Книга Железный зверь - Сергей Иванов

Впрочем, его вдохновенная подружка не смотрела по сторонам, тем более – не оглядывалась. Распахнутые во всю ширь крылья направляли ее прогнутую спину строго по прямой, словно оперенье стрелу. Зато ниже талии изящный задок мотался как на шарнире, бережно проводя уязвимые ноги меж острых камней, – будто девушка исполняла замысловатый танец. Хотела она того или нет, но взгляд Эрика словно бы сам собой устремлялся под играющие ягодицы – туда, где смыкались стройные бедра.

– А почему бы тебе еще и не спеть? – проворчал он негромко.

– Мое дело – вести, – с улыбкой откликнулась богиня, наконец удостоив Эрика взглядом. – А спеть найдется кому и без меня.

– Это кому же?

– Увидишь. Где-то неподалеку наверняка слоняется мой довесок, побочный продукт нашего колдовства.

– Что ж, любопытно будет взглянуть на твою сестричку, – оживился Эрик. – Не замухрышка же она, верно?

– Вот уж нет, – с понятной, хотя и забавной гордостью ответила богиня. – Пожалуй, она даже красива – на свой лад. Во всяком случае, у тебя будет выбор.

– Между твоей сладкой попкой и ее? – дерзко спросил он. – А как насчет прочего?

– Уж там в ход пойдет все, – засмеялась девушка. – Готовься!

– А тут?

Она не отозвалась, вновь сосредоточась на полете-танце. Но Эрик и сам уже понял, что нетерпеливые крылья не позволят богине отвлечься, не уступят пылкому телу, постепенно обретавшему золотистый оттенок – в тон сияющим локонам. Кажется, скопировав поначалу Ю, волшебный сосуд подстраивался к новой сути: свет дополнялся теплом. И тем сильнее к ней тянуло.

А туман все редел, временами рассеиваясь вовсе. И тогда взгляду открывались каменистые склоны, причудливо изрезанные и поросшие кое-где деревьями с корявыми стелющимися стволами, похожими на застывшие щупальца спрутов, – крылатая богиня вела Эрика по самому гребню неведомого отрога, все вверх, вверх… навстречу гибели? Здесь тоже обитали люди, кружа по жизни столь же монотонно, как жители равнин, хотя и с большим размахом. Но по мере восхождения их становилось вокруг меньше, будто вечные эти пленники тумана страшились прозрачного воздуха. Зато скудные клочья зелени постепенно разрастались в многоярусный сумеречный лес, словно бы стремились заместить слабеющее марево. Освободившись от людей, склоны вновь стали заселяться зверьем, хотя не таким жутким, как в самом низу, в диких и древних болотах. Правда, пару раз в глубине чащи мелькнул крылатый силуэт, напоминающий тень божественной птицы. Однако сказочный лес, будто сплетенный из косматых щупалец, мог породить и не такое.

Стиснутая зарослями тропинка вилась меж громадных кривых стволов, едва угадываясь в лиановой паутине, а к россыпям каменных шипов добавились колючки, походившие на пучки кинжалов. Снова стало темнее, и вернулась душная сырость, точно впереди их поджидало новое болото. Но замысловато петлявшая, уже невидимая тропа упрямо продолжала свой затяжной подъем, а значит, прежние опасности им больше не грозили.

Зато теперь продвижение к вершине стало трудней для его богини. Ее просторные крылья плохо уживались со здешней теснотой, едва протискиваясь сквозь мешанину веток и лиан, – лишь чудом девушка-птица еще не поранила нежные ступни. Грозные рыки лесных хищников раздавались все ближе, выдавая голодное нетерпение. А невдалеке даже подозрительно дрогнули ветви, будто там затаился спрут-живоглот. Эрик знал, что на этой тропе им ничего не грозит, но уже не очень-то верил в это, чувствуя, как и богиню тянет взмыть к верхним ярусам, куда более разреженным и не столь насыщенным живностью, – однако она даже не взглянула ввысь.

Молча Эрик догнал ее, вклинившись между шуршащими крыльями, и охватил ладонями узкую талию, поддерживая богиню. Она не возразила, только прибавила ходу, смелее управляясь с обременительными тут парусами. Теперь Эрик смог увидеть вблизи, как под золотистой кожей играют хрупкие лопатки, то ли орудуя проросшими из них крыльями, то ли сами едва за теми поспевая. И снова ему не дали времени умилиться чудесной этой гармонии: местное зверье уже сомкнулось вокруг в рокочущий коридор. С каждым мигом напряжение нарастало, а обнаглевшие щупальца спрутов все чаще хлестали над головой, побуждая Эрика хвататься за мечи.

Но тут возле тропы замелькали гибкие силуэты огромных кошек, самых разных пород и расцветок, и прочим хищникам пришлось ретироваться. До самой опушки могучие звери сопровождали двух стиснутых лесом путников, иной раз без церемоний перемахивая тропинку прямо над ними. Однако враждебности не проявляли, будто признали в странной парочке своих дальних сородичей. И даже выбравшись из душного леса, Эрик долго оглядывался на эти ожившие тотемы, величественно разлегшиеся на исполинских ветвях-щупальцах. А загадочные кошки, независимые и одинокие даже в стае, тоже следили за людьми прищуренными глазами. Затем вдруг вскочили, все разом, и растворились в чаще. Снова Эрик остался вдвоем с богиней на продуваемой всеми ветрами тропе.

Но и лес закончился не просто так, а словно передав эстафету клубящимся тучам, неутомимо размешивая те верхушками громадных деревьев. Полысевший опять склон круто вонзался в бурлящую пелену, более густую и плотную, чем даже внизу, – и потому Эрик не спешил отпускать чудесную птицу. Да она и не рвалась особенно, как видно, привыкнув к его поддержке. А может, здешний воздух уже не давал прежней опоры ее крыльям – в то время как булыжники на тропе становились все острей, будто их затачивали специально. Недолго поколебавшись, Эрик решился на новую фамильярность: посадил богиню себе на плечи. Теперь поднебесные крылья управляли и Эриком через обвившие его торс ноги – словно ездовым рабом. Но он лишь радовался, что в сказочной связке отыскалось место и для мага, что даже вдохновенным парусам пригодились его цепкие ступни.

Снова вокруг них смыкался туман, наполняя воздух сыростью и шелестом слепящих искр, после которых мир казался еще черней. А тропа вздыбилась уже настолько, что Эрику все чаще приходилось пускать в ход руки, обдирая ладони о едва заметные уступы. Затем и богиня стала выискивать выбоины на отвесном склоне, крыльями тщетно стараясь прогнать с тропинки мглу. Они карабкались по откосу словно единое, восьмилапое и крылатое, существо, а по их сращенным телам стекали ледяные ручейки, похожие на потеки черной крови. И все трудней становилось дышать, хотя по мокрой коже беспрерывно хлестал злой ветер, силясь сорвать парочку с кручи. Но еще опасней были внезапные удары разрядов, волной ошеломляющих судорог проскакивавших по мускулам, – тогда лишь отчаянное хлопанье крыльев удерживало связку на склоне.

Вдруг промозглая тьма отхлынула от них, стекая по обрыву, – будто очередное и, видимо, последнее щупальце на изнурительном восхождении к заоблачным высям. Тотчас их озябшие тела захлестнуло лучистое тепло, а по глазам резанул жесткий, всепроникающий свет, едва не ослепив Эрика. Но почти сразу они перевалили через край обрыва, и здесь Эрик смог разлепить веки.

Очутились они на широком уступе, громадным кольцом обегавшем глухую стену, сложенную из гранитных глыб. Загадочная крепость венчала вершину огромной горы, одиноко торчащую над сплошными облаками, и темными зубцами походила на исполинскую корону, покрытую мерцающей чешуей. Вокруг угрюмой твердыни разливался океан света, живого, волшебного, горячими лучами пронизывающего и грозовые тучи, и лесные тени, и вязкую толщу многовекового тумана, подмявшего равнины, – вплоть до самых древних болот. Дышалось на такой высоте по-прежнему трудно, но ветра здесь дули иные: сухие и свежие, мощными потоками восходящие в сияющую высь. Чуткими плечами Эрик ощутил, как надулись воздухом снежные паруса богини, трепеща в нетерпеливом азарте. А далеко в небе ему чудились белые точки, похожие на ее резвящихся подружек. Но золотистые ноги уже сдавили его шею, зацепившись за Эрика, точно за якорь.