Книга Мятежный дух - Барб и Дж. С. Хенди

— И это верно, — тут же ответил Бротан, и Фрет сразу насторожилась, словно заподозрив ловушку. — Одной крови недостаточно. Чтобы стать Ан'Кроан… одним из нас… нужно истинное имя.

— У Лиишила нет… — начала было Фрет, но осеклась, и только ее губы продолжали двигаться.

— Нет, есть, — ответил Бротан и повернулся к Лисилу. — Назови свое истинное имя, чтобы все услышали его и признали твои права.

Магьер поглядела на Лисила.

— Это ничего не значит, — прошептал он. — Пускай себе считают, как хотят… лишь бы вытащить тебя отсюда.

— Свидетель должен воздерживаться от посторонних разговоров, — громко провозгласил Сгэйль. — Ему надлежит говорить только по требованию совета, защитника или третейского судьи.

Полуэльф сделал глубокий вдох.

— Лиши… Лии, шиар… — Он обреченно выдохнул. — Я не в силах это выговорить!

Сгэйль нахмурился, отчего смуглый лоб прорезали морщины, и во весь голос выкрикнул:

— Лиишиарэлаохк! И не сам он выбирал себе имя… его дали предки.

На миг в лощине воцарилась мертвая тишина. Затем по толпе пробежал негромкий ропот — и в одно мгновение превратился в оглушительный рев.

Магьер заметила, что Глеанн, сидевший на низеньком табурете, подался вперед. Он молчал и только смотрел на Лисила. Однако он, в отличие от других эльфов, не был ни потрясен, ни возмущен до глубины души. Скорее на его лице было написано страстное нетерпение… и даже восторг.

Леанальхам, стоявшая у него за спиной, пребывала в полном смятении. Она тронула Глеанна за плечо и что-то зашептала ему на ухо. Старик с довольной улыбкой похлопал ее по руке, но ничего не сказал в ответ.

Что бы ни означало это имя, оно, похоже, вызвало у старейшин недоумение и тревогу. А может, все дело было в том, что Лисил вообще получил имя. Магьер оглянулась на Винн.

Юная Хранительница задумчиво сморщила нос.

— Что-то там насчет «горя»… или «слез»? Не могу точно разобрать. Это имя составлено на диалекте, который гораздо древнее здешнего.

Бротан держался прямо, опустив руку с веткой, и во взгляде его, устремленном на Лисила, была страстная, непоколебимая гордость. Он явно знал, что означает это имя, и был им весьма доволен. Это тревожило Магьер больше всего.

Бротан поднял ветку, медленно поворачиваясь перед толпой, покуда шум не стих настолько, что его можно было расслышать.

— Расскажи нам о том, что произошло на священной земле, — обратился он к Лисилу.

Фрет на сей раз не стала возражать.

Лисил коротко изложил, как было дело, а Бротан перевел его рассказ собравшимся.

Не все в его рассказе показалось Магьер внятным и связным. Лисил говорил неохотно, простыми фразами, как бывало в тех случаях, когда Магьер ловила его на какой-нибудь глупости и принуждала исповедаться. Магьер подозревала, что он рассказал далеко не все. Впрочем, и того, о чем рассказывал Лисил, было достаточно, чтобы все выкрики смолкли, а старейшины и все прочие эльфы ловили каждое его слово.

— А что ты скажешь о предназначении своих клинков? — спросил Бротан. — Как это предназначение связано с обвиняемой?

На сей раз Лисил заговорил куда убедительнее, дополняя недавние ответы Оши. Он даже рассказал о том, как они в Беле впервые столкнулись со Сгэйлем и какое участие принимал Малец в их охоте на вампиров. Толпа слушала с неослабевающим интересом.

— Теперь можно оспорить правоту этих рассказов, — сказал Бротан. — Сомневаются ли старейшины в имянаречении… Лиишиарэлаохка?

Взгляд его скользнул по Фрет и Вельмидревнему Отче. Никто из них не произнес ни слова, хотя Фрет явно была вне себя от досады.

— Предки исполнили просьбу Лиишиарэлаохка. — Бротан вновь поднял над головой ветку. — Магьер, выйди вперед. Можешь взять с собой переводчика.

Магьер подошла к нему, стараясь не выдать своих колебаний. Винн, шедшая с ней, держалась чуть менее уверенно.

— Если обвиняемая и в самом деле вампир, — громко и ясно проговорил Бротан, — ей не помогут ни уловки, ни чародейство. Эта ветвь Роис Хармун, дарованная предками, суть ручательство, что никогда ни один враг жизни не пройдет по нашему лесу.

Он протянул ветку Магьер.

Женщина застыла. Глубоко внутри ее била дрожь — и причиной тому было вовсе не воздействие леса. Что, если эта ветка и впрямь каким-то образом заклеймит ее как вампира? Или, хуже того, если ее прикосновение вытянет из кусочка священного дерева остатки жизненной силы?

У Магьер перехватило дыхание. Она протянула руку и схватила ветку.

На ощупь она оказалась гладкой, но ничуть не скользкой и не сырой, как чудилось с виду. Вначале ветка была холодной, даже ледяной, но затем, крепко стиснутая пальцами Магьер, начала теплеть. Эта ветка была совершенно живая, и оттого панический страх Магьер усилился.

Отчего-то она посмотрела на Сгэйля, и взгляды их встретились. Сжав зубы, Магьер ждала, когда частица священного дерева истлеет в ее руке, или обожжет ее, или…

Ничего не произошло.

— Будь Магьер вампиром, — все так же громко проговорил Бротан, — все было бы совершенно иначе. Ни единого признака отторжения. Предки не поразили плоть Магьер с помощью самого знака нашей земли и нашего народа.

Магьер снова смогла дышать. Бротан обошел ее по кругу, прошелся по лощине, продолжая говорить:

— Да, Магьер необычный человек, и, возможно, тому виной ее занятие. В бою она неистова… словно дикий зверь, как говорил кое-кто, да и сам я видел это не единожды. Однако предки не сочли ее опасной для нас. Какую бы неприязнь ни питали к Магьер некоторые из нас, нынешний иск против нее неправомерен.

Бротан взмахом руки велел Магьер и Винн вернуться назад к дубовому столу.

— Теперь я умолкаю, — закончил он, — и готов выслушать выступление защитника истца.

Магьер шла к столу, не сводя глаз с Лисила. Полуэльф потянулся к ней, крепко сжал ее бледную руку. Она торопливо положила священную ветку на стол и, повернувшись, глянула в дальний конец лощины.

Фрет так и стояла у своего стола, не в силах побороть растерянности, однако Вельмидревний Отче явно не был ничуть выбит из колеи свидетельством Бротана. Магьер внутренне содрогнулась, гадая, какой шаг он теперь предпримет.

* * *

Винн втиснулась между Магьер и Лисилом, вполголоса переводя им окончание речи Бротана.

Фрет большими шагами вышла на середину лощины и, не тратя ни минуты, высоким ясным голосом обратилась к совету:

— Защитник обвиняемой кое о чем умолчал. Эта женщина не просто «неистова в бою». Ее тело претерпевает куда более явное преображение… и это помогает ей одолеть живых противников. Мы не оспариваем доказательства, представленные защитой, однако даже спутники этой женщины не в полной мере осознают ее истинную натуру.