Книга Убийство в теологическом колледже - Филлис Дороти Джеймс

– Тогда поищите, – сказал Дэлглиш. – Вы с Роббинсом начните с коттеджа Святого Иоанна. Отец Себастьян дал полномочия ходить куда заблагорассудится, поэтому ордер не нужен. Но если кто-то в коттеджах будет против, то он может и понадобиться. Важно, чтобы никто не заподозрил, что именно мы ищем. Кто-нибудь знает, где сейчас находятся студенты?

– Думаю, они в аудитории на втором этаже, – сказала Кейт. – Отец Себастьян ведет семинар по теологии.

– То есть ребята при деле и под ногами мешаться не станут. Мистер Кларк, вы и ваша команда возьмете на себя мыс и берег. Сомневаюсь, что в такую грозу Каин отправился бы на берег, чтобы выкинуть плащ в море, а вот на мысе полно потайных местечек. Мы же с Кейт займемся главным корпусом.

Группа рассредоточилась: криминалисты пошли на берег, а Пирс с Роббинсом направились к коттеджу Святого Иоанна. Дэлглиш и Кейт прошли через железные ворота на западный двор. Северную галерею почистили от листьев, но скрупулезный труд криминалистов не дал результатов, если не считать той маленькой веточки с еще не засохшими листьями, найденной на полу в комнате Рафаэля.

Дэлглиш отпер дверь в раздевалку, и в нос ударил спертый воздух. Пять плащей с капюшонами уныло висели на крючках, словно находились здесь уже несколько десятков лет. Дэлглиш надел перчатки и вывернул капюшон у каждого плаща. Все ярлычки были на месте: Морби, Арбетнот, Бакхерст, Блоксэм, Макколи. Затем они прошли в прачечную, где под двумя высокими окнами стояло по столу с пластиковым покрытием, а под столами – по четыре пластиковые корзины для белья. Слева в комнате располагалась глубокая фарфоровая раковина с деревянными сушилками по обе стороны и барабанная сушилка. Четыре огромные стиральные машины были прикреплены к стене по правую руку. Все дверцы были закрыты.

Кейт стояла на пороге, пока Дэлглиш открывал первые три дверцы. Когда он наклонился к четвертой, она заметила, что он замер, и поспешила к нему. За толстым стеклом, смутно, но вполне опознаваемо, виднелись складки коричневого шерстяного предмета одежды. Они нашли плащ. Сверху на машине лежала белая карточка. Кейт взяла ее и молча передала Дэлглишу. На карточке черными чернилами было тщательно выведено:

«Не следует парковаться на переднем дворе. Будьте добры, уберите ваше транспортное средство к задней части здания. П.Г.».

– Отец Перегрин, и, похоже, это он выключил стиральную машину, – сказал Дэлглиш. – Здесь воды всего на три дюйма.

– Кровь есть? – спросила Кейт и, нагнувшись, стала всматриваться внутрь.

– Сложно сказать, но лаборатории для установления соответствия много и не нужно. Так, звони Пирсу и криминалистам. Отзывай ребят. Я хочу, чтобы дверцу сняли, откачали воду и отправили плащ в лабораторию. Мне нужны образцы волос всех, кто находится в колледже. Благослови Боже отца Перегрина. Если бы стиральная машина такого размера закончила стирку, сомневаюсь, что мы нашли бы что-нибудь стоящее, будь то кровь, нити или волосы. Мы с Пирсом с ним переговорим.

– Но Каин очень сильно рисковал, – сказала Кейт. – Безумно было возвращаться, а еще безумнее запускать стиральную машину. Мы совершенно случайно не нашли этот плащ раньше.

– А он явно был не против, чтобы мы его нашли. Может быть, даже хотел этого. Значение имело лишь то, что плащ нельзя связать именно с ним.

– Но он должен был осознавать риск, что проснется отец Перегрин и выключит машинку.

– Нет, Кейт, он не осознавал. Этот человек никогда не пользовался стиральными машинами. Помнишь дневник миссис Манро? Джорджу Грегори стирала Руби Пилбим.

Отец Перегрин сидел за своим столом в западном конце библиотеки, почти невидимый за кучей книг. Рядом не было ни души.

– Отец, – обратился к нему Дэлглиш, – вы, случайно, не выключали стиральную машину в ночь убийства?

Отец Перегрин поднял голову, и ему, видимо, потребовалось несколько секунд на то, чтобы узнать вошедших.

– Извините, – сказал он, – конечно, это вы, коммандер Дэлглиш. Так о чем идет речь?

– Ночь субботы. Когда убили архидьякона Крэмп-тона. Я спрашиваю, не ходили ли вы в прачечную, чтобы выключить стиральную машину?

– А я ходил?

Дэлглиш передал ему карточку:

– Полагаю, это написали вы. Здесь ваши инициалы. И почерк ваш.

– Да, конечно, это моя рука. Сомнений нет. Боже мой, похоже, это не та карточка!

– А что было написано на другой, отец?

– Что студенты не должны включать стиральные машины после повечерия. Я рано ложусь спать, сплю плохо. Машинки старые, и когда они работают, то шум просто невыносим. Проблема, я так понимаю, не в самих машинках, а в системе водоснабжения, но это не важно. После повечерия студенты должны хранить молчание. И это неподходящее время, чтобы затевать стирку.

– Так вы услышали, как работает машина, отец? Вы оставили эту записку на ней?

– Должно быть, так. Но подозреваю, что я не до конца проснулся, и потом это вылетело у меня из головы.

– Как это могло вылететь из головы, отец? – спросил Пирс. – Вам нужно было написать записку, найти карточку и ручку. Вы не могли не проснуться.

– Но я же объяснил, инспектор. Записка ведь не та. У меня лежит стопка уже готовых там, в комнате. Хотите – посмотрите.

Они прошли за священником в его комнату-клетушку. На книжном шкафу стояла картонная коробка, в которой лежало примерно полдюжины карточек. Дэлглиш перебрал их:

«Это мой личный стол. Не оставляйте здесь свои книги».

«Будьте добры, ставьте книги на полки в нужном порядке».

«Стирать после повечерия запрещается. Все стиральные машины, работающие после десяти вечера, будут выключены».

«Эта доска только для официальных уведомлений, а не для обмена мнениями».

Везде стояли инициалы П.Г.

– Боюсь, я действовал в полудреме, – сказал отец Перегрин. – И взял не ту карточку.

– Вы услышали, как ночью включилась стиральная машина, – начал Дэлглиш, – пошли, чтобы устранить шум. Вы понимали всю важность этого события, когда вас опрашивала инспектор Мискин?

– Девушка спрашивала, не слышал ли я, как кто-то входил или выходил из здания, а еще выходил ли я сам. Я хорошо помню. Мне сказали, что нужно очень точно отвечать на вопросы. Я так и сделал. И сказал «нет». А про стиральные машины мне не говорили.

– Все дверцы были закрыты, – сказал Дэлглиш. – Хотя обычно, когда не стирают, их оставляют открытыми. Вы их закрывали, отец?

– Не помню, – благодушно сказал отец Перегрин, – но, наверное, это я. Я всегда так делаю. Аккуратность, знаете ли. Терпеть не могу, когда они открыты. Просто так.

Видимо, отец Перегрин мыслями вернулся за стол к работе, поскольку опять отправился в библиотеку. Они последовали за ним. А священник снова устроился за столом, как будто беседа была закончена.