Книга Грабители морей - Луи Жаколио

Вероятно, читатель помнит, что герцог Норландский шутя спросил капитана шхуны, уж не собирается ли тот обойти вокруг клипера.

Обойти кругом корабль, идущий полным ходом, считается, по морским понятиям, таким оскорблением, которое не прощается никогда.

Не один раз бывало, что корабли обменивались пушечными выстрелами из-за этой, с виду такой невинной, шутки.

Матросы глухо роптали. Фредерик Бьёрн вынужден был на них прикрикнуть.

— Ребята, стоит ли волноваться? — обратился он к ним. — Неужели слону прилично обращать внимание на моську? Будь этот корабль одного размера с нашим, я бы принял бой, но при данных обстоятельствах гораздо лучше не обращать внимания на бессильную злобу ничтожного противника.

Голос любимого капитана сразу успокоил матросов. Бандитская шхуна совершила свое круговое движение при общем невнимании и презрении.

Но сцена этим не кончилась. Ободренная успехом своего ловкого маневра, шхуна, выходя в море, рассчитала свой ход так, чтобы пройти под ветром у клипера в каких-нибудь двух кабельтовых и тем довершить свое нахальное торжество. Она знала, что пушки для пробивания льда могут стрелять лишь на пятнадцать локтей вокруг корабля, и смело прошла под самым его носом.

Дерзкая шхуна проходила иронически-церемонно, как бы желая салютовать «Дяде Магнусу». Три матроса на палубе махали шапками, а двое остальных, стоя на реях, кричали:

— Ура, «Дядя Магнус»!

Все это было бы, пожалуй, очень смешно, если бы этой комедии не предшествовала трагедия. Фредерик и Эдмунд готовы были отдать десять лет жизни за то, чтобы иметь под руками готовую батарею для наказания негодяев.

Но комедия скоро опять перешла в трагедию.

На корме бандитской шхуны, когда она проходила мимо клипера, показался человек с черным знаменем в руках и, потрясая этим знаменем, прокричал:

— Мщение! Мщение!.. На жизнь и смерть!

Норландские матросы испустили дружный крик удивления и злобы:

— Надод!.. Красноглазый!

Надод гордо и молча шел, презрительно относясь к злобе врагов.

Проходя мимо Фредерика и Эдмунда, изумленных до последней степени, он вдруг протянул руку с боевым пистолетом.

Раздался выстрел.

Эдмунд упал на руки брата.

— Ах! — вскричал герцог. — Над нами проклятие!..

— Ура! Ура! — вопил Красноглазый. — Месть! Месть!..

Он с торжеством потрясал своим черным пиратским знаменем.

VII

На стоянке. — Бухта Надежды. — Отплытие «Леоноры». — План Фредерика Бьёрна.

ЭДМУНД ПОЧТИ СИЮ ЖЕ МИНУТУ ВСКОЧИЛ на ноги.

— Ничего, брат, все слава Богу, — произнес он. — Я даже не ранен, кажется.

Эдмунда осмотрели. Оказалось, что пуля, ударив ему в грудь, встретила алмазный знак ордена Святого Людовика, пожалованный ему на прощанье французским королем в награду за его службу во французском флоте. Этот орден выхлопотал для него и для Олафа министр Шуазель, когда герцог Харальд отозвал обоих своих сыновей на родину.

К великой радости молодого человека, орденская звезда оказалась неповрежденной: ее охраняли крупные алмазы, которыми она была осыпана.

Падение Эдмунда произошло единственно от страха, овладевшего им при неожиданном выстреле: он думал, что пуля попадет в его брата и убьет его наповал.

Радость обоих братьев, что они оба живы и невредимы, была омрачена лишь неприятным открытием, что их смертельный враг существует на свете, а вовсе не погиб, как они думали.

Однако это открытие не заставило их отказаться от предпринятой экспедиции.

— Когда мы узнаем доподлинно, что сталось с дядей Магнусом, — сказал Фредерик, — тогда мы вернемся и примемся за Надода, чтобы на этот раз уничтожить его окончательно. Но до тех пор пусть он поживет на свете, делать нечего.

Братья полагали, что им нечего бояться Надода, что он не станет преследовать их среди полярного льда.

Простояв несколько дней в Исландии и присоединив к экспедиции одного врача-француза, некоего Леблона, жившего на этом острове, оба корабля пошли в Гренландию. Герцог Фредерик нарочно взял себе в корабельные медики такого человека, который был привычен к холодному климату и, следовательно, мог перенести труды и тяготы полярной экспедиции.

«Леонора» должна была провожать «Дядю Магнуса» до тех пор, пока не будет для него выбрана зимняя стоянка. Шхуне нужно было познакомиться с нею для того, чтобы успешно выполнить впоследствии порученное ей дело. Она должна была служить звеном, связывающим экспедицию с остальным миром.

План герцога задуман был превосходно и резко отличался от всех прежних неудачных попыток проникнуть к Северному полюсу.

Фредерику Бьёрну были неизвестны средства и способы, употребленные его дядей Магнусом, но он был уверен, что эти средства были вполне достаточны, потому что Магнус Бьёрн почти достиг успеха и отправил Розевеля за помощью в Розольфсе. Герцог Харальд отказал в просимой помощи по причинам, которые были неизвестны его сыновьям, вследствие чего Фредерик Бьёрн считал своим долгом загладить то, что он ставил в вину покойному герцогу.

Молодой герцог понял, что для успеха предприятия необходимо, подвигаясь вперед, оставлять позади себя пункты, снабженные всевозможными запасами: одеждой, топливом, пищей для людей и животных. Таким образом путешественники, встретив какое-нибудь неодолимое препятствие, получали возможность отступить вполне благополучно и найти для себя верное убежище.

С этой целью, пока «Дядя Магнус» только еще строился, шхуну «Леонору» посылали в Гренландию уговориться с одним эскимосским племенем относительно содействия экспедиции на неопределенный срок. На этих людей, на их выносливость и знание местных условий можно было вполне положиться.

Герцог Фредерик, зная из отчетов розольфских моряков за несколько столетий о переселении морских птиц на зиму к Северному полюсу, намеревался подробно расспросить эскимосов об этом загадочном факте.

Начальниками эскимосов, согласившихся помогать экспедиции, были два молодых человека — Готшальк и Рескьявик. Весь отряд эскимосов должен был состоять из пятидесяти человек.

Готшальк и Рескьявик с частью своих товарищей были заранее привезены в Глазго и посажены на «Дядю Магнуса». Об этом мы, впрочем, уже упоминали вскользь.

По прибытии в Гренландию оба корабля были радостно встречены нанявшимися эскимосами. Так как розольфцы долго не приходили, то эскимосы начали уже терять надежду на заработок. Восторгу их не было пределов, когда они увидели, в каких шубах щеголяют их товарищи, приехавшие на «Дяде Магнусе». Они стали рассчитывать, что им дадут такие же прекрасные подарки.

Простояв несколько дней и приняв на борт эскимосов, которых разделили на два отряда, «Дядя Магнус», провожаемый «Леонорой», вышел в море при громких приветствиях собравшейся толпы.