Книга Лишний свиток - Антон Чернов

самой важной и напрочь не используемой им деталью организма, скрыть. И компенсацию за его неиспользование этой детали, когда она ещё была при нём, не озвучивать.

Но, по здравому размышлению, подобный порыв был мной признан редкостным бредом. Что, отнимет цацку Танусея? Или меньшими наградами осыпет? Так сам же для себя признаю, что в общем взаимозачете между нами — мой поход к аундюкам выводит наш баланс к равновесию, не более и не менее. И чего конспирологию разводить? Притом, что вообще-то, факт атаки на посланника может старушенции пригодиться, ну, чисто теоретически.

Так что выложил я практически всё, как на духу. Единственное — не стал о своей нечувствительности к иллюзиям рассказывать. Лишнее, на мысли всякие не нужные перечницу могущее натолкнуть. Она, всё-таки, карга умная, так что это не нездоровая, а самая что ни на есть здоровая паранойя. А ряд деталей я объяснил удачно использованным беззаклинательным развеиванием магии.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась злостная карга по окончании моего рассказа, движением брови бросив в меня какую-то иллюзорную пакость.

Ну я её и развеял на подлёте, не хрен на меня магичить потому что!

— А весьма неплохо, Рарил. Может, и впрямь твой выбор пути Мистика — не такое уж и мальчишество, как выглядит, — прогундела старуха. — Что ж, благодарю тебя. Прекрасно выполненное задание. А теперь — перейдём к награде. Ты желал изучать зачарование и алхимию, если мне память не изменяет?

— Верная она у вас и преданная. Не как основное…

— Понятно. В нашем отделении есть неплохой алхимик и зачарователь, Фан Илмерс. Два вечера в неделю он будет с тобой заниматься. Два вечера — приходи ко мне, говори, что хочешь почитать. Ну и Восстановлением, может, займёшься, да и Разрушение подтянем.

— Это награда, почтенная Танусея?

— В том числе и она, Рарил, — прищурилась на меня глава отделения. — Ты хотел что-то иное?

— Да. Честный и полный ответ на вопрос. Зачем? — ответно прищурился я.

— Браво, Рарил! — аж захлопала она в сухенькие ладошки. — Мне теперь даже неудобно называть тебя мальчиком… Но я справлюсь со своим неудобством, мальчик, — захихикала старая перечница.

— Ваша сила воли поражает, почтенная Танусея, — восхищённо покивал я. — И всё-таки?

— Всё-таки — прекрасный вопрос. И ответ на него, как ты и просил, полный, будет платой за вопрос. Да и тот факт, что ты его задал, обозначает, что ты уже и вправду не неразумный мальчишка. По крайней мере, не во всём. Слушай, — задумчиво протянула перечница.

И выдала такой расклад. Она скоро изволит помереть — ей уже почти под четыреста лет, перечнице замшелой! Мастерство Восстановления, магические силы, склочный и зловредный характер — всё это даёт силы не только шебуршать, но и выглядеть не как развалина полутора ногами в гробу. Но по факту — так. И сдохнуть старушенция может фактически в любой момент. Усраться от сочувствия, прям слезу пущу… Хотя, в общем, восторга от кончины бабки я не испытаю — далеко не самая сволочная и довольно приятная в общении, невзирая на кучу “особенностей”. Ну в общем — местами жалко, ну да и хрен с ней.

Но дело вот в чём: бабка, помимо каких-то там политических целей совершенно серьёзно перебралась в Балмору, чтоб помочь “молодым-ранним”.

— Я ориентировалась на Ранис Атрис, Рарил. История девочки на слуху, она совсем младенец. А чему её мог за считанные годы обучить старый хрыч, занятый исследованиями?

— Это вы про архимага?

— Про него, квама упёртого. “Опекун”, как же. Накидал томов по магии младенцу, да и занялся своими делами, — злопыхнула бабка. — В общем, девочке не помешало бы помочь, а она талантлива, хоть и совсем ребёнок, — пожевала губами старуха. — А я не врала тебе, Рарил.

— В плане тщеславия?

— Именно, мальчик.

— Ну должно быть у вас хоть одно достоинство, на фоне всего богатства недостатков, — пожал плечами я, вызвав приступ радостного гогота.

— Полегче, Рарил, а то отправишь меня к Владыке Магнусу если и не до срока, но несколько несвоевременно, — отсмеялась Танусея. — Но тут я обратила внимание на тебя, причём рядом с Ранис. И тут возникло две причины! — для наглядности помахала она двумя артритными пальцами. — Первая — твой потенциал гораздо выше всех мне известных магов, учитывая возраст. Только не впадай в…

— Было бы чем гордиться, — буркнул я.

— Правильный подход, — одобрительно кивнула бабка.

— То есть я лишил Ранис прекрасной наставницы? — не то, чтобы с сожалением, но всё же неудобством уточнил я.

— Не совсем. Есть второй фактор, мальчик, — помахала она на меня вторым пальцем, оказавшимся, вот сюрприз-то, средним. — Время, Рарил. Ранис Атрис надо ВОСПИТЫВАТЬ, вбивать понимание, что есть “данмер”, даже пороть, — хихикнула она. — И не так, как это делал ты… или так. Но точно с другими чувствами, пропорциями…

— Понял, — прервал я поток постельного остроумия антикварной старухи.

— Тебя — воспитывать… да не помешало бы. Ты местами откровенный мальчишка, просто не контролирующий простейшие порывы, — разоткровенничалась карга.

А до меня дошло. И я даже немного изволил разгневаться, но умеренно. Ну так, немного обидно для самолюбия: Танусея на мои праведные слова и возмущение реагировала столь… снисходительно, потому что для неё это было… Ну надувающий щёки карапуз, моими терминами. Реально забавно, а не обидно. Ну так, не слишком приятно для самолюбия, конечно, зато поясняет ряд моментов. И бабка, конечно, сволочная, но и вправду довольно приличная разумная, если разобраться.

— Так, — вскинул руку я, на что Танусея кивнула, с интересом уставившись на меня. — Ардаруме НЕ ДОЛЖНА была меня ничему научить. Она не врала — эта желтозадая перечница НЕ УМЕЕТ учить, а тем более — детей. Скорее всего, вы взяли с неё страшную клятву, что она убережет мою жизнь…

— Не такую уж и страшную, — кивнула Танусея.

— Но достаточную, — на что она кивнула. — И по вашим коварным и злокозненным планам Ардаруме должна была меня ОТВРАТИТЬ от мистицизма. Чтобы я занимался с вами Разрушением и Восстановлением!

— Браво, мальчик! — не стала на этот раз хлопать старуха, но была действительно довольной. — Но — не вышло. И ты научился столь многому, что две старые, как ты выражаешься, “перечницы”, полночи не могли в это поверить.