Книга Глубже - Брайан Уильямс

— Нечего со мной цацкаться! Мне не нужно ничье сочувствие!

— Я не…

— Просто оставь эту тему, понял?

— Слушай, ну я же волнуюсь за тебя, — сказал он с раздражением. — Мы все волнуемся.

Эллиот, отступив, вроде слегка смягчилась, а когда наконец заговорила, голос девушки звучал с хрипотцой:

— Я просто не могу смириться с его смертью. — Она шмыгнула носом. — Он часто говорил о том, что однажды такой день наступит для одного из нас или для обоих, и это просто очередной поворот колеса. Он говорил, что нужно быть готовым к этому, но не поддаваться ходу событий. И не оглядываться, и делать максимум возможного в этот, текущий, момент…

Девушка перекинула винтовку на спину, теребя ремешок.

— Я стараюсь так и делать, но до чего же это трудно…

Честер, глядя на нее, заметил, что лицо Эллиот в тусклом свете фонаря изменилось: исчезла жесткость и показалась очень испуганная и совсем растерянная девочка. Похоже, он впервые видел настоящую Эллиот.

— Мы с тобой заодно, — тепло произнес он от всего сердца.

— Спасибо, — ответила она смягчившимся голосом, избегая смотреть ему в глаза. — Не надо нам ссориться.

Они вышли на берег бухты, и Честеру показалось, что на воду внезапно упала тень; разглядев ее поближе, он обнаружил, что свет тут ни при чем, «тень» появилась из-за темного и густого ила, собравшегося на мелководье.

— Здесь можно неплохо поживиться, — объявила Эллиот и протянула мешки Честеру. Она вошла в воду и, наклонившись, пошарила руками в воде, словно что-то искала.

Шагая то в одну сторону, то в другую, она продолжала поиски, двигаясь вдоль края воды, а потом вдруг с ликующим возгласом выпрямилась. В руках у нее билось какое-то животное. Полметра длиной, с серебристым тельцем в форме сплюснутого конуса и волнообразными плавниками по обеим сторонам снизу, которые яростно трепыхались, словно животное пыталось плыть по воздуху. На голове располагалась пара больших черных составных глаз, а с противоположной стороны виднелись два цепких отростка с выступающими шипами, которые оно выгибало, стараясь дотянуться до крепко державшей его руки. Эллиот, развернувшись, побежала на берег, и Честер, стараясь уступить ей дорогу, даже упал.

— Господи! — воскликнул он. — Что это?

Эллиот, размахнувшись, шмякнула животное об камень. То ли прибила, то ли просто оглушила — непонятно, но теперь оно почти не шевелилось.

Девушка перевернула его на спину, и Честер увидел, что два отростка еще сжимаются, а круглый рот обрамляют десятки блестящих белых иголок.

— Их называют «ночными крабами». Очень вкусные.

Честер сглотнул, словно от отвращения ему вдруг стало нехорошо.

— Бьюсь об заклад, это гигантский тарпон, — простонал он. Он все еще лежал там, где упал. Эллиот взглянула, где Честер бросил мешки, и, решив, что помощи от него не дождешься, пошла сама и сунула животное в один из них.

— Первое блюдо есть, — сказала она. — А теперь…

— Только не говори, что мы идем ловить еще одну такую тварь, — взмолился Честер срывающимся голосом, словно впадая в истерику.

— Нет, ничего подобного, — ответила она. — Ночные крабы довольно редко встречаются. Только молоденькие заплывают так близко в поисках пищи. Нам повезло.

— Да, чертовски, — проворчал Честер, вставая и отряхиваясь.

Эллиот уже снова стояла в воде, на этот раз шаря руками на илистом дне.

— А вот то, что искал краб, — сообщила она Честеру.

Эллиот подняла руки, которые были по локоть в грязи. Честер увидел на ее ладони две витых ракушки, каждая примерно три сантиметра длиной.

— Настоящий деликатес… моллюски. Сейчас посмотрю, есть ли еще.

Честер невольно содрогнулся от мысли, что она и вправду ожидает, что он съест хоть кого-то из этих созданий.

— Давай устрой себе пир, — сказал он.

На обратном пути Честеру показалось, что что-то все идет как-то не так. Ни шевеления, ни плеска волн, ни приветственного возгласа Кэла. Эллиот в ярости направилась прямо к мальчику. Тот, свесив голову на грудь, дремал рядом с братом, который тоже полностью отключился.

— Тут что, вообще никто меня не слушает? — спросила Эллиот Честера. Она побагровела от злости — слышно было только свистящее дыхание, вырывающееся сквозь зубы. — Разве я не ясно ему сказала, что нужно оставаться начеку?

— Ясно, — громко ответил Честер.

— Ш-ш-ш! — одернула она его и прошла чуть дальше по берегу, а потом, подняв винтовку, осмотрела горизонт. Честер остался ждать подле двух спящих ребят.

— Дрейк такого бы не допустил, — напряженно проговорила она, шагая взад-вперед рядом с Кэлом, как львица перед броском.

А Кэл в блаженном неведении и не подозревал о ее молчаливой ярости, тихо покачивая головой во сне.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Честер, стараясь прочитать по глазам ее мысли.

— Он бы тут его и бросил. Перенес бы лагерь на другое место, а этот пусть сам о себе заботится, — сказала она.

— Это уже чересчур — сколько Кэл, по-твоему, протянет? — запротестовал Честер. — Это для него равносильно смертному приговору!

— Очень жаль.

— Ты так с ним не поступишь, — сбивчиво заговорил Честер. — Ты должна быть чуть снисходительнее. Бедняга совсем вымотался. Как и мы все.

Но она оставалась убийственно серьезной.

— Ты что, не понимаешь? Заснув, он мог всех нас погубить, — сказала она, бросив взгляд на воду. — Мы не знаем, что они предпримут против нас в следующий раз… Если нападут патрульные, даже я, наверное, не успею увидеть их приближение. Но могут быть и гражданские — их часто в авангард выставляют, потому что им цена — десяток за пенни, просто пушечное мясо. Вот как стигийцы иногда делают… а солдаты идут следом и делают зачистку.

— Да, но… — начал Честер.

— Нет, послушай. Стоит чуть-чуть расслабиться — и кончишь свои дни вон там, захлебнувшись, — ледяным голосом сказала она, большим пальцем показав в сторону моря.

Потратив пару секунд на раздумья, Эллиот повесила винтовку на плечо. Подошла к Кэлу сзади и со всего маху дала подзатыльник.

— А-А-А-АХ! — вскрикнул он, немедленно проснувшись.

Вскочил на ноги, взмахнув руками. Потом только понял, что это Эллиот, и уставился на нее.

— Похоже, у тебя такие шутки в ходу? — спросил Кэл, обиженно растирая ушиб. — По-моему, ничего смешного…

Каменное выражение лица девушки говорило само за себя, и протест замер у Кэла на губах.

— Нельзя засыпать на дежурстве! — грозно прорычала Эллиот.

— Да, — ответил он, расправляя рубашку и пристыженно оглядываясь.