Книга Пленница - Бренда Джойс

— Пожалуй, мы могли бы помочь друг другу.

— Слушаю, — осторожно ответил Пребл.

— Я могу временно встать под твое командование, — продолжал Ксавье, глядя в глаза старому другу, — ровно на столько, сколько продлится операция. Однако попрошу содействия в моем личном деле.

— Не понял, — нахмурился Пребл.

— Есть одна женщина, которую против воли держат в Триполи. Она американка. И я хочу ее спасти.

Пребл озадаченно уставился на Блэкуэлла.

Она давно потеряла счет времени. Неизвестно, как много дней прошло со дня бегства Блэкуэлла. Она думала о нем непрерывно. И все еще верила, что он вернется, чтобы спасти ее, но не могла унять снедавшую душу тревогу. Чем дальше, тем спасение казалось все более невозможным.

Ей ужасно не хватало Мурада, от которого по-прежнему не было вестей. Алекс молилась о его благополучии, уверенная, что раб бежал из Триполи.

Она была лишена связей с внешним миром. Стражи под страхом смерти не смели с ней разговаривать. Никому не разрешалось ее навещать. Даже Паулина не смела нарушить запрет Джебаля. Еще бы, после того, что случилось с Зу.

Пленнице стоило огромных усилий не думать без конца об ужасной кончине этой женщины. Днем она дрожала от страха. Ночью ей снились кошмары. И всякий раз Алекс казалось, что это ее посадили в отвратительный мешок.

Одна-одинешенька. Если Ксавье не удастся ее освободить, она обречена.

Но вот однажды в жизни огромного дворца произошла какая-то перемена. Тишина, молчание, такое напряженное, что ощущалось физически, обволокли удушающим покровом этот замкнутый мир. Происходило что-то важное, но что именно — Алекс не знала.

Раб, который приносил ей еду, как всегда, отмалчивался. Однако в это утро она попыталась разговорить часовых и спросила:

— У меня такое чувство, будто что-то идет не так?

Ответом ей было молчание.

Пока раб накрывал на стол, дверь оставалась распахнутой. Алекс напрасно всматривалась в безлюдный коридор и вслушивалась в чуткую тишину. Весь следующий день в саду за запертыми окнами было тихо: ни суеты, ни оживленного щебетания женских голосов. Она слышала лишь свист ветра, поднявшегося еще среди ночи.

— Случилось что-то важное? Кто-то умер? Почему сегодня так пусто в саду? — не унималась Алекс.

В глубине души она уже не надеялась получить ответ. И вдруг один из часовых мрачно пробурчал:

— На рейде стоят семь американских боевых кораблей, а с ними канонерки и бомбардиры. Ясно, что они собираются штурмовать город. Как только их заметили, паша занялся обороной.

Алекс сделалась сама не своя. Даже в самых диких видениях она не могла вообразить, что застрянет во дворце во время штурма Триполи.

— Когда? Когда начнется штурм? Разве это возможно? Разве уже наступил август? Когда эти дни успели сложиться в недели?

— Никто не знает. Все ждут перемены ветра. Все время, пока здесь эти корабли, дул северо-восточный ветер.

Северо-восточный пассат. С сильно бьющимся сердцем Алекс вернулась к себе. Она и сама не заметила, как оказалась возле окна, стараясь угадать, что творится за запертыми ставнями. Отсюда почти невозможно было разглядеть море. И конечно, ей не было видно эскадры Пребла. И хотя сам дворец стоял на северной оконечности мыса, обращенной к открытому морю, окна ее комнаты смотрели на восток, на Александрию.

Алекс сглотнула. Она уже умудрилась вмешаться в ход истории, когда помогла Блэкуэллу спастись. И вместо него голову на плахе сложил Джовар. Алекс отлично помнила, с каким тщанием Ксавье вникал в мельчайшие детали оборонительных укреплений Триполи. Он знал, что войны не миновать. И она начнется, вот только сменится ветер. Последствия штурма будут ужасны — а она все еще торчит во дворце. Что же теперь будет?

Алекс было страшно. Она боялась за себя — и за то, как бы их вмешательство в ход истории не оказалось роковым.

4 августа 1804 года

Штурм начался ровно в два часа сорок пять минут пополудни. Алекс замерла, услышав звуки канонады. Бум! Бумм! Казалось, эти ужасные бомбы рвутся прямо под стенами дворца. Взрывы становились все чаще и раздавались все ближе.

В комнате все ходило ходуном.

Когда в канонаде (по прикидкам Алекс, это шел обстрел дворца прямой наводкой) наступило краткое затишье, стал слышен свист тяжелых снарядов, выпущенных из огромных мортир, а еще резкие хлопки гранат и пистолетных выстрелов. Алекс подскочила к окну.

— Черт возьми! — пропыхтела она, так и этак выглядывая из окна.

И вот наконец она увидела огромный бриг, увенчанный звездно-полосатым американским флагом. Боже милостивый, да ведь он подошел примерно на шесть сотен футов к самому дворцу! Пока Алекс любовалась кораблем (он запросто мог оказаться флагманом американского флота), ярко вспыхнули жерла множества пушек. Бумм! Это выстрелили не меньше двух десятков орудий. И они били прямой наводкой по дворцу — да, теперь в этом не было никаких сомнений. То есть прямо по ней.

Взрывы сотрясали дворец: где-то над головой, на крыше, на внешней стене и в саду. А потом стало казаться, что бомбы падают буквально повсюду: вокруг и сверху. Даже где-то внизу, под ногами. Стены ходили ходуном. С треском расселся расписной потолок. Откололся кусок мраморной отделки и разбился о пол, взметнув тучу пыли.

Алекс ни жива ни мертва лежала на полу, обливаясь холодным потом и зажимая руками уши.

Снова и снова раздавался ужасный рев бортовых орудий грозного брига. Алекс боялась двинуться с места. Бумм! Под ней содрогнулся пол, затрещали и заскрипели камень и дерево. Похоже, еще залп — и она окажется погребенной под руинами. Но этого не случилось. Вдруг наступила тишина, нарушаемая лишь отдаленными пистолетными выстрелами и воплями.

Дрожа, она ждала нового залпа, но он так и не прозвучал. Зато все ближе раздавались другие звуки — крики людей и лязг металла.

Алекс поднялась на четвереньки. В ушах гудело. Она двинулась к двери. В голове мелькнуло, что часовые наверняка удрали после первых же выстрелов. Трясясь от страха и нетерпения, она прижалась ухом к двери. Тишина. Янычары сбежали.

Значит, ей предоставилась возможность спастись. Нетвердой рукой она нажала на дверную ручку. Та не поддавалась. С ужасом бедняжка осознала, что заперта, как в мышеловке.

И в этот миг раздался оглушительный грохот. Бумм! Она едва успела прижаться к полу, как весь дворец затрясся от новых взрывов. Все тряслось, плясало, словно в каком-то диком театре марионеток.

Алекс молилась о спасении.

Триполи полыхал. Шел второй час обстрела. Канонерки Пребла громили центр города. Западные и северные кварталы уже лежали в руинах. Зарево пожаров вздымалось до самых верхушек минаретов на мечетях.

Тем временем флагман эскадры Пребла курсировал возле берега, уходя от огня с оборонительных укреплений паши и непрерывно обстреливая дворец, — кое-где во внешних стенах появились значительные бреши.