Книга Под прикрытием - Даниэла Стил

– Я – как и ты – тоже боюсь, что если я полюблю кого-то, то с этим человеком непременно случится что-то ужасное, – ответила Ариана, и ее признание показалось Маршаллу эхом его собственных слов. – Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое из-за меня!..

– Я тоже не хочу, чтобы что-то плохое случилось с тобой или… с нами. И потому мы здесь. Я готов сделать все, чтобы защитить тебя, – пообещал он, и Ариану накрыло волной спокойствия – таким убежденным был его голос. То, что у него действует только одна рука, ее давно не смущало. Агенты, которые привезли их в Вайоминг, оставили Маршаллу оружие, так что в случае нападения он готов был дать негодяям отпор.

– Что ж, будем надеяться, что самое плохое у нас позади, – все еще немного сдержанно закончила Ариана. – Что с нами больше ничего не случится, и однажды мы выберемся отсюда живые и невредимые.

Маршалл кивнул в знак согласия. Но захочет ли Ариана оставаться с ним после того, как они уедут с этого ранчо?.. Она молода, здорова, богата, тогда как он… Зачем ей однорукий отставной агент, если вокруг полно нормальных мужчин? Но отступать было поздно – он понимал, что влюбился в нее, и хотел верить, что она отвечает ему взаимностью.

– Я люблю тебя, Марш!.. – словно прочтя его мысли, шепнула ему Ариана и чмокнула в щеку.

– Я тоже тебя люблю, – пробормотал он и крепко притиснул к себе.

Глава 16

После решающего объяснения Маршалл окончательно перебрался из флигеля управляющего в большой дом, да и ночевал он теперь в спальне Арианы. По ночам они любили друг друга, а днем понемногу приводили ранчо в порядок. Ариана работала в конюшне наравне с недавно нанятыми рабочими: вывозила навоз – старый, слежавшийся, – чинила и красила стойла, завозила свежие опилки и прессованное сено. Вскоре она начала бывать на конных аукционах, где покупала по одной, по две лошади, и какое-то время спустя в свежеотремонтированной конюшне ржали и били копытами шесть очень неплохих скакунов. Наняла Ариана и двух конюхов, которые помогали ей за ними ухаживать.

Каждое воскресенье Маршалл и Ариана ездили в церковь, где встречались со своими знакомыми. Они побывали на пикнике в честь Дня независимости у соседей – супружеской пары примерно одного с ними возраста, а потом и сами пригласили их к себе на барбекю. Пока мужчины рыбачили на берегу протекавшего вдоль границы ранчо ручья, Ариана болтала с соседкой. Та оказалась очень простой и приветливой женщиной, и Ариана пригласила ее приехать на ранчо с детьми, чтобы покататься на лошадях, которых она уже начала тренировать. Еще Ариана связалась с двумя местными благотворительными организациями и предложила им организовать бесплатные занятия верховой ездой для детей из малообеспеченных семей. Когда такие занятия начались, она сама ездила верхом с небольшой группой детей, которых привозили на ранчо на школьном автобусе, а потом учила их правильно ухаживать за лошадьми – их к тому времени стало десять.

В конце августа Маршалл получил письмо из колледжа в Каспере – ему предлагали место преподавателя на кафедре испанского языка. Маршалл ответил согласием.

Теперь у обоих была работа, которая им нравилась, и они отдавали ей все свое время и силы. Разумеется, им постоянно приходилось знакомиться с новыми людьми, и хотя они находили их очень приятными, по-настоящему близкими друзьями ни Маршалл, ни Ариана так и не обзавелись, опасаясь, что кто-то сможет нечаянно проникнуть в их тайну. Впрочем, от одиночества они не страдали – им вполне хватало друг друга: союз их с каждым днем становился теснее, а чувства – крепче.

В конце октября Маршаллу сообщили, что с весеннего семестра он сможет преподавать и политологию, так как в колледже освобождалась соответствующая должность. Он был этому рад. Ариана планировала приобрести еще несколько лошадей и нанять тренера по выездке. Да и все остальное тоже складывалось как нельзя лучше, хотя когда они все же спрашивали себя, каким волшебным ветром их занесло на это старое ранчо на расстоянии многих сотен миль от всего, что было когда-то им хорошо знакомо. О Вашингтоне, Париже и Нью-Йорке они вспоминали все реже. Иногда им и вовсе казалось, что в тот день, когда они приехали в Вайоминг, их прошлое перестало существовать, превратившись в туманные, фантастические сны, и что сами они никогда не знали другой жизни, как не знают ее новорожденные младенцы, которые растут и развиваются под влиянием того, что окружает их в мимолетном и быстротекущем «сейчас».

В ноябре в Вайоминге выпал первый снег. Выходные Маршалл и Ариана все чаще проводили в постели, нежась в объятиях друг друга, неспешно занимаясь любовью, или дремали под музыку или мелькающие на экране телевизора образы, которые будили в обоих лишь легкую ностальгию по местам и временам, которые им когда-то приходилось видеть и знать. Ариана несколько раз признавалась, что еще никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой, и Маршалл видел, что она нисколько не преувеличивает. Сам он тоже все чаще ощущал себя человеком в полном расцвете сил, чьи мечты наконец-то сбылись. Да, он любил Палому, но теперь ему было ясно, что она была всего лишь ребенком, который никогда не видел большого мира. И даже если бы ее судьба сложилась иначе, вряд ли бы она согласилась уехать с ним в Штаты, а если бы и согласилась, то все равно не смогла бы быть там по-настоящему счастлива, не зная и не понимая, из чего складывается жизнь в цивилизованном мире. Ариана была другой. Их мировоззрение и идеалы пересекались. Они часто и помногу разговаривали, и говорили тогда обо всем – Маршалл не уставал удивляться, какими близкими оказывались их суждения Они любили одни и те же книги, предпочитали одну и ту же музыку, любили театр, с удовольствием ходили послушать выступления симфонического оркестра и оба радовались, когда Филипп Армстронг был переизбран на второй срок.

Если верно, что лучшие браки совершаются на небесах, то это можно было сказать о союзе Маршалла и Арианы. Они были идеальной парой – людьми, которые отдали все долги и дорогой ценой приобрели свое счастье. Рождество они встречали вдвоем, хотя и получили несколько приглашений от соседей; впрочем, своих новых знакомых они навестили в последующие дни, причем добирались до них верхом, поскольку на автомобиле по заснеженным дорогам проехать было непросто.

Для обоих это действительно было очень счастливое Рождество. Они были вместе, и этого им было достаточно. Маршаллу очень нравилось преподавать испанский язык, к тому же за считаные дни до праздников он получил окончательное подтверждение, что весной ему предстоит читать в колледже курс политологии со специализацией на латиноамериканском регионе, и он начал потихоньку составлять планы будущих лекций. Трудно было поверить, что они прожили на ранчо уже полгода – порой им казалось, будто вся их жизнь прошла среди этих пустынных отлогих холмов, и в каком-то смысле оно так и было, потому что настоящая жизнь началась для обоих именно здесь. Они потеряли все, что было у них раньше, но нашли друг друга, и их отношения с каждым днем становились все более глубокими и гармоничными. Казалось, ничто в мире не сможет их разлучить.

Ариане очень нравилось ездить с Маршаллом в город – он занимался преподаванием, она бродила по магазинам или заходила в музей или художественную галерею, а после лекций поджидала его в кафе, которое они себе облюбовали. Каспер по-прежнему казался ей довольно провинциальным, но у него было одно преимущество, которого были лишены большие города и которое Ариана научилась ценить только сейчас. Этим преимуществом была безопасность. Здесь им ничто не грозило: люди Луиса Муньоса вряд ли смогли бы разыскать их в этой глуши, а обычных бандитов и хулиганов в добродушном и сонном Каспере просто не было (последнее убийство произошло здесь лет двадцать назад). Ощущение безопасности и спокойствия, пришедшее на смену состоянию неубывающей тревоги и страха, было настолько приятным, что они все реже вспоминали о причинах, вынудивших их переселиться в Вайоминг. Даже Ариана почти перестала спрашивать себя, когда же их ссылка закончится и ей можно будет вернуться в Нью-Йорк. Ей больше не хотелось никуда уезжать.