Книга Страшила - Майкл Коннелли

Кричал он не более двух секунд. Вероятно, рушась в провал лестничного колодца, ударился головой о бетонное перекрытие, край лестничной площадки или о другой твердый предмет и потерял сознание. Так что оставшуюся часть пути до лестничной площадки первого этажа он проделал в полной тишине. Лишь его тело, соприкасаясь в падении со стенами и краями лестничных пролетов, дергалось и вихляло из стороны в сторону.

Я наблюдал за его падением, пока он не рухнул на дно колодца и звук удара его тела о бетонные плиты первого этажа не достиг отраженным эхом моего слуха.

Мне бы очень хотелось сказать, что при этом я испытывал чувство вины или хотя бы раскаяния, но это было бы ложью. Пока он летел, я не чувствовал ничего, кроме заполнившей каждую клеточку моего тела огромной радости.

На следующее утро я вылетел в Лос-Анджелес. На этот раз, что называется, по правде. Привалившись к иллюминатору, я спал все время полета, так как ночь провел в общении с уже знакомыми мне агентами ФБР. В частности, с агентом Бантамом, с которым встретился во все той же передвижной комнате для допросов. В течение этой встречи я рассказывал и пересказывал историю о своих подвигах, начиная с пребывания в номере отеля «Меза-верде-инн» предыдущим вечером и кончая падением Курье в лестничный колодец. Ясное дело, я сообщил ему то, что сказал Курье о Макгиннисе, а также о планах преступника относительно Рейчел Уоллинг.

Во время интервью Бантам хранил на лице холодное, если не сказать жесткое, выражение находящегося при исполнении правительственного агента и даже не удосужился поблагодарить меня за спасение жизни Рейчел, считавшейся как-никак его коллегой. В основном он задавал вопросы — если разобраться, одни и те же, но с разными подходами, интонацией и в разном контексте. Когда все это наконец закончилось, он проинформировал меня, что все детали, связанные со смертью Марка Курье, будут переданы на рассмотрение Большого жюри штата, которое решит, имело ли место преступление или мои действия можно рассматривать как самозащиту. Только после этого он сбросил маску неприступного агента и заговорил со мной нормальным человеческим языком.

— У меня смешанные чувства относительно вас, Макэвой. Без сомнения, вы спасли жизнь агенту Уоллинг, но, бросившись в погоню за Курье, совершили большую ошибку. Вам следовало подождать прибытия правоохранительных сил. Тогда, возможно, Курье был бы сейчас жив и смог бы ответить на накопившиеся у нас к нему вопросы. В том случае, если Макгиннис действительно мертв, сброшенный вами в лестничный колодец Курье унес с собой большинство секретов этого преступного сообщества. Я говорю «в том случае, если Макгиннис действительно мертв», поскольку пустыня большая. Надеюсь, вы понимаете, на что я намекаю?

— Я все понимаю и сожалею о случившемся, агент Бантам. Но мне казалось, что если я не брошусь в погоню за Курье, ему удастся ускользнуть из отеля. При таком раскладе он все равно не ответил бы на ваши вопросы, но число трупов при его посредстве могло значительно увеличиться.

— Возможно. Кто теперь скажет, что могло бы быть при таком раскладе…

— Оставим сослагательное наклонение. Какова в настоящее время реальность?

— Как я уже сказал, дело будет передано в ведение Большого жюри. Сомневаюсь, что у вас возникнут по этому поводу какие-нибудь проблемы. Вряд ли найдется в целом мире хоть один человек, который сожалел бы о судьбе Курье.

— Я не об этом. Меня интересует, как продвигается расследование.

Он помолчал, словно раздумывая о том, стоит ли говорить мне что-нибудь в этой связи.

— Мы пытаемся восстановить оставленные преступниками следы. Это все, что в данный момент можно сделать. Так что работа в «Вестерн дата» продолжается. Кроме того, мы работаем над воссозданием картины преступлений, а также продолжаем искать Макгинниса — живого или мертвого. О том, что он мертв, мы знаем лишь со слов Курье. Лично я в этом не уверен.

Я пожал плечами, поскольку дословно сообщил ему, что сказал Курье, и прибавить к этому мне было нечего. В конце концов, пусть ответ на этот вопрос ищут специалисты и эксперты. Если они решат, что для этого необходимо оклеить портретами Макгинниса почтовые ящики по всей стране, я и слова не скажу.

— Могу я теперь вернуться в Лос-Анджелес?

— Можете. Но если вспомните еще что-нибудь, не забудьте нам позвонить. Мы тоже позвоним вам, если что.

— Вас понял.

Руку на прощание он мне не пожал. Лишь распахнул передо мной железную дверь. Когда я выходил из автобуса, моему взгляду предстала поджидавшая меня Рейчел. Мы находились на передней парковке гостиницы «Меза-верде-инн». Время близилось к пяти утра, но нельзя было сказать, что мы с ней слишком устали. Парамедики проверили состояние ее здоровья. Помимо отеков и припухлостей на лице, они обнаружили у нее сильное рассечение губы, а также кровоподтек в углу левого глаза. Ей предложили проехать в больницу для более детального освидетельствования, но она отказалась. Учитывая, как развивались события, она не согласилась бы покинуть центр расследования даже, на мой взгляд, при более серьезных травмах.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— Нормально, — ответила она. — А ты?

— Со мной все хорошо. Бантам сказал, что я могу лететь. Надеюсь успеть на первый рейс до Лос-Анджелеса.

— Значит, на пресс-конференцию ты не останешься?

Я покачал головой.

— Можешь сказать что-нибудь такое, чего я не знаю?

— Ты почти все знаешь.

— А как долго ты собираешься здесь оставаться?

— Не знаю. Полагаю, буду находиться при следственной группе, пока Бюро не свернет здесь свои дела. А это произойдет не раньше, чем мы узнаем все, что можно.

Я кивнул и бросил взгляд на циферблат наручных часов. Самолет на Лос-Анджелес должен был подняться в воздух не раньше чем через два часа.

— Хочешь, позавтракаем где-нибудь?

Она хотела было покривить рот, чтобы продемонстрировать, что ей отвратительна даже сама мысль о еде, но из-за рассеченной губы гримаса отвращения превратилась скорее в гримасу боли.

— Я не голодна, — сказала она, чтобы покончить с этим вопросом. — А пришла сюда, чтобы попрощаться с тобой, так как мне нужно возвращаться в «Вестерн дата». Мне передали, что там раскопали настоящую золотую жилу.

— А именно?

— Неучтенный сервер, к которому имели доступ только Макгиннис и Курье. На нем обнаружены архивные видеофильмы. Они снимали убийства на видео, Джек.

— И они оба запечатлены на видеопленке?

— Как ты понимаешь, я еще не видела эти кадры. Но мне сказали, что понять по записям, кто есть кто, не так просто. Эти люди носили маски, кроме того, съемка велась под углом и основное внимание уделялось жертвам. Однако кто-то из наших утверждает, что в одном из этих фильмов Макгиннис носил палаческий колпак — вроде того, что носил Зодиак.