Книга Освобожденный разум. Как побороть внутреннего критика и повернуться к тому, что действительно важно - Стивен Хайес

Возьмем, к примеру, исследование, проведенное с участием более четырехсот человек, перенесших колоректальный рак. Чтобы предотвратить рецидив, этим пациентам необходимо было увеличить физическую активность и внести серьезные изменения в рацион. Одна группа пациентов получила стандартный инструктаж о том, что им нужно делать, а также брошюры и информационные бюллетени, в то время как другая группа, наряду с выданными письменными материалами и информационным бюллетенем, полгода обучалась ACT в форме одиннадцати индивидуальных дистанционных консультаций. Через год те, кто проходил обучение ACT, показали на 44 % большую способность достичь физических целей по сравнению с теми, кто находился в обычной лечебной группе. Также участники первой группы добились больших улучшений в своих привычках питания.

Возможно, этого и следовало ожидать, но еще более удивительным было то, что значительное улучшение наблюдалось также в группе ACT с так называемым посттравматическим ростом – позитивным психологическим изменением, которое иногда следует за невзгодами. Измерить значение удалось с помощью опроса пациентов, включавшего вопросы о качестве их жизни в таких областях, как отношения (например: «У меня появилось новое чувство близости с другими»), видение новых жизненных возможностей (например: «У меня появились новые интересы»), улучшение взгляда на личные сильные стороны (например: «Я знаю, что могу справиться с трудностями»), позитивные духовные изменения (например: «Моя вера еще больше укрепилась») и чувство смысла (например: «Теперь я больше ценю свою жизнь»). Участники группы, получавшей простой медицинский уход, не видели существенных изменений ни в одной из областей, но пациенты, обучившиеся ACT, через полгода в среднем наблюдали значительный посттравматический рост во всех областях – примерно 15 %-ное улучшение, сохранившееся в течение одного года.

Исследования дали столь же многообещающие результаты посттравматического роста у людей, страдающих рассеянным склерозом, сердечными заболеваниями, детским церебральным параличом, черепно-мозговой травмой, эпилепсией, ВИЧ/СПИДом и рядом других заболеваний. Навыки гибкости в первую очередь помогают людям стать более устойчивыми к проблемам со здоровьем.

Доказательством тому стало исследование, проведенное в Швейцарии с участием более тысячи человек на редкой репрезентативной выборке, – это значит, что результаты могут быть смело распространены на все население страны. Исследователи подтвердили хорошо известный факт, что ежедневный стресс и плохая социальная поддержка предопределяют широкий спектр физических и психических проблем. Ученые также обнаружили, что степень влияния этих факторов на здоровье тесно связана с психологической негибкостью. Например, у людей, набравших низкие баллы в тестах на гибкость, уровень депрессии увеличился на 60 %, поскольку значительно возросла интенсивность ежедневных стрессоров. Но у людей с высокими показателями гибкости депрессия увеличивалась менее чем на десятую часть по мере роста стрессоров!

Навыки гибкости также помогают справиться с неизбежными эмоциональными и физическими трудностями, связанными со старением. В современной западной культуре мало внимания уделяют обучению психологически здоровому старению. Культура изобилует эйджизмом. В результате старение часто вызывает страх, и многие яростно борются с ним с помощью бесчисленного множества продуктов и услуг.

Оставаться здоровым с возрастом – прекрасная миссия, но пытаться отрицать старение и неизбежность потери социальных ролей, друзей или функций нездорово. Мы все состаримся, если проживем достаточно долго.

Исследования показали, что пожилые люди, обладающие навыками гибкости, меньше подвержены депрессии и тревоге при длительном медицинском уходе, а также в конце жизни, когда им оказывается паллиативная помощь. Они испытывают меньше горя в преддверии смерти. Гибкость также улучшает способность людей принимать помощь от опекунов и компенсировать потерю ими областей функционирования.

Эти и многие другие результаты исследований не оставляют сомнений в том, что обучение навыкам гибкости должно рассматриваться как ключевой компонент здравоохранения для всех. Вы можете применять их для лечения практически любого физического заболевания, а также в качестве дополнения к практически любому протоколу лечения, который вам был назначен. Давайте рассмотрим несколько примеров.

Хронические боли

Во всем мире эпидемия хронической боли поставила медицинских исследователей в тупик. Дело не только в том, что количество диагнозов хронической боли чрезвычайно быстро растет, но и в том, что страны с одними из лучших систем здравоохранения и наиболее эргономически разумными законами о защите работников тратят колоссальное количество своего валового национального продукта на больничные листы и инвалидность, в основном связанную с хронической болью. Примером может служить Скандинавия. В среднем с 1980 по 2015 год Скандинавские страны тратили 4,3 % своего внутреннего валового продукта (ВВП) на расходы по инвалидности и нетрудоспособности, в основном связанные с работой.

Соединенные Штаты пока не достигли подобных цифр (Соединенные Штаты тратят 1,1 % ВВП на инвалидность и нетрудоспособность), но все равно это недешево. Стоимость лечения хронической боли составляет от половины до двух третей триллиона долларов. В 2012 году более половины населения США испытывали боль в течение последних трех месяцев; эта молчаливая эпидемия поражает больше людей, чем рак, диабет, сердечные приступы и инсульт, вместе взятые. Тем временем Соединенные Штаты возглавили мировое сообщество в попытках (безуспешных) лечить хроническую боль с помощью опиатов. Такой подход, возможно, действительно снизил затраты, но не потому, что проблема решилась, – бремя было переложено на пациентов и их семьи, что привело к кризису общественного здравоохранения, вызванному широко распространенной опиоидной зависимостью.

Почему вдруг так произошло? Может ли современный мир быть более склонен наносить физический вред людям, чем это было раньше? Едва ли. Это изменение отчасти связано с тем, как мы говорим о самой боли и как ее лечим.

В Соединенных Штатах около двадцати лет назад аккредитующий больницы и другие организации орган поощрял врачей, чтобы те рассматривали боль как «пятый жизненно важный признак», столь же важный для оценки здоровья пациента, как температура, кровяное давление, частота дыхания и сердечный ритм. Делалось это с целью оказать людям больше помощи в преодолении боли, что уже давно было необходимо. Основным средством оказания помощи выбрали назначение таблеток для устранения боли, а не для управления ее психосоциальным воздействием в краткосрочной и долгосрочной перспективе. Психологические подходы получили гораздо меньшую поддержку со стороны системы здравоохранения отчасти потому, что лечение боли застряло в неправильной модели. Это ужасный позор, поскольку исследования показывают, что обучение АСТ (и другим психосоциальным подходам) способно значительно помочь людям справиться со стрессом от хронической боли, а в первую очередь – избежать развития хронической боли.

Главная проблема хронической боли заключается в том, что в отличие от острой боли, вызванной травмой или хирургическим вмешательством, она глубоко укоренена в нейробиологической системе, называемой нейросетью устойчивой аверсивной памяти[36].