Книга Великая русская революция. 1905-1922 - Дмитрий Лысков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Однако вернемся к оценке сил, вовлеченных в противостояние Гражданской войны. Как уже упоминалось, оно было подчас совершенно противоположным идеологически, организационно и даже по подданству. Все эти силы в ходе вооруженного конфликта вступали во взаимодействие, заключали союзы, оказывали друг другу поддержку или враждовали. Подчас патриотически настроенное белое офицерство, чьей главной идеей была единая и неделимая Россия и верность союзническим обязательствам — война с Германией до победного конца, — с радостью принимало помощь от немцев. Одновременно другая часть Белого движения вела войну с националистами окраин. Расквартированные в Финляндии еще не демобилизованные части царской армии вступили в борьбу с белофинами, многие из них встали под знамена Красной гвардии и затем влились в Красную армию. Правительства социалистов возникали в результате бунта иностранных частей, расквартированных в России, левые эсеры пытались повернуть отряды ВЧК и Красной армии против большевиков и т. д. и т. п.
«Независимые» государства на западной границе создавали свои национальные армии, но и сами эти «государства» являлись для «белых» частей базой, на которую всегда можно было опереться, при необходимости отступить для отдыха или перегруппировки. Так, Юденич и его Северо-западная армия использовали Прибалтику в качестве плацдарма для походов на Петроград. Кстати, в Северо-западной армии воевал уже знакомый нам донской атаман, царский генерал Краснов, судьба которого как будто является олицетворением хаоса Гражданской войны в миниатюре. В октябре 1917 года под флагом Временного правительства он вместе с Керенским вел войска на Петроград. Отпущенный Советами под честное слово — вернулся на Дон, где заключил военный союз с Германией, Здесь, поначалу, его отношения с «добровольцами» Деникина не сложились — как из-за сепаратистских настроений, так и из-за союза с оккупационным командованием. Однако впоследствии Донская армия Краснова влилась в Вооруженные силы Юга России, затем Краснов воевал в Северо-Западной армии, в 1920 году эмигрировал. Во время Великой Отечественной войны перешел на сторону фашистов.
Весной 1918 года началась военная интервенция стран Антанты. Эта сила, будучи формально внешней, очень быстро и глубоко увязла в конфликте Гражданской войны. Представитель Великобритании в России Р. Локкарт впоследствии вспоминал о тех изменениях, которые происходили от первых месяцев революции ко временам обострения противостояния, и о той роли, которую сыграли союзники в этом обострении: «Петербургская жизнь носила в те недели (первые послереволюционные недели — Д.Л.) довольно своеобразный характер. Той железной дисциплины, с которой правят ныне большевики, не было тогда еще и в помине. Террора еще не существовало, нельзя было даже сказать, чтобы население боялось большевиков. Газеты большевистских противников еще выходили, и политика Советов подвергалась в них жесточайшим нападкам… В эту раннюю эпоху большевизма опасность для телесной неприкосновенности и жизни исходила не от правящей партии, а от анархистских банд…
Я нарочно упоминаю об этой первоначальной стадии сравнительной большевистской терпимости, потому что их последующая жестокость явилась следствием обостренной гражданской войны. В гражданской же войне немало повинны и союзники, вмешательство которых возбудило столько ложных надежд… Нашей политикой мы содействовали усилению террора и увеличению кровопролития»[628].
6 марта английский десант высадился в Мурманске под предлогом защиты порта и края от германской агрессии. 2 августа 1918 года в Архангельске началось антисоветское выступление, подготовленное местной офицерской организацией. На помощь восставшим высадился английский десант численностью в 2 тысячи человек.
В результате «освобождения» Мурманска и Архангельска была образована Северная область со своим правительством, где прочные позиции занимали правые эсеры во главе с Н. В. Чайковским. Здесь немедленно началось формирование собственной армии, однако местное крестьянство заняло нейтральную, либо враждебную позицию по отношению к интервентам и «правительству». С началом же мобилизации регион охватила партизанская война. На Севере к тому моменту были сосредоточены английские, американские, французские и итальянские части[629].
На Дальнем востоке разворачивалась интервенция японских и американских войск. 5 апреля в результате провокации — в ответ на убийство двух японских граждан на берегу, — японский десант высадился во Владивостоке. Через некоторое время он вернулся на корабли — Америка противилась усилению Японии в регионе, требуя дополнительного согласования действий союзников. Но уже 6 июля Антанта объявила Владивосток «международной зоной» и приступила к высадке в нем крупных коалиционных воинских подразделений, основную массу которых составили японские (70‑75 тыс. чел.) и американские (10‑12 тыс. чел.) солдаты[630].
К январю 1919 года численность войск интервентов только в Сибири и на Дальнем Востоке составляла до 150 тысяч человек[631]. Кроме того эскадры союзников стояли в Новороссийске, в Одессе, в Крыму, британские войска высадились в Баку, Батуме, вошли в Туркестан.
Вместе с тем широкого участия в столкновениях Гражданской войны иностранные войска не принимали. Антанта в борьбе с Советами сделала вполне прагматичную ставку на «белых», оказывая им серьезную дипломатическую, финансовую, военно-техническую помощь, в том числе осуществляя прямые поставки вооружений. Так, Деникин получил от союзников свыше 380 тысяч винтовок, около 3 тысяч пулеметов, только в 1919 году — 217 орудий, 100 танков и бронемашин, 194 самолета, 1335 автомашин[632]. Колчаку было передано около 400 тысяч винтовок и свыше 1000 пулеметов[633]. В Белую армию были направлены тысячи иностранных специалистов — только английских около 2 тысяч[634].
При этом абсурдным было бы полагать, что Антанта в России действовала бескорыстно, руководствуясь высокими идеалами помощи восставшим в деле восстановления «законной власти». Сохранились донесения французской военной миссии в Петрограде Второму бюро французского генштаба, в которых еще с весны 1917 года ведется речь о разделе богатств России между западными державами. Причем французские представители бьют в набат: Британия с молчаливого согласия Временного правительства «с прицелом на будущее» уже прибирает к рукам «все крупные лесные и рудные концессии». А потому французскому правительству пора поторопиться, пишут представители, предлагая составить список того, в чем Франция может быть заинтересована на территории России[635].
