Книга Шесть мессий - Марк Фрост

— Почему ты так уверен, что мы с тобой видели один и тот же сон? — спросил раввин.

— Прошу, не надо лицемерить. Мне известно о тебе многое. — Преподобный небрежно махнул рукой.

Иаков почувствовал, что из его носа льется горячая жидкость, и поднес к нему руку. Кровь. Он зажал нос, чувствуя головокружение, старательно избегая взгляда Дэя, однако успев заметить, что и у того из уголка рта тоже сочится кровь.

— Ты можешь видеть, что при всей лежащей на мне ответственности я нахожу невозможным считать людей, которые меня окружают, единомышленниками. Я знал о твоем приходе: это было предсказано во сне.

— Чего ты от меня ждешь?

— Я очень долго был лишен возможности общения с кем-либо, способным осмыслить и оценить мои открытия. Не знаю даже, с чего начать. Позволь мне поделиться с тобой выводами, к которым привели меня мои исследования, и услышать, что ты с ними согласен.

— Хорошо.

В воздухе распространялся гнилостный цветочный запах. Иаков дышал через рот, уставившись в пол и чувствуя, как глаза преподобного постепенно разрушают его защиту.

— Иудейское Писание избегает прямого именования Бога: для Его обозначения используется множество иносказаний, Ему дается много имен, но подлинный источник всего творения никогда не называется прямо, поскольку Его идентификация лежит за пределами человеческого разумения. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Иаков кивнул в знак согласия, что стоило ему ужасающего приступа боли. Он схватился руками за виски и, чтобы отвлечься от боли, сосредоточился на пыли, растревоженной жестами собеседника.

— Отсутствие Бога есть тьма. Тьма считается злом. Прежде чем миру явился свет, прежде существования добра — поскольку Бог есть добро, — существовала одна лишь тьма. Мы знаем, что Бог даровал человеку свободу воли, ибо возжелал, чтобы мы свободно жили на Его земле. Но для того чтобы обрести истинную свободу, мы должны отвергнуть то, что традиционно именуется Божьей волей. Отрекаясь от Бога, мы уподобляемся Ему, и именно таков был Его изначальный замысел, каким Он руководствовался при творении. Именно для того, чтобы человек жил в соответствии с Божественным замыслом, в сердце его изначально было поселено зло, ибо без возможности выбора между добром и злом не может быть никакой свободы. Следовательно, зло было изначальным даром Бога человеку. В этом ты согласен со мной, ребе?

Иаков откуда-то нашел в себе силы покачать головой, хотя это отдалось в ушах грохотом и треском, заглушавшим все, кроме голоса преподобного.

— Зло имеет свое предназначение, да, — сказал Иаков, — ибо, только преодолевая его, человек может бороться с собственной разобщенностью. Двигаться к тому, чтобы заново обрести целостность.

— Да, это единственный путь, открытый для нас, тут я согласен. Но очевидно, существует и иной путь к обретению богоподобия: овладение той силой, которую мы называем злом, — воодушевился преподобный. — Да, заявляю уверенно, он не для большинства. Только для тех немногих, кто пал во тьму, был испорчен ею и нашел силы восстать и возвыситься снова.

— Этот путь не для человека.

— Вот и я говорю то же самое! — Дэй широко улыбнулся; струйка крови стекала по его подбородку. — Это нехоженая тропа, путь соперничества с Богом, а не повиновения Ему. Стремление стать богоподобным, обретя силу и выйдя за пределы добра и зла. Стать ближе к Богу, чем был когда-либо человек, бросить вызов и противостоять Его власти.

— Ты не можешь победить Бога, — заявил Иаков, чувствуя навалившийся на его тело всесокрушающий, клонящий вниз шею вес.

— Да, ты так думаешь? Позволь спросить у тебя следующее: не для того ли явлены миру священные книги, дабы люди слепо следовали путем добра, путем Господа? Таково общее убеждение. Данные нам в качестве слова Божьего, они представляют собой учебники жизни, духовные руководства, разъясняющие Божий Завет, ниспосланный людям через пророков разных религий.

— Да-да.

— Тогда мы можем сказать, что Бог заключен в этих книгах, разве нет? Бог явлен нам в Его словах и Его Завете, каковой ограничивает и определяет наше бытие. Таким способом Бог объявляет о себе в нашем физическом мире.

— Согласен.

Преподобный Дэй подался вперед, так что от лица Иакова его отделяло не более дюйма.

— Ребе, можем ли мы быть уверены, что предназначение человека не в том, чтобы повиноваться Господней воле, а в том, чтобы освободиться от Его власти? Почему мы должны по-прежнему жить, принимая как данность, что план, начертанный для нас Богом в этих книгах, является верным?

— Сие лежит за пределами нашего понимания…

— Но Он одарил нас свободой воли: как мы можем знать, что Его истинное намерение не в том, чтобы освободить мир от Его влияния и, содеяв сие, не возвыситься в один прекрасный день до божественного величия? Что, если такое освобождение и есть истинное предназначение мессии, о котором вещают книги?

— Не понимаю, — проговорил Иаков, из последних сил цепляясь за сознание, в то время как перед глазами все плыло.

— Для тебя это прозвучит кощунством: представь себе, что, по космическим меркам, наш так называемый Создатель не более чем глупый, неразвитый щенок, столь же подверженный сомнениям, столь же неуверенный в себе, как и любой человек. А еще представь себе, что подобное существо более не имеет возможности или воли к тому, чтобы по-настоящему управлять нами. Так бывает: отец лишается власти над своими чадами, а те уже более не нуждаются в его защите.

— Это знание не для нас.

— Я не согласен, Иаков. Приведу пример. Воззри на все зло мира сего: грех, насилие, порочность, войны… Назовешь ли ты Творца этого земного ада непогрешимым? Так ли уж «неисповедимы» Его пути и методы? Не думаю…

— Ты говоришь о дурных деяниях, но они вершатся людьми, а не Богом! — запальчиво возразил позабывший об осторожности Иаков.

Но преподобный уже не слышал его; схватив Иакова за запястья, он говорил, и каждое его слово разило, словно кинжал.

— Верую — истинное предназначение человека состоит в том, чтобы изничтожить на земле Завет Божий и освободить род людской от ограничений, наложенных Им тысячи столетий назад. Ирония состоит в том, что так называемый Бог ведает о своем грядущем падении, пусть и не принимает эту мысль своим сознанием. Я же явился, дабы осуществить финальный акт восстания, свершить то, для чего, пусть Он и не признает этого, был им сотворен человек. Извергнуть Бога из мира.

— Как?

— Избавив землю от Его присутствия, — яростный шепот в ответ.

— Но как можешь ты?..

— План избавления от Него был с самого начала сокрыт в Его же священных книгах, заложен в них Им самим. Я расшифровал тайный код и в полном соответствии с Его сокровенными указаниями создал под моим храмом особое святилище, что придаст силу творимому действу…

— Что за действо?