Книга В сердце тьмы - Эрик Флинт

Велисарий кивнул. Он знал ответ на их дилемму.

Валентин научил его этому много лет назад.

Первым ударь другого бездумного идиота.

Он повернулся к Гонорию. Лицо моряка побледнело — он тоже осознал опасность, но оставался спокоен и держал себя в руках.

— Прямо, — приказал Велисарий. — Так быстро, как можешь. Попробуем прорваться.

Когда он стал нацеливать катапульту на следующий в ряду корабль, то заметил, как Валентин скорчился за своим орудием. Мгновение спустя катафракт выстрелил. Палуба ближайшей корбиты превратилась в тот же ад на земле, который уже посетил заполненный катафрактами акатой.

Валентин улыбнулся, как ласка.

Увидев эту победную улыбку, Велисарий понял, что не может ее не скопировать. Снова и снова, в прошедшие годы, когда Валентин тренировал молодого командира, обучая обращаться с мечом, он объяснял ему, что глупо сражаться ножом, если мало места.

Конечно, Валентин это знал. Эту глупость он совершал не раз. И выживал, потому что был самым лучшим мастером по обращению с ножом, которых Велисарий знал.

Он услышал заряжающего:

— Готово!

Ближайшим вражеским судном была корбита, но Велисарий нацелился не на нее, а на следующую приближающуюся галеру. Он опасался стрел катафрактов на акатое больше, чем стрел простых солдат.

Велисарий выстрелил. Промазал. Хотя корабль шел ровно, все равно качка не прекращалась и Велисарий выстрелил на двадцать ярдов правее, чем хотел. Его расчет перезарядил катапульту, и Велисарий тут же выстрелил снова. Опять промазал — слишком высоко на этот раз. Бомба пролетела над мачтой судна.

Расчеты устали. Те, кто стоял у воротов для натягивания канатов, ворчали от перенапряжения. Заряжающий быстро установил бомбу, его помощник проверил пуск.

— Готово! — крикнул заряжающий.

Велисарий прицелился, более осторожно на этот раз — и надавил на пуск.

На мгновение он подумал, что снова выстрелил слишком высоко. Но его зажигательная бомба врезалась в мачту в двух третях длины от палубы и охватила оснастку акатоя огнем.

За спиной он услышал, как Гонорий выкрикивает приказ лоцману. Велисарий не понимал отдельных слов — они произносились на специфическом морском жаргоне. Но через несколько секунд он увидел, как корабль меняет направление, и понял, что делает Гонорий. Моряк тоже быстро учился некоторым принципам нового стиля морского боя.

«Эта торговая галера вышла из строя, но катафракты на ней все еще могут воспользоваться своими луками. Решение? Простое. Плыви куда-то еще. Оставайся вне радиуса действия стрел. Пусть горит. Пусть горит и отправляется в ад»

Велисарий уже собрался сказать Валентину, чтобы тот вначале стрелял по судам, на которых находятся катафракты, но увидел, что в этом нет необходимости. Валентин уже делал это. Его следующий выстрел пролетел мимо ближайшей корбиты, по направлению к галере, находящейся на максимальном удалении — почти пятьсот ярдов. Валентин так же хорошо умел стрелять из катапульты, как и из лука. Велисарий увидел, что он специально выстрелил высоко, зная, что попадание по оснастке практически так же успешно, как и ужасные попадания по палубным ограждениям, в результате чего лигроин разливается по палубе.

Еще один акатой начал сильно гореть.

— Готово! — крикнул заряжающий.

Велисарий быстро оглядел заполненное судами море, выискивая одну из двух оставшихся галер.

Их не было. Вероятно, спрятались за плотно стоящими друг рядом с другом корбитами. Быстрый бросок судна, на котором находился Велисарий, поставил его в центре вражеской армады.

Нельзя было терять время. Одна из корбит находилась в двухстах ярдах. Простые солдаты тоже могут стрелять из лука. Да, не так хорошо, как катафракты, но с близкого расстояния достаточно хорошо. Стрелы с ближайшего корабля уже падали в море в нескольких ярдах от корабля.

Велисарий нацелил катапульту. Промазал. Снова выстрелил. Ему повезло — он целился в оснастку — и его бомба попала в палубное ограждение. Разрушение разлилось по вражеской палубе.

Валентин попал еще по одной корбите. Затем выругался. Удар пришелся низко. Зажигательная бомба взорвалась у самой ватерлинии. Вражеский корпус начинал гореть, но очень медленно.

Валентин быстро выстрелил вновь. На этот раз страшно ругался. Он полностью промазал — его выстрел пролетел в десяти футах над вражеской палубой.

Тем временем Велисарий поджег оснастку еще на одной корбите. Затем после двух промахов зажег еще одну.

Теперь их окружали вражеские корабли, несколько из которых находились в радиусе действия стрел. Стрелы летели в них, подобно градинам во время шторма. Навес над местом расположения гребцов напоминал дикобраза — столько стрел в него воткнулось и застряло. Лоцман в небольшой каюте на корме присел и так и стоял, скрючившись. Тонкие стены его укрытия пробили несколько наконечников острых стрел. Но он продолжал выкрикивать приказы, спокойно и громко.

Стрелы врезались и в стены, окружающие платформу. К счастью, из-за высоты боевой платформы находившиеся на ней люди были защищены от стрел, выпускаемых по прямой траектории с корбиты с низким корпусом. Но некоторые из этих стрел, выпущенные лучшими или просто более удачливыми лучниками, шли по изогнутой траектории.

Один из тех, кто держал ворот для натягивания каната, внезапно закричал от боли. Стрела перелетела через ограждение и врезалась ему в плечо. Он упал — частично от боли, частично от желания найти укрытие за низкой стенкой. Его сменщик тут же вышел вперед.

Велисарий ждал, пока зарядят катапульту, и старался думать о чем-то, кроме летящих на них стрел. Он смотрел на то, как Валентин отправляет третью зажигательную бомбу на ту же проклятую корбиту.

Велисарий никогда раньше не видел, чтобы Валентин мазал три раза подряд. И теперь не промазал. Выстрел оказался идеальным. Зажигательная бомба врезалась в палубное ограждение как раз перед мачтой, разнося смерть по палубе и разрушения оснастки.

— Готово! — крикнул заряжающий.

Велисарий повернулся, прицелился… Ничего. Пустое море.

Они проплыли сквозь вражеский флот.

Уловил движение уголком глаза. Быстро повернул катапульту, прицелился.

Это была боевая галера, несущаяся по волнам прямо к ним. На носу стоял Иоанн Родосский, держал руки на бедрах и яростно хмурился.

Его первыми словами, произнесенными мощным голосом опытного морского офицера, были:

— Вы что там, спятили, черт вас побери?

Потом добавил:

— Вы ведь могли повредить мой корабль!

Минуту спустя после того, как галера встала рядом, родосец перебрался на корабль и широким шагом прошел по палубе. До того как добрался до Велисария, уже размахивал руками. Делая странные движения, словно отрубал одну руку другой.