отмазаться и сказать, что каждый воспринимает текст в пределах собственной распущенности. Он сказал, что и тексты, и музыку сочиняет сам, от чего вырос в ее глазах вдвое, она всегда любила творцов.
Костер весело трещал, постепенно темнело, принесли шашлыки, Аслан перешел от похабных и веселых песен к заунывным про любовь. Вся компания знала его песни наизусть, почти все пели, не особенно чисто, но хором получалось неплохо. А Вера слов не знала, поэтому молчала и гладила кролика, размышляя о судьбе и перспективах своей собачьей жизни. Посмотрела на свою руку со шрамом. На тыльной стороне он был почти не виден, а вот на ладони очень конкретно отрезал половину от линии жизни и треть от линии судьбы.
— Гадаешь? — игриво шепнул ей на ухо Артур, подкравшись сзади и напугав кролика, она кивнула, он убрал с бревна чьи-то вещи и уселся рядом с Верой, протянул ей руку: — И мне погадай.
Она сделала умудренное лицо, взяла его ладонь, долго морщила лоб, смотрела на его руку, потом с сомнением смотрела ему в глаза, опять изучала руку, цокала языком, недоверчиво осматривала всего Артура с ног до головы, вздыхала. Он наконец не выдержал и потребовал:
— Ну, что там?
— Там написано, — с большим сомнением протянула Вера, скептически поджала губы и развела руками, как будто мопед не ее и она почем купила, за то и продает:
— Что ты очень умный. Прям очень.
Он фыркнул, со стороны толпы парней, успевших заинтересоваться ее клоунадой, тоже раздались смешки и шуточки, Вера сделала большие глаза и указала на его ладонь:
— Честное слово, так и написано! Вот, умный, прямо здесь! Сама не верю. — Артур скорчил ироничную рожу, но руку не забрал:
— Что еще?
— Еще написано, что ты маг, — глубокомысленно выдала Вера, всмотрелась в ладонь и добавила: — Великий маг! Ну, станешь великим, когда-нибудь. Совершишь великие открытия. Будешь писать книги, все будут просить у тебя автографы, ученицы будут по тебе с ума сходить, потому что станешь ты брутальным ректором магической академии, во как. С бородой будешь. Но это не точно. Так, что еще, — она повертела его руку, приблизила к глазам: — О! Еще ты станешь толстым и ленивым, но тебя все равно будут любить, потому что будешь ты весьма няшен, и будешь всем помогать. И самая большая твоя помощь будет связана со стихией воды, — он изобразил шок, она серьезно кивнула, сделала суровую физиономию, заглянула парню в глаза и улыбнулась, шепча: — Я не умею гадать по руке, Артур.
Он плюнул с досады и забрал руку, парни засмеялись, к ней тут же подсел следующий:
— И мне погадай.
— Не страшно? — улыбнулась Вера, он замотал головой, она опять напустила на себя значительный вид стала вертеть его руку в поисках судьбы. Долго искала, вздыхала и наконец вынесла вердикт: — Ты не растолстеешь! Следующий!
На его место сел министр Шен, протянул руку, она взяла, все заинтригованно притихли. Вера опустила глаза, провела по его ладони пальцами, как будто искала судьбу на ощупь, увидела шрам, точно как у нее, через жизнь и судьбу, даже сравнила, на секунду развернув свою ладонь — точно, именно в этом месте, надо же… Его шрам был толще и глубже, она никак не могла оторвать от него взгляд, линии расплылись перед глазами, рассредоточенное внимание стало выхватывать какие-то мелкие детали, которые она чудом запомнила из бабушкиных рассказов, в голове стала собираться картинка — жизнь, карьера, дети…
"Странная у него ладонь, все так четко, как в учебнике, как будто кто-то специально нарисовал."
— Все так страшно? — шутливо поинтересовался министр, Вера встряхнулась и изобразила гадалку:
— Все нормально, счастье вас ждет, скоро уже. Детей у вас и так море, а будет еще больше — вот раз, два, три, вот четвертый, вот пятый какой-то неуверенный, Двейн, наверное. Вот еще раз, два и дальше непонятно, но много. Дальше, — она провела по его руке пальцем, вычерчивая линию жизни: — Жить будете долго, вот это тут у нас покушеньеце, серьезная опасность. Когда это было? Лет в двадцать, пожалуй. Возьмем математически, если это двадцать, то вот так, — она расставила пальцы на "двадцать" и стала мерить этим расстоянием остальную линию жизни: — Сорок, шестьдесят, восемьдесят, сто, сто двадцать… где-то семь. Во, какой будет роскошный старый пень, а? — все рассмеялись, Вера посмотрела на улыбающегося министра и продолжила: — Так, карьера… — провела пальцем по линии, остановившись на грандиозном провале, промолчала, стала вести палец дальше: — Карьера только вверх, всем бы так. У вас в Карне должности премьер-министра нет? Нет? Ну, скоро будет. Иначе ж куда вам расти? Вот, — ее палец двинулся дальше по линиям, она ради интереса заново пересчитала детей — много, и свои, и чужие, и дом большой, и влияние, преподавание, проекты, стройки… Вот только это все со второй женой, на первой жене стоял жирный крест, отделяющий жизнь до нее от жизни после.
