Книга Дикость - Кейт Хаск

– Обещай мне, – я повторила.

Ронни отстранился и отрицательно покачал головой, всё ещё упрямясь.

– Ронни?

– А если докажут, что ты вменяема? Нам просто сидеть и ждать твоей казни? – он спросил.

– Будь что будет, – я уверенно проговорила.

Ронни ушёл, но пообещал в ближайшее время снова прийти. Я допускала мысль о смертной казни. Я вменяема, а прикидываться сумасшедшей не собиралась. Адвокаты говорят, что мой процесс может затянуться, я могу просидеть в камере и год и два, пока не вынесут вердикт. Быть может, мои дни уже сочтены. Выбор невелик, умереть монстром для всех или прикинуться сумасшедшей. Я заслужила смертную казнь, но даже этого было мало. Тем же вечером я призналась в убийстве Николаса и мистера Вонга. Прежде их считали самоубийцами, но я решила рассказать правду. Я убила невинных людей и решила понести за это наказание. Гореть так гореть.

Я умру. Надеюсь, отцу Николаса станет легче, когда он узнает, что его сын не самоубийца, а его убийца получит по заслугам. Мне до сих пор стыдно и тошно на душе, когда вспоминаю о нём. У меня было временное помутнение, из-за которого пострадал совсем невинный мальчик.

Слушание, как и прогнозировали мои адвокаты, длилось не меньше года. Отменяли, переносили, то появлялись новые свидетели, улики и так раз за разом. Меня поливали грязью, судили за дело и обвиняли в убийствах незнакомых людей. Всех глухарей решили повесить на меня. В итоге меня приговорили к смертной казни, но упёртый Ронни и Колин несколько раз подавали апелляцию. Казнь переносили несколько раз. Это были самые трудные годы в моей жизни. Я была постоянно в подвешенном состоянии. Судьба прокатила меня на крутых американских горках.

В тюрьме мне тоже было небезопасно, но я как-то выжила. Мои враги могли легко добраться до меня и убить. Покушения были только лишь вначале, а потом все успокоились, так как мне и так недолго осталось. Всё стихло, лишь Ронни и Колин продолжали навещать меня. Горе объединило их, они сдружились, как никогда прежде.

У меня была одиночная камера, но на прогулках я виделась с остальными. Другие заключённые меня побаивались и даже не разговаривали. В их глазах читался страх при виде меня. Я коротала время за прочтением книг. Перечитала по нескольку раз все романы Томаса. В последние дни я жила под девизом «Будь что будет».

Декабрь 2015

– На выход!

Я вышла из камеры. Сегодня вечером я умру, перед этим меня вкусно накормят и дадут исповедаться. Сейчас ещё только утро, так что у меня целый день впереди. Последний день на Земле и как бы мне его провести? Том как-то раз задал мне такой вопрос. Я ответила, что хотела бы прогуляться с ним по парку, потом мы зашли в какое-нибудь кафе, чтобы согреться. Там мы бы встретились с Ронни и Колином и поехали кататься по городу. Сейчас выбор у меня невелик. Я могу принять душ, прогуляться, почитать.

– Везёт же, она стольких убила, а сама умрёт быстро. Мне бы так, укольчик и всё, – охранники перешёптывались при виде меня.

Я привыкла игнорировать их, так что и на этот раз сделала вид, что не слышала их. Утро было обычным, пока всё пошло не по планам.

– Беспорядки в левом блоке опять эти бабы драку устроили!

– Назад в камеру, – меня схватили под руки и отвели обратно в мою одиночную камеру.

Я сидела в женской тюрьме строгого режима. Смертников держали отдельно от остальных. Я часто слышала, что другие осуждённые устраивали драки. Вот и сегодня без потасовки не обошлось. Меня зашвырнули обратно в камеру. Я села на койку, в ожидании того, что сейчас охрана быстро успокоит бунтарей, распределят по карцерам, а потом я всё же смогу приготовиться к своей смерти. Даже в день моей смерти ничего не шло по моим планам, а ведь у меня были планы, как бы нелепо это ни звучало. Я начинала злиться, время шло, а надзиратели ещё не вернулись. Я подошла к решётке. В коридоре ходил всего лишь один молодой надзиратель.

– Что происходит? Я торчу тут тридцать минут! – я крикнула.

– Тебя это не должно интересовать, – мужчина шикнул мне.

– Неужели самый настоящий бунт? Ты бы проверил… Вот в таких тюремных бунтах и погибают новички, – я не собиралась затыкаться.

В моём блоке больше не было других заключённых. Они мертвы, я осталась последней, а новеньких не было. Кроме меня и охранника никого больше не было.

– Ты мне сейчас угрожаешь? – парень подошёл к моей камере.

Он заметно нервничал. Я прочла его имя и вновь взглянула ему в глаза. Стоило было мне это сделать, как у Арнольда подкосились ноги. Он сам забыл, с кем разговаривал. Парень развернулся и пошёл дальше по коридору, будто прогуливался.

– Предупреждаю, – я всё же ответила на вопрос.

Арнольд был достаточно умён, чтобы больше не разговаривать со мной. Через несколько секунд сработала пожарная сигнализация. Парень подпрыгнул от страха.

– О, кажется, пожар или тревога. Наверное, в левом блоке творится что-то плохое, а скоро и до нас доберутся. Мне они ничего не сделают я своя, – я говорила, не сводя глаз с тощей спины Арнольда.

– Скоро их усмирят, надо будет – из города подмога приедет. Этот бунт никак не поможет тебе, ведь они всегда заканчиваются. Ещё ни один заключённый не сбежал из этой тюрьмы, так что ты всё равно сегодня умрёшь, – Арнольд обернулся и заговорил дрожащим голосом.

– Да, а ты прав мне терять нечего, а вот тебе? – я спросила.

– Моей жизни ничего не грозит, – парень гордо проговорил, но в следующую минуту дверь в мой блок открылась, и он был готов убежать, куда глаза глядят.

Я засмеялась. Он меня позабавил. Я решила прекратить забавляться. В коридоре послышались шаги. Это не заключённые прорвались, а кто-то из охраны приближался к моей камере.

– Что происходит?

– Обычный бунт. Иди к главному и доложи, что эта заключённая сбежала, – крепкий мужчина указал на меня, и мне сразу же стало не по себе.

Я его видела прежде. Поговаривали, что он плохо обращался с осуждёнными. Кареглазый брюнет смотрел на меня.

– Что? Но она же не сбежала, – Арнольд похлопал глазами.

– Ступай! Сделай доброе дело – она всё равно умрёт, а вот как… Да какая кому разница? – надзиратель уговаривал Арнольда.

Мне стало понятно, что он задумал. Он решил убить меня, а потом сообщит, что убил меня, когда я пыталась сбежать. Я отошла от решётки и с надеждой смотрела на молодого охранника.

– Хорошо, – Арнольд кивнул и с опаской посматривал на своего собеседника.

Глава 61

Убийца во мне, убийца в тебе. Каждый человек способен на убийство просто его нужно довести до такого состояния, когда он сорвётся. Каждый день по всему миру люди причиняют друг другу боль и страдания. Что движет ими? Крутой школьник задирает других учеников в классе. На работе всегда найдётся белая ворона, над которой все подшучивают. Ловили ли вы на себе эти косые взгляды? Ты тут не к месту. Ты недостаточно хорош для этого. Ты некрасива. Лузер, чужая, инопланетянин. Невольно ты начинаешь верить, что с тобой и правда что-то не так. А где моё место? Для чего я хороша? Что мне делать? Разве есть какое-то правило? Почему бы не отделить людей и пусть лузеры живут отдельно в своём городе. Только вот через какое-то время «крутым» станет скучно жить, они везде найдут себе новую жертву. Унижение, насилие, убийство, что их объединяет? Почему люди осознанно подвергают друг друга насилию и издевательствам? Это какой-то инстинкт? Лишь сильные выживают? Мы ведём себя, как животные, хищники. Удовольствие, вот в чём всё дело. Убери удовольствие и человеку станет скучно подшучивать и издеваться. Тепло разливается по всему телу, когда ты унизил кого-то. Какое это удовольствие понимать, что ты лучше, сильнее, острее на язык. Самооценка растёт, повышается тонус, но главный секрет в том, что на подобное способен только самый настоящий трус, который сам в душе лузер. Его жизнь не задалась, он несчастлив, у него не получилось ничего добиться в этой жизни и поэтому задирает того, у кого хоть что-то получается.