Книга Демон под диваном - Александр Рудазов

Зарывшись меж грудей наложницы, демон-младенец испил еще кислого молока и принялся глумиться над пьесой своего тупого брата. О Древнейший, как же на самом деле бездарен Хальтрекарок, насколько плохи сценарии его представлений! Но при этом он каким-то образом ухитряется найти ключик к своим зрителям, умеет воззвать к самым глубинам их черных демонских сердец – и все в восторге от этих убогих зрелищ.

Фурундарок, впрочем, смотрел не столько саму пьесу, сколько на почетную ложу. На токующего там Хальтрекарока. Этот ублюдок парил в воздухе, управлял марионетками, озвучивал их разными голосами и даже исполнил несколько песен.

Павлин. Самовлюбленный павлин.

За его спиной виднелись почетные гости. Как обычно – двое местных и один из-за Кромки. Сегодня из демолордов Хальтрекарока навестили Янгфанхофен и Тьянгерия, а из пришлых – Сорокопут, мерзкая эгоцентричная скотина с собственным мирком.

И наложницы, конечно. У Хальтрекарока их ровно двести, и хотя бы три-четыре всегда вертятся поблизости. Но в почетной ложе обычно восседают самые любимые. Сегодня это Лахджа, Сидзука, Абхилагаша и… четвертую Фурундарок не распознал. Какая-то новенькая.

Глядя на Лахджу, Фурундарок невольно облизнулся. Эта наложница появилась у Хальтрекарока именно благодаря Фурундароку… но разве тот поблагодарил? О нет, господа, кто угодно, только не Хальтрекарок. Брат ради него в лепешку расшибся, помог заполучить прекраснейший цветок в коллекции, а тот даже спасибо не сказал. Гнусный жирный ублюдок… ну ладно, сейчас он не жирный, но в детстве был. Фурундарок-то хорошо помнит.

Лахджу Фурундарок охотно бы переманил к себе. Девица редкой красоты и прочих достоинств. Да и от Абхилагаши бы не отказался – она еще и происхождением славна. Дочь самой Совиты, родная кровь демолорда.

А вот Сидзуку не надо. Сидзука – это уже цветок на любителя. У Фурундарока не настолько широкий диапазон вкусов.

– …И на сегодня все, дорогие мои! – донесся хорошо поставленный голос Хальтрекарока. – Поклон!.. Поклон зрителям, мои куклы!.. Был несказанно рад видеть всех вас! Увидимся снова через неделю! Приходите обязательно – вас будут ждать классические, никогда не устаревающие… крысиные бега!

Трибуны взорвались аплодисментами. Крысиные бега зрители Хальтрекарока особенно любили. Сам этот громадный лабиринт рядом со дворцом был сотворен именно для крысиных бегов.

Хальтрекарок постоянно их разнообразил, выдумывал все новые правила и вариации, но суть оставалась неизменной. Сколько-то смертных запускается внутрь и блуждает в поисках выхода, постепенно сокращаясь в численности. Иногда выживали сравнительно многие, иногда не выживал никто.

Оба варианта, впрочем, зрителям не особо нравились. Идеальными крысиными бегами считались такие, в которых оставался один-единственный победитель. Если дело оборачивалось так, Хальтрекарок бывал в особенном восторге и иногда даже отпускал счастливчика на свободу. По-настоящему отпускал, а не скидывал в катакомбы под лабиринтом, как поступал с большинством.

– Заглянете на следующее представление, хозяин? – спросил Совнар, успевший снова превратиться в рыжего кота.

– Не загляну, – отрезал Фурундарок. – Времени нет для развлечений. Вначале нужно закончить… кое-что.

– Понимаю, хозяин, – приложил лапку к губам Совнар. – Понимаю.

Старый бухгалтер, разумеется, знал, что в последние месяцы Фурундарок пропадает в одном закрытом техногенном мире. Но информацию эту держал при себе – Фурундарок не любит излишне осведомленных слуг.

– Можешь идти, – махнул ручонкой демолорд. Совнар склонился в поклоне и растворился в воздухе.

Фурундарок же поерзал, похлопал наложницу по пышному бедру и отпустил ее тоже. Ему хотелось побыть одному. Поразмышлять в тишине, окинуть взором свои владения.

Фурундарок пожелал – и перенесся на сотню горизонтов от своего дворца, в самую середку бескрайней латифундии. Поднялся повыше – туда, где уже почти светло из-за отблесков Нижнего Света и зарниц Центрального Огня, а макушка почти касается протуберанцев Тьмы. Размножился мыслями и узрел сразу половину Мглистых Земель, каждый клочок своего гигантского гхьета. Все предстало перед ним, как на ладони, и миллионы демонов вздрогнули, ощутив взгляд владыки.

Фурундарок был рачительным хозяином. Он не прожигал жизнь в пустых забавах, как тупорылый брат. Ничто не доставляло ему большей радости, чем тучная нива или сочная пажить. Мглистые Земли погружены во мрак, над ними нет солнца и всегда холодно… но воля Фурундарока питает их жизнью. Могущество демолорда заставляет расти плоды и тучнеть стада, кормит и поит миллионы демонов.

Фурундарок дернул к себе пятерых случайных храков с разных концов гхьета. Болтаясь в поднебесье, синекожие демоны-крестьяне рассказывали хозяину о своем житье-бытье, со всей почтительностью излагали, чем занимаются, как ведут дела, да много ли собирают урожая.

Первый выращивал мавош. Второй рубил паргоронскую ежевику. Третий разводил личинок Хлаа. Четвертый вскармливал мясную гору. Пятый делал сыры из человечьего молока. Дела у всех обстояли хорошо, а урожаи были богатые, за что спасибо Величайшему Господину.

Фурундарок милостиво им покивал. Крестьянский труд – дело правильное и полезное для всех. Низшие существа не должны мнить о себе слишком много. Они должны быть все время заняты тяжелой работой. Должны рыться в земле, не поднимая голов.

И пока они это делают – Фурундарок будет ими доволен.

До конца условного суточного цикла, которым измеряют время в Паргороне, Фурундарок успел сделать еще немало. Он навестил комплекс медоварен и отведал превосходного черного меда. Навестил крупнейший в своем хозяйстве молокозавод и испил теплого молока прямо из источника. Навестил расчетную станцию выработки и сожрал одного из завхозов, которого уличил в шельмовстве. Навестил глубинные чащобы леса Свуу и недра Сквозной Дыры, ведущей прямиком в Каменистые Земли.

Всюду, где появлялся Фурундарок, лодыри сразу подтягивались, начинали шевелиться быстрее. Демоны – первоклассные работники, они способны сворачивать горы… но только если над ухом свистит кнут надсмотрщика. Предоставленный самому себе, демон будет валяться кверху пузом и жрать, что подвернется под руку.

Вечная беда всех Темных миров – кадровый голод. Народу-то полно, но все сплошь какое-то дерьмо и ни на кого нельзя положиться. Все приходится делать самому, иначе гхьет загнется, как загибаются они у многих гхьетшедариев, этих бездарных избалованных ничтожеств.

Собственно, гхьетшедарии – племя на редкость гнусное и поганое, Фурундарок среди них чуть ли не единственная достойная личность.

Противно иногда даже осознавать, что он тоже гхьетшедарий.

Вот этот, например. Халазао, один из баронов, чей гхьет примыкает к гхьету Фурундарока. Сосед, можно сказать. Его гхьет обширен, как у всякого барона, но, конечно, и в сравнение не идет с гхьетом демолорда.

Фурундарок уже несколько минут слушал его жалобы на переметнувшихся крестьян. Опять целый клан храков перебежал от него к Фурундароку. Законы Паргорона это позволяют – любой демон вправе сам выбирать, в чьем гхьете жить. Вынужденная мера – иначе гхьетшедариев вообще бы ничто не сдерживало.