Книга По ту сторону дороги - Екатерина Алексеевна Андреева

и за нашим столиком на какое-то время стало тихо.

— Почему ты сделал это? — мой голос прозвучал сдавленно. — Почему стал охотником? Я знаю, ты всегда хотел, но после того, что со мной случилось… Разве это тебе ни о чём не говорит? Как после этого ты всё равно захотел стать одним из них? — в моём голосе проскочила обида.

— Алиса, — со стоном ответил он, — ты же знаешь, мой отец не позволил бы…

— Ты всё ещё зависишь от своего отца? Тебе что, пять лет?!

— Алиса, не надо, ты знаешь, как всё непросто. Не делай это ещё сложнее.

— Охотники убивают.

— Изгнанники тоже.

— Они напали на рейт без повода, без каких-либо угроз с его стороны, просто решили перебить невинных людей! Там были дети, Трой, старики, я видела, как это произошло, я была там! — я сжала кулаки до боли.

— Но а что насчёт вас? Что насчёт пятого Объединения, Алиса? — его голос притих. — Ты была там, ты была среди них.

Он смотрел на меня ожидающим и каким-то молящим взглядом, словно надеялся, что я смогу всё объяснить, скажу, что меня подставили или я оказалась там по ошибке. Жаль, что я не могла этого сделать.

— Я не говорю, что поступила правильно…

— Правильно?! Вряд ли тут вообще применимо это слово! Может, правду говорят, — прошептал Трой, — за стеной умирает человечность.

— Не чаще, чем в её пределах, — сухо ответил Двэйн, — да и к тому же много ли можно думать о сохранении человечности, когда просто пытаешься выжить?

Повисло молчание. Комок, застрявший в горле, не давал дышать, но я всё-таки произнесла:

— Они убили Сэм и ша, всё было ради них.

— Разве? — голос Троя прозвучал слишком спокойно, и я в недоумении посмотрела на него.

— Будто ты не знал!

— Не знал. Вот только перед отъездом заходил к ним в гости.

Меня захлестнуло негодование:

— Как ты можешь так издеваться?

— Я не издеваюсь, — округлил он глаза, — это правда! Никто их не собирался убивать, что за бред?!

Я ещё долго изучала лицо Троя. Как же болит голова!

— Не смей врать мне! — процедила я, чувствуя, как всё внутри колотится.

— Они живы, Лис.

— Если… если… Их номера… номера удалили из системы.

— Да, их поменяли после твоего ухода.

— Но это просто невозможно…, — я произнесла это так тихо, что сама едва услышала себя.

— Это новое правило, ничто не должно связывать жителей Города с Тенями. Да и…

— Помолчи! — прервал его Двэйн.

Их голоса раздавались как из-под воды, мелькали какие-то лица, подносили что-то к губам и вливали какую-то горькую и жгучую жидкость. Сэм и ша живы! Почему-то я не испытывала ни радости, ни облегчения, вообще ничего. Мысль о том, что моя семья жива, казалась ненастоящей, всё казалось ненастоящим. Это просто очередной кошмар! Точно, я просто сплю, и мне будут снова и снова говорить, что они живы, я буду сходить с ума от счастья, а потом мне буду снова сообщать об их смерти. И если я не проснусь, то сама умру. Я провела рукой по лицу и удивлённо посмотрела на ладонь: оказывается, я уже давно плачу. Странные ощущения движения, тускнеет свет, потом наступает полная темнота.

Сколько времени прошло, не знаю, но, когда я открыла глаза, то увидела незнакомые стены, комната кружилась, к горлу подступила тошнота, хотелось пить, а в голове крутилась одна мысль: где Двэйн?

— Двэйн? — позвала я, и он тотчас оказался рядом, словно прошёл сквозь стену. А нет, наверное, там была дверь.

— Лежи, не вставай, — его голос звучал непривычно нежно, — тебе дали немного выпить, но не знаю, то ли это шок, то ли ты не такая крепкая, как мне казалось.

— Двэйн, — шепнула я, — меня обманывают. Они издеваются…Сэм и ша…

— Алиса, это правда. Трой не солгал, они живы, — он опустился рядом, и мне ужасно захотелось прижаться к нему и обо всём забыть.

— Они живы?

— Да, — терпеливо повторил он.

— Ша убьёт меня, когда узнает, как далеко я зашла, — и тут поток рыданий прервал мои мысли. Они живы, живы!

Двэйн обнял меня, и, почувствовав тепло его тела, я уткнулась ему в грудь и дала волю своим слезам. Сэм и ша… Сэм и ша… Сэм и ша… Старший ещё крепче прижал меня к себе, и мне показалось, что он способен стереть из моей головы все самые страшные воспоминания. Может, отчасти так оно и было…

Постепенно я успокоилась и поняла, что едва могу держать глаза открытыми. В голове гудело, всё тело казалось тяжёлым и неподъёмным. Такой невыносимой усталости я не чувствовала уже давно.

— Ты спишь? — раздался над ухом тихий шёпот.

— Нет, — не открывая глаз, промямлила я. — Страшно…

— Не бойся, — прошептал старший, и мне показалось, что его пальцы легко и нежно касаются моей щеки, проводят по виску, около уха, по волосам. Я судорожно вздохнула, но в полусонном бреду так и не смогла понять, реальны эти ощущения или нет. — Я обещаю, что, когда ты проснёшься, ничего не изменится, — продолжал он. — Они будут живы. Это не сон.

— Точно? — я едва шевелила губами.

— Точно. Ты должна верить своему старшему, — он чуть усмехнулся и пробормотал что-то ещё, но я уже не смогла понять слов. — … слышишь? — нет сил отвечать, ничего не соображаю. — … спи…

Я до боли в пальцах вцепилась в его футболку и сильнее вжалась в его руку. Раздался тяжёлый вздох, а потом стало тихо.

Глава 44

Когда я проснулась, в комнате было всё так же темно, но сквозь старые занавески пробивалась полоса света. Двэйна рядом не оказалось, но я слышала прерывистый плеск воды в соседней комнате. Я машинально облизала сухие губы: пить хотелось нестерпимо, но бутылки с водой нигде видно не было. Глаза болели, и, казалось, веки весили тонну, сонливость не сходила, и я лениво оглядывала комнату. Ничего особенного: большая деревянная кровать, покрытый трещинами камин, запылённое зеркало и комод для одежды. Интересно, сколько этому месту лет?

Я села, и