Книга Сезон охоты на ведьм - Сергей Иванов

Но тут шторы на окнах раздёрнулись, а входные завесы рухнули, – и толпу окружили латники, до изумления похожие на Шершней. Наверно, это и вызвало в толпе секундную заминку, позволившую росичам соскочить с подоконников и изготовиться к бою, наставив длинные мечи.

Зато не растерялись Слуги. Мгновенно оценив ситуацию, они разом метнулись к потайному лазу, рассчитывая убраться раньше, чем тут сделается жарко. Но Вадим предчувствовал такой ход. Сильно оттолкнувшись, он пролетел над столами и аккуратно упал одному Шершню на плечи, сбив с ног. Второго подмял Адам, сиганувший с самой верхотуры, чуть ли не от потолка. И оттуда же соскользнули по тросам новые латники, довершая охват. (Они-то и взбирались по наружным стенам.)

Но третий Шершень едва не ушёл. А загородил ему путь лично Брон, подав пример подданным. Оба выхватили клинки и первыми их сомкнули, разгоняя навстречу друг другу волны стремительных ударов.

Застигнутая толпа всколыхнулась, ощетиниваясь множеством лезвий, прутов, заточек, до сих пор спрятанных под одеждой. И раздалась по сторонам, накатывая на редкую цепочку латников. Но те лишь казались разрозненными, а чувствовали друзей не глядя и пеклись об их жизнях, как о собственных. Стараниями Брона они подкопили немало навыков, Вадим же добавил им точности и быстроты, настроив сигнальные системы, а некоторых одарил гибкостью. И поэтому дикому воинству найтов пришлось иметь дело с настоящим боевым строем, прославленным ещё македонцами и римлянами, – цельным организмом, умножающим силы своих единиц. Стальную его прочность найты ощутили сразу и отхлынули в смятении. Только двое «гишу», стремительных и громоздких, не умеющих отступать, прорвали пластиковое кольцо, размахивая тяжёлыми секирами, (а скорее, их пропустили) и столкнулись с иными противниками, на каждого по одному. Навстречу Слону, самому могучему из «гишу», выступил Гризли со своим двуручником; второго принял на себя Руслан.

Наверно, это стало испытанием для росских мечников, своеобразным посвящением в витязи, поскольку в Шершневом питомнике не нашлось бы зверей опаснее. Неясно, как удалось их приручить, однако натравить «гишу» труда не составило – они и сами приходили в бешенство по любому поводу.

Трудно сказать, кто из двоих в каждой паре был сильнее, но по качеству силы они отличались разительно. Необузданной мощи найта, звериному напору, за секунды сминавшему робких, противостояла укрощённая ярость турнирного бойца, успевшего поднатореть в самых разных поединках и накопить немалое мастерство. «Гишу» следовали инстинктам, разбуженным в их тёмной памяти; росичи свои природные склонности сформовали в бесчисленных упражнениях и продолжали шлифовать каждый день, добиваясь филигранности, полнейшего и законченного совершенства, приравнявшего бы их к божеству. Но даже полубоги, согласно мифам, всегда побеждали полузверей – что и подтвердилось в этих двух схватках. Обошлось без крови, как и задумывалось: несчастных уродов попросту оглушили, хотя не с первой попытки. И тут же накрепко связали, чтобы не давать Судьбе лишних шансов.

С остальными найтами проблем не возникло. Правда, двое ненавидимых «волками» тыкачей, промышлявших тайными убийствами, попытались прорваться сквозь строй, метя пырялами по глазам, но переоценили своё искусство, больше пригодное для нападений из темноты, или недоучли умелость противников. Тыкачей даже не стали убивать – лишь подловили каждого на выпаде, небрежным взмахом срубив ударную кисть, чтобы не пакостил больше. Зажимая кровавые обрубки, они с ворчанием отступили, укрывшись в глубине толпы, безжалостно сдавливаемой росичами.

И её хозяев не обделили вниманием. Повезло ли Вадиму либо сработали рефлексы, – но своего Шершня он выключил с первого удара. И так же быстро, не вынимая клинков, управился с противником Адам. Зато третий Шершень показал себя крепким орешком, и Брону пришлось драться в полную силу.

Поначалу Глава даже отступил, будто его волна оказалась слабее, но что-то помешало Вадиму рвануться на помощь – и тут не было ни глупой щепетильности, ни страха обидеть. Он чувствовал: Брон набирает обороты, и этот этап ему необходим, чтоб подготовиться к следующим. Князь был столь же громаден, как Шершень, и почти столь же быстр и точен, а вот соображал куда лучше, подлаживаясь под стиль противника, и прибавлял на глазах. Скоро бой выровнялся, затем равенство нарушилось вновь, но уже в пользу росича. Брон даже выбрал момент, чтобы бросить взгляд на Вадима и подмигнуть: мол, наша берёт!..

Вспомнив, что от него ждут показухи, Вадим протиснулся сквозь росское кольцо, ощутив его как сплошную тёплую волну, и вклинился в гущу найтов, окутываясь мысле-облаком как завесой. Напрягшись, Вадим уплотнил его вдоль нервных волокон, до предела разгоняя сигналы, и переключил мышцы на автоматический режим, только стараясь не отпускать далеко. Свои действия он ограничил обороной, пропуская удары вскользь тела, и только добавлял агрессорам инерции резкими рывками – чтоб они налетали на других, тоже нацелившихся атаковать. Конечно, найты были мощнее и быстрее обычной шушеры, однако Вадим оказался им не по зубам. Не пропустив ни единого удара, он продрался к перепуганному Аркану, разметал охранников и поволок несостоявшегося Шершня обратно, всё так же избегая стальных выплесков, – пока снова не пронизал строй росичей. Такая проходка, вкупе с предыдущим, впечатлила бы любого, но обошлась Вадиму куда дороже, чем он старался показать. Зашвырнув пленника в угол, Вадим кивком указал на него ближнему росичу, предлагая посторожить, а сам снова «ввязался в бой», укрощая особо ретивых, чтобы не пришлось их убивать. Вскоре найтов усмирили, вынудив побросать на пол клинки и прочее, – тем более, махать этим стало негде, настолько сдавили толпу. И последний Шершень наконец пал, оглушённый внезапным ударом эфеса, а Брон с небрежным изяществом разбросал мечи по ножнам.

– Всё ж недурная добыча! – отдуваясь, заметил он. – Ещё четыре скафандра, не считая содержимого. А что делать с найтами?

– Запереть бы их до утра, – откликнулся Вадим, озирая кабак. – А там по ситуации.

Всё-таки без проколов не обошлось. Забытый на время Магистр ухитрился вытащить нож и испортить хорошую вещь, пропоров в сети дырищу. Куда он девался затем, Вадим в горячке боя не углядел. И узнал об этом, только окликнув Эву. Оказывается, она-то не упустила вожака, но задержать сумела, лишь переступив через Вадимов запрет (возможно, и Вадим поступил бы так, если б хватило духа). Теперь бедняга лежал возле кладбищенской ограды бездыханным, неподвижным и утыканным десятком стрел, словно подушка для иголок. Зная Эву, можно было предположить, что девять стрел его бы не остановило: ведьма не любила лишних расходов – во всяком случае, это касалось боеприпасов.

Согнанных в центр найтов быстро разоружили, заодно избавив от лат и кожанок, и препроводили вниз, в угрюмый сырой подвал, уже оборудованный под казематы. Неизвестно, для кого это готовили, но сейчас помещения пригодилось. Даже тюремщики не потребовались, такими надёжными оказались запоры. Зато в самой церквушке оставили засаду, чтобы встречать и размещать по камерам новых гостей, буде заявятся. Что до пленённых Шершней и раненого Слона, то их отправили во Дворец. Правда, Брон не вполне понял, зачем Вадиму понадобился «гишу»: изучать или приручать, – однако возражать не стал, уважая силу даже во врагах.