Книга Клеймо Порчи, или Ткачи Сарамира - Крис Вудинг

Мысли путались в голове, но в одном Тэйн был твердо уверен: наследница представляет огромную ценность для мира, даже для богов. Этот ребенок нужен всем. И если за ее спасение он заплатил своей жизнью, то боги простили его.

Юноша сосредоточил взгляд на Кайку, пристально всматриваясь в красные, как у демона, глаза. Глаза порченой, но все же сейчас они казались умирающему самыми красивыми в мире.

Он вглядывался в лицо обнимавшей его Кайку. Даже искаженное печалью, оно было прекрасно, и Тэйн не мог отвести глаз. Но постепенно любимый образ исчезал, а вместо него расстилалось огромное полотно, сотканное из золотых волокон. И от этого великолепия юноша почувствовал такой восторг, какого еще ни разу не ощущал. Он сделал свою работу и сделал ее хорошо. Теперь его ждали поля Омехи.

И пусть он чувствовал небольшую обиду, понимая, что стал заложником в игре богов, но по крайней мере они позволили ему умереть на руках любимой женщины.

Глава 34

Уцелевшие заговорщики выбрались из Аксеками под покровом сумерек. Все оказалось достаточно просто. Внимание горожан было приковано ко дворцу и восточным воротам, через которые в столицу входили войска семьи Бэтик. Огонь все еще бушевал в большой усеченной пирамиде, устремившейся в небо на самом высоком холме Аксеками.

Среди всей этой суматохи никто не заметил крытую телегу, направлявшуюся к южным воротам. И даже несмотря на строжайший приказ никого не выпускать, часовые мгновенно открыли запоры после обмена несколькими словами с закутанной в платок женщиной, которая сидела рядом с возницей. Заговорщики оставили Аксеками позади, кипеть и бурлить в собственном гневе.

Через две мили они свернули с дороги к заброшенному карьеру. Там беглецы бросили телегу и оседлали семь быстрых лошадей. Сторож, вышедший навстречу, встревоженно смотрел на ребенка, которого держал Заэлис.

– Это она? – почтительно поинтересовался он, сверкая глазами в зеленом лунном свете.

Чувствовалось, что воздух наэлектризован до предела. Завтра или на следующий день… пройдет совсем немного времени, и начнется лунный шторм. Заговорщикам следовало торопиться, чтобы избежать разгула стихии.

– Да, – кивнул Заэлис. – Нам нужно ехать. Каждая секунда приближает ее к смерти.

Мужчина помахал на прощание рукой, провожая взглядом удаляющиеся фигуры, и возвратился к ветхой хижине, которая несколько дней заменяла ему кров.

Это был первый перевалочный пункт среди многих, разбросанных по пути к Провалу, где заговорщиков ждали свежие лошади и запас еды. Скорость играла весьма существенную роль в их планах. Они должны были исчезнуть с наследницей без следа, не оставив никаких улик. Даже утомленных лошадей тщательно прятали до того времени, пока животные не отдохнут и не примут прежний вид. Если бы бегство оказалось замеченным и Мос организовал погоню, то Провалу угрожала бы большая опасность. Слишком много невинных жизней ставилось под удар. Провал еще не был подготовлен к войне и не мог дать отпор императорским войскам. Людям пришлось бы покинуть обустроенное место, задаваясь вопросом, как руководители могли решиться на похищение наследницы, навлекая на всех беду.

Сторож попробовал заснуть, но почти всю ночь проворочался с боку на бок. Только к рассвету ему удалось забыться, и сны, которые он увидел, были ясными и странными. Утром он едва вспомнил ночные кошмары, но одно видение прочно врезалось в память.

Сторож мог поклясться богами, что видел, как какие-то существа на длинных веретенообразных ногах с горящими, словно фонари, глазами двигались по краю карьера как раз перед рассветом.

В то утро заговорщики скакали долго, не обращая внимания на усталость. Когда наконец Заэлис разрешил остановиться, с холок лошадей падала клоками пена, а губы были разодраны удилами. Отряд уже давно свернул с дороги и двигался по заросшим травой равнинам сельской глубинки Сарамира. Беглецы устроились на привал под огромным деревом, одиноко стоявшим на склоне холма. Воздух наполнял музыкальный треск насекомых, прятавшихся в густой траве. Яркие цветы источали удивительный аромат. Но красота летнего дня не радовала заговорщиков.

Кайку заснула почти сразу же, едва слезла с седла. Остаток пути девушка держалась из последних сил, стараясь не потерять сознание, несколько раз едва не свалившись с лошади. Джугай развел огонь и занялся приготовлением еды. Заэлис, положив Люцию на траву, устроился вместе с Кайлин возле принцессы. Мисани, Азара и Пурлох сидели в стороне, прислонившись к стволу дерева, измученные и утомленные.

Они сделали это. Они выкрали наследницу из-под носа императорской стражи и смогли ускользнуть. Удача сопутствовала заговорщикам. Время, выбранное для похищения, совпало с взрывами во дворце и попыткой Дуруна тайно убить Люцию и императрицу. Поэтому сейчас никто во дворце не мог сказать, где находятся члены императорской семьи, живы они или мертвы. И возможно, стражники до сих пор не обнаружили отсутствия наследницы, полагая, что девочка находится в каком-нибудь тайном убежище.

И все же они не чувствовали себя победителями, потому что принцесса находилась между жизнью и смертью. Если ее не удастся спасти, то все усилия окажутся совершенно бесполезными, а смерть товарищей бессмысленной.

Люция безжизненно лежала на траве. Дыхание ее с трудом улавливалось. От белокурых волос мало что осталось. Когда Заэлис осторожно отодвинул их в сторону, заговорщики увидели ужасные ожоги на затылке и шее, обугленную плоть, сочащуюся сукровицей.

– Что с ней? – спросил наставник негромко. – Почему она не приходит в себя?

– Ожоги очень глубокие, – пояснила Кайлин.

– Ты можешь вылечить ее?

Кайлин покачала головой. Даже без зловещего макияжа она выглядела очень впечатляюще.

– Я не решаюсь вмешиваться. Люция – необыкновенная девочка. Остается надеяться, что внутренняя сила удержит наследницу, пока мы не вернемся в Провал.

Кайлин посмотрела на Кайку, которая спала, свернувшись клубком. Без нее ребенок бы погиб. И из-за нее же девочка все еще могла умереть. Кайлин не собиралась брать на себя ответственность за то, что Кайку воспользовалась своей каной, не научившись ею управлять.

Мисани чувствовала себя опустошенной. Ее едва не казнили. Она изменила свое отношение к отцу. И все, что когда-то привлекало ее, теперь опротивело. Жизнь ее круто изменилась, и дорога назад была закрыта. Она стала изгоем.

Девушка посмотрела на спящую Кайку. Лицо подруги казалось спокойным и безмятежным. Покрайнеймере, янеодна, подумала Мисани, и эта мысль принесла небольшое облегчение.

Достав запасы провианта из седельных сумок, заговорщики приготовили завтрак и поели. Заэлис, смешав мед с теплым молоком, попытался напоить Люцию, и, к его великой радости, она сделала несколько глотков. Сердце сжалось от умиления и горечи. Такое нежное создание, такое хрупкое…

– Я хочу уйти, – произнес кто-то за его плечом. Заэлис обернулся и увидел Пурлоха.