Книга Заводная - Паоло Бачигалупи

Чань-хохотун чуть насмешливо делает ваи.

— За господином «Трех удач» я последую хоть в ад. Только что мы теперь будем делать?

— Сначала пойдем по улице Рамы XII…

Старик не успевает заметить, как прилетает ракета. Она слишком быстра для человеческого взгляда. Пружинщик военной модели, может, и среагировал бы, но Хок Сена с Чанем-хохотуном отбрасывает взрывной волной. На противоположной стороне улицы рушится здание.

Чань оттаскивает старика на лестницу.

— Брось, дорогу как-нибудь найдем. Не хочу рисковать жизнью из-за твоего желания осмотреться.

Они предельно осторожно шагают в сторону промзоны. Темнеет, людей на улицах все меньше — тайцы поняли, что выходить на открытые места опасно.

— Что там? — шепчет Чань-хохотун.

Прищурившись, Хок Сен замечает трех человек, которые сидят на корточках у радиоприемника. Один водит над головой антенной — ловит сигнал. Старик замедляет шаг, потом зовет за собой Чаня, подходит и, чуть запыхавшись, спрашивает:

— Что слышно?

— Видели, как ракета рванула? — спрашивает один из незнакомцев, поднимает голову и прибавляет: — А, желтобилетники…

Тут его приятели замечают за спиной у Чаня мачете, притихают и нервно улыбаются.

Хок Сен торопливо делает ваи.

— Мы просто хотим узнать, что нового.

Один из тайцев сплевывает бетель, подозрительно оглядывает старика, но все-таки говорит:

— Аккарат выступает. — Он приглашает гостей послушать. Второй поднимает антенну. В динамике трещат статические разряды.

— …не выходить на улицу. Оставайтесь в помещении. Генерал Прача и его белые кители попытались свергнуть ее величество королеву. Наша обязанность — защитить госу…

Голос министра глохнет в помехах. Один из тайцев снова крутит настройку, второй, качая головой, говорит:

— Вранье это все.

— Нет, Сомдет Чаопрайя… — начинает первый, но приятель прерывает его:

— Ради своей выгоды Аккарат убил бы самого Раму.

Третий опускает антенну, и передача окончательно глохнет в шипении помех.

— Ко мне в магазин на днях приходил белый китель, хотел забрать себе мою дочь, говорил — добровольное пожертвование. Шакалы они все. Одно дело — небольшая взятка, но эти хийя…

Земля вздрагивает от нового взрыва. Тайцы и желтобилетники вместе поворачивают головы на звук.

«Мы как маленькие обезьянки, которые не понимают, что происходит в огромных джунглях».

От этой мысли Хок Сену не по себе. У них есть лишь кусочки головоломки, но общая картина не складывается. Сколько ни собирай информацию, целиком всего никогда не поймешь. Можно реагировать лишь на отдельные события и рассчитывать, что тебе повезет.

Старик тянет Чаня за руку:

— Пойдем.

Тайцы торопливо разбирают приемник и спешат в свой магазин. Через минуту на углу улицы уже пусто, словно только что не было там разговора о политике.

Чем ближе к промзоне, тем громче выстрелы. Министерские и военные ведут бои повсюду, но на каждый отряд в форме есть еще один гражданский — либо добровольцы, либо студенты, либо сторонники прошлого переворота — те, кого вывели на улицы политические группировки. Старик на минуту останавливается передохнуть у очередной двери. Между домами скачет эхо взрывов и выстрелов.

— Непонятно, кто тут за кого, — говорит Чань-хохотун, глядя на группу студентов с короткими мачете и желтыми повязками на плечах — они бегут к танку, который палит по старой башне. — На всех есть что-нибудь желтое.

— Каждый показывает, что верен королеве.

— Жива ли она вообще?

Хок Сен только пожимает плечами.

Студенты стреляют, диски-лезвия отскакивают от брони. Все-таки огромная махина. Старик не может не оценить, как ловко армия загнала столько танков в столицу — видимо, не обошлось без помощи адмиралов и их флота. А это значит, что у генерала Прачи больше не осталось союзников.

— Все они ненормальные, — бормочет он, оглядывая улицу. — Какая разница, кто за кого. Рикшу бы найти, а то моя нога… — Колено ноет, не дает иди быстро — старая рана дает себя знать.

— На рикше подстрелить тебя будет проще, чем старуху с клюкой.

— Стар я для всего этого. — Хок Сен потирает больной сустав.

Снова взрыв — их обдает градом мелких камней. Чань смахивает с головы мусор и говорит:

— Надеюсь, наш поход стоит таких жертв.

— Если бы не он, ты бы сейчас поджаривался в трущобах.

— Тоже верно. Но все-таки надо поспешить. Не хочу долго испытывать судьбу.

Дальше — то же: темные перекрестки, стычки, слухи о казнях в парламенте, о пожаре в министерстве торговли, о мобилизации студентов университета Таммасат по поручению королевы. А потом — радиообращение. «На новой частоте», — говорят в толпе у дребезжащего динамика. Голос дикторши дрожит. Возможно, говорит под дулом пистолета, думает Хок Сен. Это кун Супавади — известная ведущая, которая всегда представляла интересные постановки. А теперь она испуганно просит своих сограждан сохранять спокойствие, пока танки разъезжают по улицам и берут под контроль весь город — от якорных площадок до доков. Из хрипящего динамика доносятся звуки взрывов, а спустя несколько секунд им вторит гулкое эхо на улице.

— Она ближе к месту сражения, чем мы, — замечает Чань-хохотун.

— Это хорошо или плохо? — не понимает Хок Сен.

Чань уже хочет ответить, но его прерывает яростный рев мегадонта и вой ружейных пружин. Все оборачивают головы на звук.

— А вот это точно плохо.

— В укрытие, — командует старик.

— Поздно.

Из-за угла выплескивается волна вопящих людей, которую гонят три зверя в карбоновой броне. Огромные склоненные к земле головы бьют наотмашь из стороны в сторону, бивни, утыканные длинными клинками, разрубают тела, как апельсины, и подбрасывают в воздух, как сухие листья. С площадок на спинах мегадонтов пулеметы открывают стрельбу — струи острых серебристых дисков бьют в самую гущу. Хок Сен с Чанем сидят, вжавшись в дверной проем. В толпе бегут несколько белых кителей и палят из пистолетов и винтовок, но их оружие бессильно против бронированных животных — к таким боям министерство природы никогда не готовилось. Строчат пулеметы, диски летят рикошетом во все стороны, растут горы окровавленных, извивающихся тел, кругом предсмертные крики раздавленных, темная улица тонет в дыму и запахе мускуса. На Хок Сена падает отброшенный ударом бивня человек. Из горла мертвеца хлещет кровь.

Старик вылезает из-под трупа. Ряд людей встает позади мегадонтов и дает залп из пистолетов. Хок Сен предполагает, что это студенты, и скорее всего из Таммасата, но на чьей они стороне — непонятно, и к тому же вряд ли сами представляют, с кем имеют дело.