Книга Любовницы по наследству - Вячеслав Школьный

В доказательство своих слов я оттащил парня к ближайшему сугробу и бесцеремонно погрузил его голову в снег. Череп затрепыхался в моих руках, как утка, которой только что перерезали шею, но сопротивляться был не в силах. Я схватил левой рукой его за волосы и потянул на себя, при этом не забыв сделать ногой удачную подсечку и снова поставить парня на колени. Рот подростка был полностью забит снегом, — он закашлялся и принялся громко отхаркиваться.

Проходивший мимо нас прохожий, толстый мужчина средних лет с маленькой собачкой, со страхом посмотрел в нашу сторону и молча поспешил ускорить шаг. Кому постороннему хотелось вмешиваться в чужой конфликт?

— Никто тебе, тварь, не поможет! — Моя рука крепко сжала парню шею, второй я ловко выкрутил его запястье за спину. — Шева сдал тебя с потрохами, свалил на тебя всю свою вину и заставил отвечать одного!

— За что? — наконец-то отдышавшись, завопил Череп. — Я ничего не знаю! Ровным счетом ничего! Он только попросил никому не говорить, где они будут!

— Где они?! — перебивая его, выкрикнул я. — Говори, сука, а то убью!

— На даче у Вадика, — вместе с очередной порцией снега выдавил из себя Череп.

— Адрес дачи? — Я еще крепче скрутил парню руку, так, что даже внутри ее раздалось легкое потрескивание косточек.

— Не знаю… — глухо застонал Череп, и тут же его голова снова оказалась в сугробе.

— Заешь, падла, по глазам вижу, что знаешь.

Я опять схватил его за волосы и повернул к себе.

— Так какой адрес у дачи Шевчука?

— Нижние Сады, западный сектор, домик триста шестнадцать… — довольно охрипшим голосом ответил он.

— Видишь, а говорил, что не знаешь. — Я отпустил парня, и его обмякшее тело сразу же небрежно плюхнулось в сугроб. — Оказывается, с тобой еще можно и по-человечески общаться. А теперь запомни, друг, — в твоих же интересах о нашей встрече забыть и помалкивать в трубочку. Все понятно?..

Виктор озабочено выбежал из подвала, на ходу пряча оружие за пазуху.

— Ну, как тут у тебя? — спросил, бросив презрительный взгляд на пытающегося неуклюже подняться подростка. — Хоть не покалечил сдуру?

— Да вроде бы цел, — пожал плечами я.

— Смотри, а то ведь потом хлопот не оберешься. Тех двоих я слегка их ремнями к топчанам привязал, послушные оказались, как зайчики.

— Ничего, Череп развяжет, — усмехнулся я, слегка пиная ногой лежащего. — И мой тебе совет, кореш, — не пытайся никогда строить из себя блатного, иначе и вправду пострадаешь за чужую вину. Иди лучше домой и учи уроки. Небось, в училище своем в отличниках не числишься…

— Возьми, забыл в подвале. — Виктор протянул мне слегка припавший пылью дипломат.

— Спасибо, что забрал, — благодарно сказал я. — Видишь, а ты говорил, — оставь в машине. Помог ведь и в этот раз. Иногда мне кажется, что в нем душа Юркина поселилась. В который раз спасает.

— Чудак ты, Андрюха, — усмехнулся Харченко. — И, наверное, до конца жизни своей таким останешься.

…Нужный нам дачный кооператив пришлось искать очень долго. Больше двух часов мы с Виктором блуждали по Нижним Садам, прежде, чем приехали на тот участок, где находился домик Шевчуков. Бензин у «Жигуленка» был уже на исходе, — на то, что его хватит до ближайшей заправочной станции, мы даже и не рассчитывали. Как мы и предполагали, топливо в баке закончилось в аккурат перед самым въездом в ворота кооператива.

— Черт! — ругнулся Харченко. — Вот так всегда, в самый нужный момент эта колымага подводит. Толкай теперь ее до самой трассы.

С надеждой в глазах он посмотрел на соответствующее показание щитка приборов. Как и следовало ожидать, стрелка находилась на нуле.

— Ну, и что теперь делать? — нервно спросил Виктор.

— Оставайся здесь, — спокойно ответил я, — может, кто подъедет, поможет. Все равно к ним в гости мне нужно идти одному, иначе, сам понимаешь, улики придется из пальца высасывать. Не с дураками дело имеем.

— Я пойду с тобой и спрячусь за домом, — мне обязательно нужно быть рядом.

— Никаких рядом, — категорически возразил я, — их нельзя ни в коем случае спугнуть. Да не бойся, ничего со мной не случится. Это же дети.

— Хорошенькие детки, — насмешливо хмыкнул Харченко, — без малого троих человек на тот свет отправили…

— Ну это еще доказать нужно, — покачал головой я и решительно вышел из автомобиля.

Кругом были сплошные сугробы, — занесенная снегом дорога ничем не отличалась от таких же покрытых белым покрывалом огородных участков. Подбежавшему к нам сторожу, невысокому красноносому старичку в длинном желтом тулупе вышедший вслед за мной из машины Виктор ткнул чуть ли не прямо в лицо свое раскрытое удостоверение. При свете фар я отчетливо видел, как пьяный мужик испугался настолько, что тут же по идиотски отдал честь, хотя на нем даже не было никакого головного убора.

— К пустой голове руки не прикладывают, — с ноткой укоризны заметил Харченко, дружески обнимая его за плечи и отводя в сторону.

Для меня это было своеобразным знаком, — сторожа Виктор брал на себя.

Я вбежал в открытые настежь ворота и очутился в кромешной тьме. Тускло освещенная фонарем будка охранника осталась где-то позади. Территория же самого дачного кооператива зимой не освещалась, — зачем, если хозяевами участков были не партийные боссы и не административная верхушка предприятий, а обычные честные труженики, для которых дача являлась не средством роскоши, а лишь территорией для кропотливого рабского труда в летний период времени с целью выживания в современных экономических условиях.

Несмотря на темноту, найти домик Шевчуков среди сотни ему подобных оказалось довольно просто, — он оказался единственным, в окнах которого горел свет. Ведь если хорошо подумать, кто из простых смертных ездит зимой на дачу? Разве только психически ненормальные люди. Вадик Шевчук, по моему изменившемуся о нем мнению, относился именно к такой категории людей.

Я быстро нашел тропинку, ведущему к нужному мне домику, — ее четко выдавали две пары глубоких следов в снегу. Калитка оказалась запертой с противоположной стороны, поэтому мне пришлось влезть на крышку находившегося рядом колодца и перепрыгнуть через невысокий деревянный заборчик. На первый взгляд одноэтажная постройка из белого кирпича на участке Шевчуков показалась мне неказистой, но все же по сравнению с другими уродливыми горе-домиками она выглядела довольно сносно, можно даже сказать, даже впечатляюще. Все-таки чувствовалось, что Алла не особо ощущает финансовые затруднения в жизни, в отличии от своих соседей по даче.

Взойдя на трехступенчатый каменный порог, я бесцеремонно и требовательно постучал в окрашенную голубым цветом деревянную дверь.

— Сейчас открою, — после недолгой тишины раздался изнутри недовольный голос.

Понятие «сейчас» для Вадика растянулось на целых две минуты. Чтобы его поторопить, я небрежно ударил носком ботинка по нижней части двери так, что громко зазвенела внутренняя щеколда, после чего сразу послышались торопливые шаги.