Книга Чужая жизнь - Ньевес Эрреро

— Твои глаза меняют цвет? — изумившись, произнес Иктоми. Он понимал, что эта девушка нравится Лукасу, и задавался вопросом, где сейчас находится юноша. Он думал застать его вместе с ней на пляже. Его цель состояла всего лишь в том, чтобы войти в круг общения Лукаса. Но теперь Иктоми понял, что Ориана представляет для него гораздо больший интерес.

Лукас не мог больше выдерживать этого. Он повернулся, сев на самый солнцепек. Враг обманывал его, плетя свою паутину.

— Да, — ответила девушка, не промолвив более ни слова. Ей было стыдно, что по изменению цвета глаз люди понимали, когда она волнуется.

— Ты становишься очень красивой, когда это происходит, — заметил Иктоми. Он все больше приближался к Ориане.

— Спасибо… — Она не знала, что еще добавить. Действия нового знакомого начинали тревожить девушку.

— Мне бы очень хотелось, чтобы мои друзья и моя сестра познакомились с тобой… — сказал Иктоми, желая успокоить ее. Интуитивно он чувствовал, что его тактика не дает ожидаемых результатов.

— Вы долго здесь пробудете? — спросила Ориана, высматривая вдали корабль, который должен был отвезти их обратно.

— Не очень… А чем ты занимаешься?

Такое количество вопросов выводило девушку из себя. Ей казалось, что корабль задерживается больше обычного.

— Я работаю медсестрой в больнице Сан-Бенито.

— А! Больница, которая стала такой известной…

— Почему?

— Из-за пересадки сердца молодому человеку нашего возраста. Кажется, все прошло очень успешно.

— Как тебе стало известно об этом? — спросила Ориана. Она отлично понимала, что он говорит об операции по пересадке, которую сделали Лукасу.

— Из новостей в прессе. На этаже, который мы сняли, были старые газеты, и мы их читали.

— Ты понимаешь мой язык? — снова спросила девушка.

— Я могу читать на нем и, хотя не понимаю всех слов, улавливаю смысл. То, что мне не дается, так это разговаривать на нем. Очень сожалею… А кстати, как дела у молодого человека, которому сделали пересадку? — Иктоми пристально посмотрел на Ориану, но она не ответила ему. — Как он себя чувствует? — настаивал ее новый знакомый.

— Хорошо, хорошо… Все прошло чудесно. — Девушка не хотела посвящать его в детали. Она с нетерпением вглядывалась вдаль, надеясь увидеть в заливе приближающийся корабль. Никогда еще ей так не хотелось поскорее попасть на другой берег. Она была здесь, на этой полоске земли, в полном заточении, и не имела возможности куда-то уйти.

— У него не было никаких проблем? — Иктоми не знал, как получить больше информации о реципиенте сердца Кендаля.

— Никаких… — только и сказала девушка.

Ориана насторожилась и не хотела поддерживать этот разговор.

— Завтра ты снова приедешь сюда? — спросил Иктоми.

— Да, если не случится ничего непредвиденного.

— Тебе нравится пляж? — продолжал спрашивать новый знакомый, стараясь, чтобы она забыла о его любопытстве, связанном с темой пересадки.

— Я очень люблю океан. Когда выдается свободный день, я всегда здесь.

Иктоми смотрит на девушку все пристальнее. Пока они разговаривают, он приближается к ней. Это пугает ее, и Ориана начинает отходить назад. Девушка видит, что она стоит на краю площадки, на которой возвращающиеся с пляжа люди прячутся от солнца. Отступать дальше некуда. Прощаясь, Иктоми должен был попытаться завоевать ее. И он не упустил такой возможности. В следующее мгновение он украл поцелуй у Орианы.

Это был быстрый, но сильный поцелуй в губы. Девушка не могла сделать ничего, чтобы избежать этого. Она была изумлена и как бы обескровлена. Глаза стали совсем черными. Ориана напоминала Иктоми женщин в индейской резервации: не имеющих ничего искусственного, робких и полностью лишенных лицемерия.

— Извини, мне жаль. Это был порыв, — сказал Иктоми, видя растерянность на лице девушки. — Я ничего не мог с собой поделать. Не знаю, что на меня нашло. — И повторил: — Мне жаль.

Он хорошо притворяется и действительно кажется расстроенным. Просит прощения и бредет на другой конец деревянного настила, который тоже выходит к морю. Ориана обескуражена. С одной стороны, он поцеловал ее со всей решительностью, а с другой, выразил свое раскаяние. Девушка оглянулась и проводила взглядом этого довольно привлекательного молодого иностранца. Конечно, Ориане хотелось бы ему что-то сказать, но, когда девушка собралась обвинить нового знакомого, он успел попросить у нее прощения. Такая дерзость со стороны молодого человека, который даже не знал ее имени, породила в голове Орианы множество вопросов.

Лукас не мог больше этого выдерживать и усилием воли резко прекратил видение. Юноша знал, что Иктоми готовит план, направленный на то, чтобы причинить ему вред. Враг был подобен пауку, который плетет из тончайшей нити свою липкую паутину с единственной целью — пленить жертву. В данном случае жертвой стала Ориана. Иктоми понимал, что если Лукас унаследовал способности Кендаля, то он узнал бы об этом через его девушку. Лукас не замедлит ответить на действия индейца, о которых узнает благодаря дару своего донора. Дело только во времени. Однако времени оставалось не так уж много, и нужно было действовать в течение тех немногих дней, которые им еще предстояло пробыть в Городе Солнца. Иктоми надо было возвращаться в Монтану, в Соединенные Штаты Америки, если он не хотел пробудить подозрений у соплеменников.

Снова зазвучал колокольчик Баки. Создав на несколько минут тень над Лукасом, кот ушел. Солнце продолжало вонзать свои лучи в тело юноши. Он был измотан, практически обессилен. Иктоми нанес подлый, запретный удар. Лукас чувствовал, как сжимается его желудок. Он задыхался, воздуха не хватало… Юноша усилием воли заставил себя подняться и начал призывать дождь. Стоя на вершине горы, он распростер руки и запел на языке апсалоке. Лукас был взбешен, и ему хотелось, чтобы явились дождь, гром и молния. Юноша кричал, умолял природу о немедленном ответе… Через несколько минут над вершиной горы пронесся сильный ветер. Он пригнал черные тучи, которые, превратившись в сплошную темно-серую массу, всего лишь за полчаса затянули небо.

Тем временем Ориана, взойдя на корабль, возвращалась в Город Солнца. Она смотрела на волны и думала о том, что погода этим утром менялась на удивление быстро. Течение ощущалось в резких движениях корабля, вызванных неспокойным морем, врывавшимся в протоку. Девушка не могла перестать думать о недавнем поцелуе незнакомца.

Иктоми, оставшийся на пляже, задумчиво наблюдал за стремительным сгущением туч. Казалось, что природа вдруг разозлилась. Морской прибой становился все более сильным, и вскоре первые капли дождя упали на его лицо. Индеец собрал свои вещи и стремглав побежал к площадке у причала. Орианы там уже не было. Возле причала собрались последние туристы, застигнутые непогодой на берегу океана.

Лукас продолжал стоять, раскинув руки, издавая индейский клич, который больше походил на жалобу, чем на призыв дождя. Загремел гром, засверкали молнии. Юноша стоял, запрокинув голову, и принимал дождь лицом. Над ним то и дело вспыхивали молнии, но Лукас оставался недвижим. Звук отдаленных раскатов грома отражался от скалистой поверхности вершины, которая стала его жилищем. Казалось, юноша их даже не слышит. Он был столь же яростен, как молнии, извергавшие всю свою электрическую мощь. Капли, падая на его лицо, смешивались со слезами. Он не мог больше выдерживать этой боли.