Книга Польша против СССР 1939-1950 - Елена Яковлева

А в общем-то, подоплека всего этого до омерзения проста: все сгодится для того, чтобы убедить собственное население, а в особенности подрастающее поколение, в том, что все происходившее в период Великой Отечественной войны было ни чем иным, как борьбой двух иностранных армий на территориях, относящихся сейчас к Украине, Литве, Белоруссии, Польше и т.д., к которой эти тогдашние «государства» не имели никакого отношения (и это правда, ибо их тогда и не существовало) и были вовлечены в нее насильно, как и население этих территорий. Иначе ведь никак свою новую и славную историю не создашь. Главное, — показать, что ничего общего в истории у нас не было, мы в этих делах не участвовали, нас силком тащили. Но тогда надо признать — плюнув в лицо своим соотечественникам, воевавшим против 25%-го отбора достойных к выживанию — ты волей-неволей никакого отношения как государство к Победе и не имеешь. Имеют лишь те граждане государства, которые шли в рядах Красной армии на Запад. Но они-то как раз, с точки зрения новых национальных государств, должны являться преступниками, так как служили в рядах иностранной, а не национальной армии. А «национальными армиями» в этом случае неизбежно являются формирования, созданные с явной или неявной помощью гитлеровского оккупанта или вооруженные им: УПА, разного рода полицейские батальоны и формирования СС от Галиции до Ревеля. И пусть это пока проявляется, к примеру на Украине, в попытках уравнять в правах ветеранов Красной армии и УПА, посадить их за один стол на торжествах по случаю юбилея и тем самым вымучить такое же примирение, как между АК и УПА. Это все пока — а потом, по истечении определенного времени, когда уже поколение Победителей покинет нас, окончательно объявить героями шакалов Великой войны и затолкать на окраину подвиг истинных победителей. В том числе и с помощью спецназа по истории из-за Буга.

Я, безусловно, соглашусь, когда возмущенные либералы или демократы завопят, что это односторонний взгляд и не все польские ученые и поляки такие и т.д. и т.п. И допускаю, что многим такой взгляд на историю может даже не нравиться. Но это все до поры до времени. Дело, однако, в том, что, судя по всему, в самой Польше и ее исторической науке как раз возобладал односторонний взгляд на события новейшей истории и взгляд этот пришел в основном из-за пределов Польши, но был сразу же подхвачен внутри страны. Взгляд это был сформирован польской военно-политической эмиграцией, в том числе, естественно, и сбежавшими на Запад членами АК и «подпольного государства», которые в преобладающем большинстве не о чем другом, как о мести, и не мыслят. А внутри страны, похоже, он как раз наиболее активно взят на вооружение жителями бывших «восточных окраин» и членами АК, воевавшими с Советами на этих окраинах. Потому что они, воевавшие с советскими партизанами, а затем с Красной армией и внутренними войсками, стали героями в современной Польше. А не те, кто шел к Берлину. Это, к сожалению, факт. И немногие исключения его только подтверждают. И, к сожалению, это не исключение, а тенденция, и это прекрасно подтверждается тем же Костомаровым: «И мы все, по совести, должны сказать вот что: все поляки, каких только нам встречать случалось, ненавидят русских: все, составляющее признаки русской национальности, в них возбуждает омерзение... Нельзя сказать, чтобы такая ненависть у них отражалась в отношениях частных с русскими людьми. Напротив, надобно отдать им честь: поляк, ругая всю русскую нацию, в то же время готов оказать бескорыстную приятельскую услугу знакомому русскому человеку... Но тем не менее поляк русскую национальность ненавидит до чрезвычайности...»[263]

И потому хотелось бы еще раз — навязчиво и пристрастно, потому что иначе нельзя — напомнить и вышеупомянутому польскому журналисту, и «знатокам» истории России типа пресловутого Пана Вечоркевича и его разношерстной аудитории следующее: в отличие от «нечеловеческой земли» СССР и «людоеда» Сталина Гитлер не признавал прав на существование не только Польши, Украины или Белоруссии (как географическое название Украина даже фигурировала); он не признавал права на существование данных народов — ни в каком виде. И не для кого было бы ему вещать в случае победы нацистов. Да и насчет польской территории после войны нелишне бы очень поучительную книгу У. Черчилля «Вторая мировая война» почитать, в особенности о том, как «головорез» Сталин против Черчилля за то выступал, чтобы Польша максимум территории от Германии после войны получила. У Великобритании ведь другое мнение было: «Польша не получит никакой выгоды, приобретая так много дополнительной территории. Если немцы бежали оттуда, то им следует разрешить вернуться обратно... Польской нации невыгодно получить такой большой район, какой поляки сейчас просят». Опять патриотический склероз заедает!

Что же касается Катыни, то, начиная с участия в этом мероприятии по приглашению Геббельса в том же 1943 г. представителей польской стороны и кончая суматошными саморазоблачениями со стороны российской либерально-демократической элиты, вся эта история обросла настолько невероятным количеством фантастических ляпсусов в разных «исследованиях» и «сообщениях» по доказательной базе, о которых говорил не только российский исследователь Ю. Мухин, но и француз А. Деко, что и пышущие местью выпады польской стороны и маловнятные пассы соответствующих российских органов начинают вызывать своего рода неприятное чувство, что дело тут уж точно нечисто. Возникает нехорошее впечатление, что все это начиналось в перестроечное время с одной целью — показать всему миру, какие были ужасные наши предшественники и какие мы пришли теперь хорошие, и потому мы отказываемся от всего этого ужасного прошлого и, чтобы нам поверили, заранее признаем все, что от нас хотят, ибо ради признания нас своими и для победы великого и единственно верного либерально-демократического учения не пожалеем ничего, в том числе и истины. Но потом, видимо, кто-то углядел и то обстоятельство, что придется не просто каяться. Платить, пожалуй, по немалым счетам придется. А платить — это не уводить по замысловатым схемам себе в карман. Что же теперь делать: ведь уже вроде бы как и признали кое-что? Раз сказали «А», надо сказать и «Б». Но, похоже, решили эту букву обойти. В результате сами загнали себя в тупик, а ведь поляки — и это логично! — хотят «Б» услышать! Вот и получаем логическое завершение: полный пат. Пожалуй, это и будет то, с чем в ближайшем времени придется столкнуться исследователям катынской истории в России. Так ведь, уважаемые господа, не надо было злорадствовать слишком быстрому обрушению СССР и свободе от советского ига: авось, при Горбачеве бы успели либеральные борзописцы архивы соответственно отработать и в полном комплекте достоверные бумаги с доказательствами преступлений выправить. Не надо суетиться было, и все бы раньше сделано было. Но все же «Б» было сказано и, как известно, Генеральная прокуратура России в 2005 г. факт расстрела польских офицеров признала, хотя всех томов дела раскрывать не будет. Да и потом, никогда нельзя знать, что принесет ворошение старых могил. Могут быть и неприятные неожиданности. Ведь вот все равно грызет червь сомнения: почему же Геббельс столь интересно инструктировал своих подопечных перед приездом представителей Международного Красного Креста в Катынь: «Некоторые наши люди должны быть там раньше, чтобы во время прибытия Красного Креста все было подготовлено и чтобы при раскопках не натолкнулись бы на вещи, которые не соответствуют нашей линии»[264]. Получается, что вещи такие все же были? Да и сам факт раздувания катынской трагедии в 1943 г. заставляет задумываться и некоторые умы в Польше: «Одно обстоятельство заставляет особенно задумываться: почему немцы, зная о преступлении уже в 1941 году, держали этот факт в тайне до 1943 года. Польские разведчики Столбцовской группировки ("Веера"?) получили информацию от местных жителей о том, что они немцам в 1941 году сообщали о массовых убийствах НКВД на территории Катыни. Это также подтвердил и офицер дивизии "Гроссдойчланд", перебрасываемой в 1943 году на запад, которая в 1941 году действовала на смоленском направлении в районе Катыни...»[265] Остается только вспомнить слова некогда популярной советской песни: туман, туман... Не менее туманно и то обстоятельство, что расстреливали польских офицеров почему-то немецкими боеприпасами. Тут же «правдорубы» от истории не растерялись и объяснили все весьма остроумно: так это Советы из Прибалтики завезли, немцы ведь туда амуницию поставляли. Прибалтика, правда, только через несколько месяцев после предполагаемого «советского расстрела» в состав СССР вошла, ну да ладно. Могу и еще один вариант подбросить: что-то опять в плановом хозяйстве СССР не сработало и к моменту расстрела дефицит в патронах во всей стране обнаружился. Пришлось срочно из Германии завозить.