Книга Вилла в Италии - Элизабет Эдмондсон

— Делия наследует «Виллу Данте», — прочитал он. Потом протяжно присвистнул. — Но я получаю землю, а Марджори — башню.

— Мне? Башню? — переспросила Свифт. — Я не верю.

— А книги в башне она завешает Джорджу.

— Это неслыханно! — Тео выхватил документ у Уайлда. — Такое невозможно. Делия, ты должна опротестовать это. Невозможно владеть домом отдельно от земли, и как ты будешь терпеть присутствие постороннего человека всего в нескольких ярдах, в той башне?

— Марджори не посторонняя, а мы с Люциусом прекрасно уладим дела с домом и землей. Пожалуйста, не вмешивайся. Мы, четверо, здесь свои, вот и все. Джордж, ваша комната в доме всегда к вашим услугам.

— А книги могут оставаться в библиотеке в башне, если вам хочется, — тут же добавила писательница.

— Спасибо, спасибо. И надеюсь, я часто буду пользоваться вашим гостеприимством. Потому что я планирую поступить на учебу в Риме и, таким образом, буду находиться не очень далеко.

— В Риме?

— Хочу поступить в семинарию, чтобы потом принять духовный сан.

— Духовный сан? — повторил лорд Солтфорд. — Вы хотите стать священником?!

— Если меня примут, вступлю в «Общество Иисуса».

— Вы намерены сделаться иезуитом?!

— Отец, Джордж был воспитан в католической вере.

Лорд Солтфорд покачал головой и вздохнул.

— А как же ваша научная деятельность?

Хельзингер улыбнулся:

— Думаю, я принес достаточно вреда научной работой. Иезуиты — это орден, который занимается и наукой, и преподаванием. Буду преподавать науку.

— Когда вы это решили? — спросила Марджори, горячо заинтересованная.

Пытливость писателя, подумала Делия.

— Это пришло ко мне постепенно, во время пребывания на «Вилле Данте». В юности я отвернулся от религии, но сейчас обнаруживаю, что религиозную природу человека не так-то легко подавить. Как бы ни был я благодарен за книги, истинное наследство, полученное мной от Беатриче Маласпины, — это заново обретенная вера.

— Браво, Джордж! — воскликнул Уайлд.

Делия и Джессика сидели около дома в задумчивом молчании, наблюдая, как лорд Солтфорд в широкополой шляпе, заслоняющей глаза от солнца, прогуливается среди кипарисов, останавливаясь временами, чтобы полюбоваться фонтанами.

— Кто бы подумал, что отец мог так влюбиться в Миранду Маласпину. Может, все-таки он не такой сухарь?

— Конечно, нет! — поддержала подругу Джессика так горячо, что Воэн посмотрела на нее с удивлением. — Мне нравится твой отец, очень нравится. Он всегда был так добр ко мне, и я не смотрю на него через твои мрачные очки. Должно быть, этим ты его постоянно обижала. Ты хоть это осознаешь?

— Да, но папа действительно не хотел, чтобы я жила своей собственной жизнью, да и сейчас не хочет. Тихо, он идет!

Лорд Солтфорд опустился на мраморную скамью.

— Джессика, моя дорогая, думаю, нам надо поговорить. О Ричи и о моей жене.

Делия услышала, как Джессика порывисто втянула воздух.

— О Ричи и леди Солтфорд?

— Да. Хочу, чтобы ты знала: я прекрасно осведомлен… как бы это выразиться… о связи между моей женой и твоим мужем. От Делии я услышал, что у тебя нет оснований для развода, потому что ты отказываешься назвать женщину, с которой муж тебе изменяет.

— Лорд Солтфорд, я…

— Позволь мне закончить. В мои намерения входит сообщить Ричи Мелдону — который, по моему мнению, является крайне отталкивающим человеком, за которого тебе ни в коем случае не следовало выходить замуж, — что я со своей стороны предоставляю тебе полное право назвать мою жену как соответчицу в бракоразводном процессе. В случае же если твоя достойная восхищения преданность Делии и доброта по отношению ко мне не позволят это сделать, сам возбужу бракоразводный процесс, назвав соответчиком твоего мужа.

Делия переводила взгляд с отца на Джессику. До нее с трудом доходил смысл только что сказанных отцом слов.

— Ты хочешь сказать… — Она посмотрела на подругу. — Ты не хотела называть имен, потому что тут была замешана моя мать? Из-за меня?

Та покраснела как рак.

— Ради всего святого, Делия, ну как я могла так поступить с тобой? Твоя мать… ну, не настоящая, как мы теперь знаем, но это ничего не меняет… Я не могу вывалять вашу семью в грязи. Подумай, как добры были всегда ко мне ты и лорд Солтфорд. Да еще после того, как Фелисити вышла замуж за моего брата… Нет, это невозможно.

— Не думаю, что все это потребуется обнародовать, — спокойно произнес лорд Солтфорд. — Я сам поговорю с Мелдоном, и, думаю, скоро ты увидишь, что он уедет в Брайтон и хоть раз в жизни поступит так, как подобает джентльмену.

Ричи уехал, мрачный и разъяренный.

— Перехитрили проклятого! — Джессику переполняло счастье. — Ах, вот бы и для вас всех дела обернулись так же хорошо, как для меня!

— У нас тоже дела не так плохи, — улыбнулась Делия. — У меня теперь есть новая семья, о которой еще предстоит многое узнать, а еще — «Вилла Данте». Да и остальные теперь не с пустыми руками.

— Но это все материальные предметы. Не они главное в конечном счете.

— Я думаю, сбылось сокровенное желание Джорджа. — Делия посмотрела в конец стола, где Хельзингер, к ее удивлению, был поглощен оживленным разговором с лордом. — Да и… — Она осеклась, распознав безошибочно звук подъехавшего такси.

— Неужели Ричи возвращается? — воскликнула Джессика. Дверь гостиной распахнулась, и сияющая Бенедетта объявила о прибытии синьоры Хокинс. Оливия вошла — ослепительная, на высоких каблуках. Последовал скрип отодвигаемых стульев и оживленные возгласы — это присутствующие радостно освобождали ей место за столом. Но прежде чем гостья уселась, она, к вящему изумлению Делии, подошла к лорду Солтфорду и приветствовала его поцелуем в щеку.

— Феликс, как я рада вновь тебя видеть, да еще здесь, на «Вилле Данте»!

— Откуда вы знаете моего отца?

— Все это благодаря Беатриче Маласпине, — ответила Оливия. — Боюсь, я не была до конца откровенна с вами. Видите ли, я знала Беатриче Маласпину. Мы встретились во время войны, когда она приезжала в Англию. Она поставляла массу полезной информации разведывательной службе, на которую я работала. Беатриче многое знала о влиятельных советниках Муссолини, которого не выносила, и о властях Ватикана, и ее прозорливые догадки об их характерах и мотивах были бесценны. Мы стали добрыми друзьями и поддерживали дружбу после войны, когда она вернулась в Италию. И когда Маласпина умерла, вверила мне свои мемуары.

— Мемуары? — переспросил Люциус. — Историю жизни?

— Да. Вы нашли кодицилл? Тогда многие ваши вопросы получили разрешение.

Воэн отметила выражение лица Марджори; та старалась сохранить самообладание, но Делия видела, что она разочарована.