Книга Не буди дьявола - Джон Вердон

– Думаю, да. Надеюсь, что после завтрашней ночи мы все будем в совершенной безопасности.

Ким закусила губу.

– Какой у вас план?

Гурни откинулся на сиденье, глядя на желчное сияние фонарей.

– Мой план в том, чтобы выманить Доброго Пастыря, пусть он сам себя выдаст. Но это завтра ночью. А сегодня я планирую вернуться домой и отоспаться за два дня.

Ким кивнула:

– Хорошо. – Потом помолчала. – Ладно, я пойду сниму номер. – Она взяла сумку, вышла из машины и направилась в отель.

Когда Ким скрылась в вестибюле гостиницы, Гурни вышел из машины и лег на спину под задним бампером. Без особого труда он открепил маячок. Затем снова сел в машину, развинтил устройство отверткой и вынул батарейки.

С этого момента и до последней схватки он решил скрывать от Пастыря свое местоположение.

Глава 45

Ученик дьявола

Бог дал, Бог и взял.

В эту ночь Гурни проспал семь часов, в которых так отчаянно нуждался. Тем не менее проснулся он в ужасе, и этот безымянный ужас лишь отчасти растворился, когда Гурни принял душ, оделся и пристегнул к ноге “беретту”.

В восемь утра он стоял у окна и глядел на холодное белое солнце, поднявшееся в тумане. Он уже выпил полчашки кофе и надеялся, что скоро станет полегче. Мадлен сидела за столом, ела овсянку с тостами и читала “Войну и мир”.

– Ты так всю ночь читала? – спросил он.

Она поморгала, явно не понимая его и оттого раздражаясь.

– Что-что?

– Неважно. Извини.

На самом деле это была неудачная попытка пошутить: накануне вечером, когда Гурни приехал из Сиракьюса и сразу пошел спать, Мадлен сидела за тем же самым столом и читала ту же книгу. Гурни тогда лишь вкратце рассказал о том, как они с Ким разыграли сценку.

Он допил кофе и пошел делать себе вторую чашку. Мадлен закрыла книгу и отодвинула ее к центру стола.

– Может, не стоит пить столько кофе? – сказала она.

– Наверное, ты права.

Он все равно налил вторую чашку, но, вроде как из уважения к словам Мадлен, вместо двух пакетиков подсластителя высыпал только один.

Мадлен не сводила с него глаз. Ему казалось, что тревога на ее лице вызвана чем-то более серьезным, чем вред кофеина.

Когда он выключил кофемашину и вернулся к окну, она тихо спросила:

– Я чем-то могу тебе помочь?

Этот вопрос произвел на него странное действие. Такой простой, но в нем слышалось так много всего.

– Думаю, нет, – ему самому этот ответ показался избитым и неуместным.

– Ну хорошо, – сказала она, – если вдруг надумаешь, скажи.

Ее мягкий тон заставил его ощутить еще большую неловкость. Чтобы взбодриться, он решил сменить тему:

– Какие у тебя сегодня планы?

– Иду в клинику, само собой. И, возможно, не вернусь к обеду. Возможно, после работы зайду к Бетти. – Она помолчала. – Хорошо?

Она часто спрашивала “хорошо?”. Когда собиралась куда-то пойти, или посадить что-нибудь на клумбах, или выбрать рецепт. Гурни этот вопрос почему-то всегда раздражал, и он всегда отвечал одинаково: “Разумеется, хорошо”. После этого оба замолкали, замолчали и теперь.

Мадлен снова открыла “Войну и мир”.

Гурни взял свой кофе и пошел в кабинет. Сев за стол, он стал обдумывать риски предстоящего предприятия, того, как он один, по сути дела, не подготовившись, придет в хижину Макса Клинтера. И тут его пронзила новая мысль – новая тревога. Он оставил кофе и пошел осматривать машину Мадлен.

Через двадцать минут он вернулся в дом, радуясь, что его опасения не оправдались и к машине Мадлен не прикреплено никаких посторонних устройств.

– За чем это ты ходил? – спросила, оторвавшись от книги, Мадлен, когда он вошел в кухню.

Гурни решил, что лучше всего сказать правду. Он объяснил ей, что и почему искал, а заодно рассказал об устройствах, найденных на их с Ким машинах.

– Как ты думаешь, кто это сделал? – голос Мадлен был спокоен, но уголки глаз напряглись.

– Я не знаю точно, – Гурни нашел формально правдивый, но уклончивый ответ.

– Этот Миз? – почти с надеждой спросила она.

– Возможно.

– Или, может быть, тот, кто поджег наш амбар? И устроил ловушку в подвале у Ким?

– Возможно.

– Может быть, сам Добрый Пастырь?

– Возможно.

Она медленно, глубоко вздохнула.

– Это значит, что он ехал за вами следом?

– Не обязательно. По крайней мере, вблизи его не было. Я бы заметил. Возможно, он просто хочет знать, где я нахожусь.

– Зачем ему это знать?

– Чтобы снизить риски. Чтобы контролировать ситуацию. Естественное желание знать, где находится твой враг в каждый момент времени.

Мадлен глядела на него, плотно сжав губы. Было ясно, что она уже представила себе другое, кровавое объяснение.

Гурни хотел было ее успокоить и сказать, что уже снял маячок со своей машины, но вдруг понял, что тогда она спросит, почему он не убрал трекер и с машины Ким.

На самом деле ответ был прост. Добрый Пастырь мог поверить, что в одном маячке села батарейка, но вряд ли поверил бы, что в то же самое время вышла из строя и проводная система. Но говорить это Мадлен Гурни не хотел, зная, как она испугается, что Пастырь сможет по-прежнему следить за Ким хоть один день. Гурни в этот день и так предстояло одно столкновение, и столкновения с Мадлен он бы не вынес. Приходилось выбирать.

– Ну что, пап, расскажешь, как там у вас прошло?

В кухню вошел Кайл – босой, в джинсах и футболке, с волосами, мокрыми после душа.

– Я же рассказал вчера вечером.

– Вчера ты рассказал очень мало.

– Наверное, я просто хотел спать. Засыпал на ходу. А прошло все хорошо. Без задоринки. Думаю, мы разыграли правдоподобную сцену.

– И что теперь?

Гурни не обо всем готов был рассказывать Мадлен. Его затея могла показаться ей слишком рискованной. Он ответил настолько непринужденно, насколько смог:

– В общем, теперь я прихожу на место и жду, когда он попадется в мой капкан.

Кайл, казалось, был настроен скептически.

– И все?

Гурни пожал плечами. Мадлен отвлеклась от книги и теперь глядела на них.

– И что же это были за волшебные слова? – не унимался Кайл.

– Что-что?

– Что вы сказали, когда разыгрывали… эту вашу сценку… почему он теперь должен вылезти на свет?