Книга Вера в ближнего - Артем Каменистый

— Я такое видел, когда нефтебаза гореть начинала, — сказал Жук. — И знаешь, что интересно? У меня на карте где-то в той стороне как раз и обозначена нефтебаза. Похоже, это именно она коптить начала.

Читер, ничего на это не говоря, вновь обратился к чату отряда.

Читер.

Да что у вас там такое?! Ответьте кто-нибудь!

Удивительно, но на этот раз сработало.

Март.

У нас тут конкретная катастрофа. Почти всё пиво кончилось. Не спрашивай детали, я сам не понял, как так получилось.

Читер.

Вот горе-то какое. А если серьёзно?

Март.

Если серьёзно, тут у нас дела не задались.

Клоун.

Читер, у нас тут дерьмо такое, что если залить его в чат, Система утонет. И ещё мы оглохли на все уши. Но мне понравилось.

Март.

Чит, у тебя там, на острове, пиво есть?

Читер.

Откуда?

Март.

Плохо дело, не знаю, сможем ли мы это пережить. Ну да ладно, попробуем выкрутиться. Скажи тогда вот что: может там найдётся что-нибудь высокое и надёжное? Чтобы туда можно было забраться, и это не сразу тяжёлым бульдозером развалили?

С сомнением пройдясь взглядом по руинам, Читер ответил.

Читер.

Тут есть высокая штука похожая на обелиск. Вроде надёжная, но долго под бульдозером она вряд ли продержится.

Март.

Тогда жди, мы сейчас подтянемся.

Жук, тоже читая общий чат, спросил:

— И что это значит?

Читер пожал плечами:

— Я понял не больше, чем ты. Придётся ждать, как сказано.

Долго ждать не пришлось. Сначала далеко на водной глади показался подозрительный росчерк, направленный к острову. И на месте он не стоял, быстро приближался.

Читер посмотрел на него через прицел и разглядел немаленький катер на воздушной подушке. Стекло кабины не позволяло увидеть пассажиров, но сомнений в том, что это свои несутся к острову на всех парах, нет. Достаточно взглянуть на карту, где прекрасно просматриваются приближающиеся отметки трёх игроков отряда.

Судёнышко обогнуло остров, выползло на камышовую отмель и остановилось, достигнув полоски пляжа. Не дожидаясь, когда затихнут винты, оттуда выбрались Март с Клоуном, таща пулемёт Дворника. Сам кваз показался последним и выглядел он скверно. Полностью залит кровью, будто искупался в ней, одно ухо почти оторвано, свисает на клочке кожи, щека располосована до такой степени, что в жуткой ране просматриваются коренные зубы. Хромает на обе ноги, рожа перекошена. По всему заметно, что ему очень нехорошо.

Клоун, завидев Читера, взмахнул рукой, и голосом кота, оборжавшегося сметаны, заявил:

— Я там такое видел… такое… Ты не поверишь.

— Рассказывай давай, — потребовал Читер.

— Все рассказы как-нибудь потом, — строго заявил Март.

— Не будет у нас потом, если меня сейчас не подлечить! — взревел кваз. — Где там наша белоснежная аптечка?! Тащите её сюда!

— Плод фигового дерева получишь, а не аптечку, — буркнул лидер. — Тебе всё равно помирать, нет смысла на покойника дух целителя переводить.

— Тварь ты конченная! — возмутился кваз.

— Да, есть такое, — не стал оправдываться Март. — Чит, где там местечко, куда забраться можно и посидеть чуток, пока бульдозер работает?

— Может всё же объяснишь, что здесь происходит?! — Читер почти на крик перешёл, пытаясь достучаться до товарища.

— Что происходит? — спокойно переспросил Март. — Да пока что ничего. Но скоро произойдёт. Дело в том, что сюда направляется Троица. А Троица это Троица, она долго ждать не будет. Так что надо быстренько допить последнее пивко и заняться делом.

Глава 33

Жизнь девятая. Несвятая Троица

— Орех ничего так сапёр, — нехотя признал Март, отбрасывая вторую банку, опустошённую так же молниеносно, как и первую. — Он хорош. Даже слишком хорош. И он даже больше сумасшедший, чем мне надо. Я не рассчитывал на такого прекрасного сапёра. Обманулся слегка. А это плохо, это сказалась на результате. Он собрал бомбу из шести железнодорожных цистерн. Я примерно понимал, на что надо рассчитывать. Но я не понимал, какой самородок нам достался, и потому плохо донёс до него свою мысль. А он старался показать себя с лучшей стороны, и потому не скромничал. Я ошибся. Как же сильно я с ним ошибся…

— И ещё там была куча мешков, которые мы на своих горбах перетаскали, — пожаловался Клоун. — Может они и были лишними.

— Угу, удобрений на том тупике хватило, Орех так и говорил, что повезло, — сказал лидер. — Но эти бестии, это нечто. Цистерны взрывались с замедлением, первая серия должна была снести им защиту от умений, а последняя оглушить или прикончить. Стаю почти всю снесло сразу, с этим проблем не возникло. А вот эти три образины устояли. Да, их накрыло, но не сильно потрепало. Взрывы оказались слишком сильными. Этот ненормальный не экономил ни на чём, вот и вышел перебор. Всех троих смело в сторону, а этого не должно было быть. Первый взрыв слишком сильным оказался, он закинул их в котлован, это их спасло от остального. Получилось, остатки серии вхолостую сработали. Проклятый Орех, он слишком хорош для такого дела. Да кто же знал…

— Угу, согласен, — кивнул Клоун. — Да этот раб наркоты из дерьма, удобрений, машинного масла и солярки почти атомную бомбу сварганил. Считай, за несколько часов управился только за счёт того, что под ногами валялось. С собой у него ничего не было, кроме детонаторов и всякой мелочёвки. Всё на месте нашёл, химик хренов.

— Да, богатый тупик, — добавил Март. — Чересчур даже богатый. Многовато хороших вагонов, с самым разным добром. Тот парень, через которого я купил эту информацию, не обманул. Но я не рассчитывал, что там всё окажется так хорошо. Я ошибся. И поэтому твари скоро будут здесь.

— Тогда я не понимаю, зачем вы высадились, — сказал Читер. — Катер большой, все поместимся. Уйдём на восточный край водохранилища. Я так понимаю, где-то там располагается Вторая ступень. Спустимся с неё, вот и всё. На воде следы не остаются, Троица может нас потерять. Да и, говорят, она с западной стороны внизу почти не показывается. Может и с востока тоже.

— Этот романтический юноша и правда нихрена не понимает, — прохрипел Дворник и, усмехнувшись, поморщился.

Мимика ему с такими ранами противопоказана.

Март, облизнувшись после очередного глотка, снисходительным и одновременно чуть нервным голосом заявил:

— Это же Читер, ему простительно. Дружище, что ты видишь, глядя на нашего общего знакомого? Я говорю о Дворнике.