Книга Цветок яблони - Алексей Пехов

Дорога сузилась, исчезла мостовая, и ботинки хлюпали по лужам и грязи в полной темноте. Залаяли цепные псы за заборами. Стал слышен слабый, очень отдаленный шум, который большей частью прятал за собой дождь — водопад. До него еще далеко.

Еще через некоторое время пути домишки начали стоять реже, появились поля, овечьи загоны, амбары. Даже псы уже не лаяли, так пусто вокруг стало. Впереди только еловый лес, да горный склон.

Маленькая ферма, купленная Бланкой, казалась островком тепла в мире холода: в одном из окошек горела золотистая свеча.

— Из мрака, который никогда не был для Лавиани тайной, с кнутом, обмотанным вокруг запястья, выступил Ради.

Кивнул ей, посмотрел на освобожденного дэво, мотнул головой в сторону дома. Тот пошел, ничего не говоря.

— Все безопасно? Сюда никто не придет?

— Нет.

Он больше не стал расспрашивать, повернулся за Ремсом, но сойка взяла его за рукав куртки, останавливая:

— Как она?

— С госпожой все хорошо. Я передам, что ты беспокоилась. Скорее возвращайся. Время на исходе.

— Знать бы, какой смысл ты вкладываешь в эти слова.

— Герцог в столице. Его демон тоже здесь. Мы движемся к тому, чтобы закончить.

— Без Фламинго?

— Они будут. Скоро.

— Ты уверен?

— Да. Она видела.

— Я пошла, — сказала сойка. — Вернусь, как только станет безопасно.

Она сочла, что угроза миновала, через четыре дня. О разгроме Требухи говорили, беглеца и убийц искали, но на нее никто не подумал. Никто не приходил в храм Вэйрэна, никто не допрашивал людей, которые кормили тюремщиков в тот вечер.

Сказавшись больной, она предупредила, что не появится ближайшую неделю и вернулась на маленькую ферму, прижимавшуюся к еловому лесу. По пути заглянула на рынок, купила яиц, сыра, молока, мяса, не обращая внимания на высокие цены на продукты из-за войны. Узнала слухи. О том, что у Ситы любящие Вейрэна, конечно же, победили, а сейчас армия распущена по рубежам реки и ближайшим провинциям Ириасты и Фихшейза, чтобы набраться сил перед весенним наступлением на Риону.

Лавиани лишь хмыкала. Не говорилось ни слова о том, что армии обоих противников истощены, что уцелевших уже нечем кормить. А еще, что требуются люди. Много людей, чтобы снова столкнуться лбами, точно бараны на мосту, надеясь, что один сбросит в воду другого.

И она знала, как этого достичь. Эрего да Монтаг за ближайшие месяцы должен с помощью угроз, обещаний, шантажа и страха (считай, шауттов) склонить на свою сторону северные герцогства: Дарию, Кулию, Варен, Тараш, может быть Накун. Убедить Савьят и Соланку, или хотя бы сделать так, чтобы они не вмешивались. А у южан выбор простой. Им тоже нужны и Савьят, и Соланка. И еще все оставшиеся силы Алагории, Карифа, Дагевара, Аринии, Нейской марки. Люди, ресурсы. Все пойдет в дело. Перерыв в битвах. Пришло время «бесед», прежде, чем снова взяться за мечи и топоры.

Она подумала о том, на чьей стороне в этом конфликте были бы сойки? Кого бы выбрал Ночной клан? Что бы посоветовали Золотые герцогу? Останься Шрев жив, очень даже может быть, он поддержал бы Эрего да Монтага. В обмен на какие-нибудь тайные знания, к которым всегда стремился, но неизменно оказывался в проигрыше.

Ей было жаль его. Жаль того мальчишку, которого она помнила …и который умер, превратившись в то, чем Шрев стал в итоге.

Ради дежурил на улице, сидя за пустым овином, так, чтобы видеть дорогу, но не было видно его. Когда она подошла, то задала вопрос, беспокоивший ее последние дни:

— Как нас найдет Шерон? Все они.

— Никак, — ореховые глаза дэво смеялись. — Ремс почует их и приведет, когда придет время.

— Ты горишь счастьем.

— Ибо я нить.

— Уже не след? Вечно ваши безумные загадки. Как вы еду-то себе в Храме находите, с подобными витиеватыми разговорами.

Она распахнула скрипучую дверь, вошла в холодную прихожую, заваленную хворостом, заставленную пустыми горшками. С вешалкой, на которой торчали шерстяные дорожные плащи. Под потолком рассерженно гудела одинокая, не уснувшая, несмотря на осень, муха.

Раздражающе гудела.

Сойка заглянула в пустую кухню, ругнулась, видя, что очаг остывает. Оставила продукты на столе, подбросила хвороста, сходила на улицу, под взглядом Ради взяла несколько поленьев, вернулась.

Очаг чадил, дым ел глаза, но пламя с благодарностью приняло еду. Только после этого, пригибаясь, чтобы не задеть головой притолоку, она поднялась по узкой, очень неудобной лестнице наверх, заглянула в комнату и увидела, что на кровати сидит дремлющая Бланка, а Ремс распускает завязки на ее платье.

— Ты что это удумал, сукин сын? — с угрозой в голосе спросила Лавиани, не веря своим глазам.

— Ее надо вымыть, — ничуть не смутился дэво, кивнув на ведро с водой, от которого поднимался пар. — И поменять одежду. Мы делали уже не раз.

— Давай, проваливай, умник.

Он посмотрел на нее с сомнением, и сойка начала свирепеть:

— Не зли меня, парень. Давно она такая?

— Госпожа пребывает в грезах.

— Давно?!

— Ради говорит, что вторую неделю.

— Он ее кормит?

Теперь взгляд темных глаз изменился, в нем появилось нечто похожее на возмущение:

— Конечно. Мы заботимся о милосердной. И она не всегда такая.

— Иди. Следи за огнем. В доме холод. Странно, что южанин этого не чувствует. Не думаешь о себе, подумай о ней.

Она выпроводила его, закрыла дверь, занялась работой. Терпеливо и аккуратно, думая, до чего докатилась. Возится с Рыжей, которую терпеть не могла с самого Туманного леса. И вот же, как судьба распорядилась. Даже эта холодная невыносимая высокомерная особа каким-то непостижимым образом стала ей семьей.

Тут сойка не удержалась от едкой усмешки, покрутив возникшую мысль и так, и эдак. Выходило, что если семья, то в родственниках у нее сама Мири.

Забавно. Живот можно надорвать от смеха, рыба полосатая.

Ей не нравилось то, что давно уже происходило с Бланкой. Чем ближе они подъезжали к горам, тем более странной та становилась. Замыкалась, долго спала, а порой говорила сама с собой, касаясь рукой чего-то невидимого.

Госпожа Эрбет ничего не объясняла, хотя сойка много раз спрашивала у нее, что происходит. Туманное «я смотрю вероятности, ищу дорогу…»

Вполне возможно, она помогала, говоря куда ехать и как, потому, что они проезжали через разоренные войной герцогства без проблем, насколько вообще это было возможно в подобные времена. Одна попытка ограбления в пути, две стычки и голодный бунт в городке, из которого им пришлось бежать, плывя на лодке сквозь горящие районы, когда жар от пламени лизал лица.