Книга Потапыч - Антон Чернов

Возможно — отрегулировать сочленения и соединения.

— Давай так, мастер Рарин Готный. Я сажусь на аркубулюса. И мы с тобой и инструментом направляемся в пригород Золотого. Там, без толчеи, проверим — что и как, ты подкрутишь, что нужно. Или скажешь, что надо переделывать. Но если переделывать не надо — я на аркубулюсе и уеду. И готовся к тому, что у тебя вскоре появятся новые заказы… точнее, у нас, у Медвежьего Товарищества.

— А-а-а… вас же увидят владетели, — понятливо закивал мастер. — Собираюсь, почтенный. Буквально миг…

И ускакал. Судя по раздаваемым на повышенных тонах указаниям — не столько собирался, сколько застраивал своих… точнее, наших работников. И через десяток минут я покачивался на спине железного медведя по улице Золотого. Рядом с сумкой инструментов и какой-то прочей нужной фигни семенил Готный.

— Мастер, рессоры… в смысле, пожёстче сделать посадку можно? — уточнил я, потому что при каждом шаге транспортного средства опускался на десяток сантиметров.

Плавно, без резкой тряски, но это с учётом, что аркубулюс телепался медленно и по мостовой.

— Конечно можно, почтенный. Моя вина — я ладил для простого человечка, а в вас, Михайло Потапыч, пудов девять, а то и все десять.

— Со снарягой и одиннадцать может выйти, — прикинул я, на что мастер закивал.

Это да — даже неполный оборот добавляет массы ощутимо, полный… ну, наверное, как беролак я вешу кило триста-триста пятьдесят. Но в полном обороте я на медведя и не полезу — я сам медведём буду, хотя этот момент тоже учесть не помешает — стопор какой-то с жёстким фиксатором, пружины-рессоры или что-то типа того. А в чисто человеческом виде вешу примерно сто кило, выходит семь пудов. И уже ощутимо больше «обычного человечка», который кило семьдесят, восемьдесят — если большой и толстый. Владеющие есть и моих габаритов, но редкость: тот же корифей, например. Благой… был, жалко даже дядьку немного, хоть и не знал толком. Карий — поменьше, но «в одной весовой». Ну и Фиалка с её фигурой свинской валькирии тоже не намного легче меня. Но это редкость, в массе своей я выхожу и как человек побольше окружающих.

В общем, под удивлённые взгляды прохожих и привратной стражи выбрались из Золотого. И на участке дороги и прилегающей к ней поляне стали тестировать-проверять. Выходило, что мастер несколько «перестарался», как мне показалось на первый взгляд. Дело в том, что несмотря на искажённые пропорции, мастер сделал скелет псового хищника, со свободами, гибким хребтом и прочим, совершенно излишним для ездовой скотины. Особенно с учётом того, что вживлённый ритуалом дух был явно духом копытного: он просто не мог использовать большей части функционала аркубулюса, не имея рефлексов. Ну и даже если бы мог — а на кой…

«Не шебурши», — деловито отэмоционировал Потап, напряжённое внимание которого очень хорошо ощущалось всё время испытаний. — «Усё будет», — заверил он.

А я вспомнил его «в бою помогать будет». Самому стало интересно, что там топтыгин надушеинженерит, но он молчал и порыкивал, задница скрытная. Но именно с мастером я эти моменты обговорил.

— У тебя заказы вскоре появятся, мастер. Я на аркубулюсе… заметен, — скромно признал я. — И вопросы будут задавать, а я честно отвечать. Так вот, то, что ты сделал — мне подходит, — с некоторым сомнением озвучил я, получив мыслеобраз «шебуршень заячий и трясёшься противно» от мохнатой задницы. — Но на продажу — излишне. Просто ненужная работа. Так что количество сочленений уменьшай, а вот пружины — делай сразу, — указал я на рессоры, которые мастер сделал буквально на моих глазах.

Да и установил так же — снял плечевую и тазовую пластину аркубулюса, за пять минут отвернул винты, подогнал и зафиксировал. Умение одарённого действительно впечатляли — набор промышленных станков в одной физиономии. И наглядно демонстрировало, как существует и развивается магоцивилизация. Технологические цепочки оказывались просто удобством и экономией, при этом сделать готовый продукт может один человек, с нуля.

— Просто лошадь, почтенный? — уточнил задумчиво внимающий мне Готный.

— Именно, дух, которого ты вселяешь — лошадиный. А внешний вид аркубулюса тут — именно внешний вид, не более того.

— Сделаю, Михайло Потапыч, — согласно кивнул он, зачеркав в блокноте стилом. — А вы…? — нахмурился он, указывая на аркубулюса.

— А я — видом, — ответил я. — Сейчас сам доделаю, — сообщил я. — И не подходи ко мне, мастер, пока не позову.

Последнее было отнюдь не лишним: я собирался наблюдать за Потапом (банально интересно), соответственно, тело останется без «прямого управления», хотя и будет использоваться топтыгиным как медиум для работы. Но будет беззащитным, что я решу защитными духами. Которые нахрен испортят мне мастера, если он, например, похлопает меня по плечу, интересуясь всё ли в порядке.

Подошёл к стоящему аркубулюсу, положил на него лапы, опёря поустойчивее, защитился духами и провалился «в гости к медведю».

«Чего припёрся?» — поинтересовалась сидящая огромная гора медвежатины.

— Интересно посмотреть, — признал я.

«Ну смотри», — махнул на меня лапой Потап.

И занялся «работой». Первым делом махнул лапой, отчего я почувствовал некоторую фантомную боль в груди. Как я понял — вытащил «через меня» духа из аркубулюса, оказавшегося и вправду призрачной коняшкой. Которая копытами немного посучила, взвизгнула и обвисла в огромной лапе, демонстрируя чрезмерные душевные переживания. До потери сознания.

Потап на коняху посмотрел-повращал, да и выкинул. Причём я сейчас заметил: в древесной-пещере берлоге на секунду открывался этакий окно-портал, в который призрачная конина и сгинула. После этого в такой же портал, с уморительно-сосредоточенной мордой, всё так же сидя, Потап запустил лапу, исчезнувшую для глаз. Пошебуршал там с деловой мордой и вытянул призрачного медведя за шкирку. Последний восторга своей призрачной мордой не выражал. Но не рыпался и не брыкался, выражая мордой смирение и покорность мохнатой судьбе.

«Почти годится» — скорее сам себе, чем мне отэмоционировал Потап. — «Вот только… иди сюда», — поманил он меня лапой.

— Э-э-э…

«Быстрее давай! То шебуршень, то улитка склизкая!» — развозмущался Потап.

Ну, что делать,