Книга Планета на прокачку - Владислав Выставной

Мыльного пузыря.

Эпилог

Славка брел по пустынной аллее, уныло пиная кучки желтых листьев, собранных для сожжения дворниками. Вообще-то он уважал труд дворников и не стал бы им просто так вредить, но настроение сегодня приключилось отвратительное.

Началось все с того, что историчка «засекла», как он старательно выводит на парте изображение средневекового рыцаря в полном тяжелом вооружении.

Славка рисовал хорошо, и в каком бы кабинете ни проходили уроки, это легко можно было определить по парте, за которой он сидел, словно по визитной карточке. На географии он рисовал карты выдуманных стран – во всех подробностях, с рельефом, столицами и значками полезных ископаемых, причем так, чтобы государство получилось экономически крепким и стратегически выгодно расположенным. На физике он, высунув язык, со смаком изображал грибы ядерных взрывов. На химии – почему-то батареи бутылок и колб, обязательно с этикеткой с «веселым Роджером» и надписями вроде «яд», «смертельно» и много еще чего в том же духе. Рисунки его пользовались заслуженной популярностью в среде одноклассников, чем Славка втайне очень гордился.

С большим трудом Славка отказался от дурной привычки рисовать в учебниках. О, это было таким наслаждением – приукрасить скудную фантазию зануд иллюстраторов! С легкой Славкиной руки древние люди вооружались пулеметами и ракетами, обретали «спецназовскую» раскраску, а неутомимые римляне штурмовали Карфаген при помощи гаубиц и вертолетов огневой поддержки. Известная фотография молодого Ленина с соратниками превращалась в лохматую и агрессивную панк-группу, а учебник астрономии легко преобразовывался в «Гастрономию» с сыром-Юпитером на обложке. Все эти анахронизмы и несуразности неизменно вызывали хохот приятелей и тихое хихиканье одноклассниц.

Но того злосчастного рыцаря Славка нарисовал в соответствии со всеми требованиями эпохи, а главное – аккурат на тему урока! Он просто не мог остановиться, слушая нудный рассказ училки о феодальных отношениях. Его фантазия неслась вперед – и вот позади рыцаря возник родовой замок, а на переднем плане – почтительный коленопреклоненный оруженосец…

Из мира вассально-сеньориальных отношений Славку выдернуло разъяренное шипение исторички. Он еще не успел опомниться, как оказался за дверью. Следом полетел рюкзак. Одноклассники шумно веселились. Придя в себя, Славка тоже внутренне хмыкнул. Ему было немного не по себе от «пары», которую ему влепили под горячую руку, но за стенами школы поджидала теперь внезапно обретенная свобода. Сознание этого действовало на любого школьника как обезболивающее.

И Славка поспешил прочь из умерших на время урока коридоров.

– Че, свалить решил? – лениво спросил Славку Сникерс, что развалился на ступеньках у школьный дверей. Сникерс был на два года старше, толст и рыхл лицом. Кроссовки на его ногах с трудом сходились, а подошвы были раздавлены в плоский блин.

– Да нет, – шмыгнул носом Славка, – выгнали…

– Тебя?! Да ну! – удивился Сникерс. В его взгляде появилось уважение.

Событие действительно выходило за рамки рядовых. Несмотря на свои сомнительные художества, Славка слыл отличником и «ботаником».

Славка, нервно озираясь, торопливо пересказал Сникерсу суть происшедшего. Он не собирался задерживаться у входа слишком долго – здесь его могли поджидать неприятности…

Сникерс довольно хрюкнул, удовлетворив свой сенсорный голод, а Славка, напялив наушники МР-3 плеера, поспешил было удалиться…

Но не тут-то было. Очередные неприятности все же нашли его.

– Эй, кучерявый! А ну, стоять! Я тебе говорю! – Наглый окрик заставил Славку остановиться, словно парализовав конечности. Славка готов был заплакать от страха, стыда и ненависти к самому себе за то, что не мог преодолеть этот страх перед кучкой бритоголовых гадов.

Он медленно обернулся.

Это была знакомая компания старшеклассников, которые считали себя скинхедами, а в действительности были обыкновенной шпаной, терроризировавшей тех, кто слабее, безо всякой идеологической основы.

– Ага… – Мелкий, но невероятно отвратительный мальчишка, имени которого Славка не знал, подошел к нему вплотную, глядя снизу вверх наглыми беспощадными глазами. – Что мы тут делаем, такие черные и кучерявые? А?

– Кто черный? – сглотнул Славик. – Я вообще-то русский…

– Чего?! – ухмыльнулся мальчишка, обдавая Славку вонью из своего осклабившегося рта. – А я говорю – ты черный! По-ал?!

И ткнул ладонью в Славкино плечо, продолжая смотреть ему в глаза и, видимо, ожидая ответной реакции.

У Славки перехватило дыхание от обиды и чувства беспомощности. Кожа у него действительно была смуглая, но не смуглее, чем у того амбала с поцарапанной физиономией, что хмуро стоял за спиной наглого пацана.

Славка знал – они просто ищут повод для драки. И потому все разговоры были бессмысленны – они с неизбежностью приближали развязку…

– Ну чего вы, пацаны, э! – робко вступился за Славика Сникерс. – Ну че вы…

– А ну заткни хавальник, толстый! – сплюнул мелкий, и Славка понял, что тот на самом деле слабак и трус – просто у него хорошая «крыша». Славка повернулся и дернулся было наутек, но сзади его крепко схватили за лямку рюкзака.

…Его извечная беда была странна и совершенно непреодолима – он никогда не мог ударить первым. И потому, получив звонкий удар в скулу, он почувствовал некоторое облегчение и какую-то странную радость.

Потому что теперь мог спокойно ударить в ответ.

Мелкий получил неловкий, но эффективный удар в нос, отчего даже отскочил назад. Из носа не замедлила брызнуть кровь. На лицах остальных бритоголовых вспыхнули счастливые улыбки: вот она, долгожданная драка!

Отличная, приятная, полная удовольствий драка, когда четверо крепышей бьют заведомо более слабого! Вам не понять этого, если вы никогда не «месили» от души ногами корчащееся на земле тело…

– Э, хватит! – гнусаво сказал голос мелкого. – Плеер попортите…

Рядом со Славкиным лицом посыпалось на землю содержимое рюкзака. Мерзавцы забрали плеер, сдернули со Славкиной шеи провода наушников с маленьким пультом. Найденный в рюкзаке мобильник просто бросили на землю и со смехом раздавили несколькими прыжками… Напоследок мелкий с короткого разбега пнул Славку в живот, словно пробивая пенальти.

…Теперь Славка шел по аллее, а тело его ныло и болело. И не столько даже от боли – начинающие садисты и бить-то толком еще не умели. Ему было плохо от вновь посетившего его ощущения несправедливости, беспомощности и безнадеги…

Жалко было плеера – мать не вылезала с ночных дежурств в больнице, чтобы сделать сыну подарок. А телефон сестры, который он взял у нее без спроса – просто поносить, чтобы почувствовать себя взрослым… Э-эх…

Это были не просто пропавшие вещи. Это была воплощенная, концентрированная несправедливость…