Книга Мировой Ворон - Э. Дж. Смит

Он слышал это слово, но оно упоминалось вскользь – отсылка к тем полным ереси временам, что были до появления Джаа.

– И какое отношение к нашему делу имеют Древние?

– Если тебе когда-нибудь удастся поболтать со своим Гигантом, спроси его, считает ли он меня богохульным существом. Или известно ли ему имя Атлач-Нача. Я думаю, он выкажет нам подобающее уважение.

Далиан даже не моргнул. Суровое лицо Вуна от природы не отличалось подвижной мимикой, и Далиан порадовался способности сохранять невозмутимый вид. Ему не нравилось признавать, что он чего-то не знает, а Джаа не потрудился вложить в него знания о Древних или об их значении для мира. В краткосрочной перспективе разумнее всего было подчиниться воле Горланской Матери.

– Мне не хотелось бы прерывать вашу увлекательную беседу, – вставил Рэндалл, – но Ута все еще мертв.

Далиан посмотрел на тело, которое тащил на плече. Он был настолько силен, что почти не замечал его вес, но выражение лица покойного, пусть даже застывшее в посмертной маске, несло на себе отпечаток могущества, достойного уважения.

– Прошу прощения, Рэндалл. Я забыл о том, кем был тот, чье тело у меня в руках.

– Поторапливайся! – рявкнул оруженосец. – И перестаньте спорить о Гигантах и Древних! Мне нет до них никакого дела. Я волновался только за Уту – а ты пробил его грудь копьем!

– Тогда не мешай мне идти, – произнес Далиан и ускорил шаг вниз по лестнице, наполненной божественной энергией.

Зеленое свечение усилилось, оно ползло по стенам и полу, будто плесень. Далиан мог ее игнорировать, но чувствовал: Рэндалл более уязвим для ядовитой силы Шаб-Ниллурата. Но все его опасения рассеялись, когда он увидел, как рядом с оруженосцем встала Горланская Матерь. Далиан чувствовал защитный барьер. Словно паутина, он истекал из женщины, окутывая Рэндалла невидимым плащом, через который не могло пробиться тлетворное влияние Мертвого Бога. Далиан надеялся, что их общая устойчивость разозлит мать-настоятельницу, может, даже заставит ее совершить глупость.

Коридор расширился, а стены стали более неровными, в них то и дело возникали углубления и дыры, выщербленные в скальной породе. Будто сам камень разрушался от яда Мертвого Бога.

Рут обогнала спутников и первой вышла в обширную, ярко освещенную пещеру. Большая сфера, наполненная ядовитой энергией, отпрянула от нее, отлетев во тьму в глубину пещеры. Рэндалл прошел вслед за ней и удивленно распахнул глаза, в первый раз увидев разрыв. Обширная пещера со сводом, с которого свисали сталактиты, уходила в глубокие туннели с изрытыми пористыми стенами. Сам разрыв выглядел как рана, глубокий порез, проделанный в воздухе, и он колыхался, словно флаг на ветру. Время от времени он изрыгал из себя сгустки ядовито-зеленой энергии. У него не было ни передней части, ни боковой, ни задней, со всех сторон он выглядел одинаково. Прореха в реальности, врата, где соприкасались миры.

Далиан тоже видел его в первый раз. Когда он прошел сквозь него в поисках Вуна, он был всего лишь тенью и не обратил на проход внимания. Возможно, он просто слишком торопился. А сейчас, глядя на разрыв глазами смертного, он испытал отвращение.

– Останьтесь здесь, – приказала Рут, показывая на вход в пещеру. По широкой террасе она спустилась на пол пещеры и подняла голову, чтобы вдохнуть затхлый воздух.

Рэндалл послушался Рут без всяких возражений, оставаясь в зеленой тени в конце каменного коридора. Далиан не стал укрываться и прятаться и по-прежнему держал на руках тело потомка древней крови. Он делал то, о чем просила Горланская Матерь, исключительно с целью ей не мешать. Если гигантская древняя паучиха хочет убить свою дочь, кто он, собственно, такой, чтобы с ней спорить? Старуха-настоятельница извратила веру в Огненного Гиганта и заслужила смерть за свою ересь.

Рут, маленькая фигурка на фоне огромной пещеры, плавно скользила прямо к разрыву, хотя глаза ее метались от одного темного выхода из пещеры к другому. Затем она остановилась и начала превращаться. Далиану пришлось прищуриться, чтобы в темных тенях и сполохах зеленой энергии разглядеть происходящее. Женщина растянулась, затем разбухла, потом исказилась, пока вместо нее на полу пещеры не осталась огромная, яркая, разноцветная паучиха. С густой шерстью, толстыми лапами, подрагивающими щупальцами и огромными, загнутыми вниз клыками.

– Ты припозднилась, – проскрипел голос из тьмы. – Ты постарела, мать.

Огромная паучиха встала на дыбы, подняв передние ноги и обнажив клыки. Устрашающее зрелище. Любое смертное существо, не благословленное божественным страхом перед Джаа, охватил бы ужас.

– Я предупреждала тебя, – продолжила мать-настоятельница. – Но ты оставалась в своей норе и не слушала меня. Я сама, своими силами создала это место, и ты не отнимешь его. Ты зачахнешь и сгниешь, пока я буду править этим миром.

Рут зашипела, вибрирующие щупальца наполнили пещеру резкими звуками, которые эхом отдавались от стен. Звуки постепенно превратились в узнаваемые слова. Горланская Матерь отвечала своей дочери:

– Тебя заразило безумие, дочь. Безумие, несущееся на крыльях страха – ты боишься своего конца.

Старуха рассмеялась – хриплый звук заглушил даже шипение Рут. Далиан не мог понять, из какой пещеры он доносится и была ли она там одна, но в смехе чувствовалась уверенность, будто матери-настоятельнице удалось заманить их в ловушку.

– Твои игры в запугивание со мной не пройдут, – зашипела Рут. – Выйди ко мне, сейчас же!

Далиан услышал странный щелкающий звук. Он резко обернулся и увидел, что Рэндалл дрожит, стуча зубами. Юноша сжал рукоять старого длинного меча и беспокойно переминался с ноги на ногу.

– Полегче, паренек, – произнес Охотник на Воров. – Я не думаю, будто тебе отведена какая-то роль в их разбирательстве.

Рэндалл нахмурился и чуть пришел в себя, хотя взгляд его все еще был устремлен на мертвое тело Уты, и наконец выдавил из себя ответ.

– Просто заткнись, – пробормотал он растерянно.

В потрескивающей от энергии пещере Рут отошла от спутников подальше, широко расставила толстые лапы, но клыки не спрятала. Она прошла мимо мерцающего разрыва и поставила передние лапы на край клочка грязно-зеленой тьмы. Щупальца вибрировали, будто она чувствовала что-то недоступное Далиану и шла по следу своей блудной дочери.

– Тебе некуда бежать, – прошипела Рут. – Твой Мертвый Бог не сможет тебе помочь.

Когда мать-настоятельница появилась, она тоже сбросила с себя человеческое обличье. Из темноты показались сначала длинные, тонкие паучьи ноги, окрашенные в черно-зеленый цвет. Острыми когтями на концах лап они постукивали по ядовито-зеленому камню. За ними появились широкая головогрудь и длинное коническое брюхо. Перед ними стояла огромная золотая паучиха с черными пятнами по всему телу. От облика старухи ничего не осталось, ни малейшего следа морщин или ненавидящего взгляда. Ноги паучихи уступали ногам Горланской Матери толщиной, но не длиной. Рут была массивной паучихой с толстыми лапами, а мать-настоятельница – легкой и проворной. Она казалась хрупкой по сравнению с объемистой, покрытой шерстью Горланской Матерью.