Книга Психиатр - Марк Фишер

Завтра последний день процесса.

Катрин проиграет.

Это станет началом нового процесса — его собственного.

Глава 67

Преисполненный уверенности в себе, доктор Шмидт в последний раз просматривал записи, перед тем как представить суду свою заключительную речь, когда в глубине зала появился мужчина в медицинском облачении. Он пытался объяснить охране, что непременно должен поговорить с доктором Гибсоном. Видя его настойчивость, полицейский согласился проводить его к Томасу.

Мужчина нес черный чемоданчик, он явно нервничал, шел неуверенными шагами. Он заколебался, заметив в проходе Вика Джексона. Его беспокойство усилилось, когда его взгляд встретился с удивленным и обеспокоенным взглядом директора клиники. Идти ли ему до конца? То, что он приготовился сделать, похоже, было лишено смысла.

Ведь его жизнь была под угрозой.

Он прочел приговор в глазах смертельно побледневшего Джексона.

Что здесь делал этот педик? С немой яростью Вик Джексон попытался дать понять Питеру, что его ждет наказание, если он заупрямится и бросит вызов.

Но Питер продолжал двигаться по центральному проходу зала суда, вызывая любопытство многочисленных присутствующих.

Он долго вынашивал свое решение. Накануне, после того как ему чудом удалось избавиться от страшного наемного убийцы, его одолели угрызения совести. Он подумал о Катрин, жизнь которой была разрушена. Если он, Питер, не вмешается, честь девушки уже не спасти. Кроме того, четыре монстра, находящиеся на скамье подсудимых, смогут избежать правосудия, а невиновный, доктор Гибсон, наверняка будет заключен в тюрьму.

Но он знал. У него одного был ключ к разгадке тайны 15 июля.

Конечно, он рисковал потерять работу — ведь Джексон не уволил его, а просто отстранил до конца процесса, — а учитывая вчерашние события, санитар рисковал жизнью, но он все равно решил дать показания.

Ему надоело испытывать стыд: стыд за то, кем он был, за то, что позволял помыкать собой, совершать то, что находил предосудительным! И просто стыдиться того, что ему стыдно!

Увидев Питера в зале суда, Томас не поверил своим глазам. Значит, вчера санитар сбежал не потому, что не хотел давать показания! Во взгляде Катрин, устремленном на Питера Лэнга, смешивались удивление, надежда и признательность. Они с Джулией обменялись улыбками. Возможно, вот оно, нечто новое, что сможет переломить ход процесса. Томас двинулся навстречу Питеру, что разозлило Шмидта, его блестящий ораторский подъем был прерван, но это не помешало продолжать с тем же остервенением свою финальную речь.

— Спасибо, что пришли! — шепнул Томас Питеру.

Он взял его за руку, подвел к Полу и представил. Лицо прокурора просияло! Но не слишком ли поздно? Примут ли судья и противная сторона этого нового свидетеля?

Мужчины начали шушукаться. Когда Шмидт закончил свою речь, прокурор подошел к судье и обратился с просьбой: он хочет заслушать последнего свидетеля, которого до сих пор было почти невозможно заполучить в зал суда.

Тем временем Шмидт пытался успокоить Вика Джексона, совершенно утратившего самообладание; адвокату пришлось наклониться к нему, чтобы публика и особенно присяжные заседатели не заметили явного волнения клиента. Оказывается, Джексон попытался избавиться от Питера, а адвокат понятия не имел о подлинных причинах, которые толкнули его на это.

— Этот санитар не должен давать показания, ни под каким предлогом! — хрипло шептал Джексон на ухо Шмидту.

— Какой санитар? — спросил Шмидт, которого одеяние Питера не навело на мысль о его профессии.

— Тот тип. Это санитар из клиники Гальярди! Он совершал предосудительные действия по отношению к пациентам, особенно мужского пола!

— Он гомосексуалист? — спросил Шмидт, ненавидевший голубых почти так же, как негров.

— Да! Я был вынужден отстранить его на время. Теперь он хочет отомстить!

— Понимаю, понимаю, — сказал Шмидт. — В таком случае я буду протестовать против его свидетельства. Это непредвиденный свидетель, о нем вообще не было речи!

Судья сделал знак, и адвокат подошел к нему.

— Доктор Шмидт, — объяснил судья, — прокурор Кубрик хочет вызвать нового свидетеля, Питера Лэнга.

— Я официально заявляю протест! — возразил Шмидт.

— Я знаю, что это определенное отступление от обычного протокола, — ответил судья Бернс, — но вы, самое большее, можете получить однодневную отсрочку. Мне кажется, мы все хотим с этим покончить! В любом случае вам, как и мне, известно, что прокурор может подать апелляцию и потребовать заслушать показания этого нового свидетеля, которые уже не будут непредвиденными.

Доктор Шмидт взвесил все за и против.

Он был уверен в себе: его заключительная речь произвела сильное впечатление на присяжных. За его спиной достаточно выигранных дел, чтобы не сомневаться в том, что победа у них уже в кармане. Он не просто посеял в сознании присяжных обоснованные сомнения — он убедил их, что основания выдвинутого против его клиентов обвинения ничтожны, что Катрин Шилд всего лишь мелкая интриганка; возможно, ее изнасиловали два негра после оргии в баре «Гавана», в которой она участвовала добровольно.

Что же касается сказанного Джексоном, то, по всей видимости, это не так уж важно. Ничтожный санитар-гомосексуалист был уволен из клиники — вряд ли это могло изменить решение, принятое присяжными в результате долгого судебного процесса по делу Катрин и ее так называемого изнасилования.

И потом, если заявить протест, то в лучшем случае ему удастся добиться отсрочки на день и подготовить допрос этого свидетеля. К тому же, естественно, суд может принять апелляцию и приобщить показания санитара в качества нового доказательства. Бесспорно, каждый лишний день процесса всегда приносит адвокату дополнительный доход. Но победоносный триумф Шмидта и его фирмы, связанный с победой в этом широко освещаемом средствами массовой информации процессе, принесет ему мгновенную славу, что перевешивает сотни тысяч долларов дополнительного заработка.

В любом случае для него, опытного юриста, боксера в прошлом, будет совсем не сложно даже без подготовки загнать в угол этого гомика. Он поиграет с ним как кошка с мышкой!

— Ну хорошо, я покажу вам красивую игру! — объявил он претенциозно. — Можете приступать.

— Благодарю вас, доктор Шмидт, — с медовой улыбкой поклонился прокурор, с трудом скрывавший свое ликование.

Пол вернулся к своему столу и попросил Питера подойти к скамье свидетелей. Усаживаясь, санитар встретился взглядом с горящими зрачками Вика Джексона, который с плохо скрываемым бешенством объяснял своему адвокату, что тот допустил существенную ошибку!

Уверенным жестом Шмидт отмел все страхи своего клиента. Вик Джексон осел в изнеможении.

Питер опустил веки, спрашивая себя: что, если сейчас он ставит на кон свою жизнь? Но стоявшие перед глазами кадры вчерашней погони, когда ему лишь чудом удалось уцелеть, убедили его, что ему следует идти дальше.