Книга Дикая звезда - Кэтрин Коултер

— Как я тебе уже сказала, деньги он присылает ежемесячно.

— И будет присылать. Это условие нашего соглашения.

— Так, значит, ты уедешь?

Обе женщины обернулись на звук насмешливого голоса. На пороге кухни стоял, скрестив на груди руки, Мэдисон Девит. Он растолстел, отметила Байрони, взглянув на отца, и ему не мешало бы принять ванну.

— Уж не вышвырнул ли тебя пинком под зад твой драгоценный муж? — спросил отец, которого разозлило выражение отвращения, появившееся на лице Байрони.

Она увидела, как мать в умоляющем жесте подняла руки, и холодно проговорила:

— Которого драгоценного мужа вы имеете в виду?

— Не хами мне, девочка!

— Мэдисон, прошу тебя…

— Помалкивай, Элис! Что тебе здесь нужно?

— Проведать мать.

— Пока ты находишься в моем доме, потаскуха ты этакая, будешь разговаривать уважительно.

— Она беременна, Мэдисон!

Байрони молча выдержала окинувший ее взгляд отца.

— Чей это ребенок?

— Право, затрудняюсь сказать, — непринужденно отвечала Байрони. — Ведь у потаскухи бывает так много мужчин… Придется подождать, чтобы взглянуть, на кого будет похож.

Отец Байрони зарычал, и она улыбнулась.

— Как жаль, что он не может быть ребенком Габриеля. Вам было бы так приятно иметь внука наполовину калифорнийца, не правда ли? Возможно, даже удалось бы выбить еще какие-то деньги у его отца.

— Байрони! — выдохнула Элис Девит.

— Простите меня, мама, — проговорила она. — Если бы ваш муж был вежлив, я готова ответить тем же.

— Ты, видно, считаешь себя выше нас, девочка?

— Не выше моей матери.

— И где же теперь твой муж?

— Я встречусь с ним в Сан-Франциско.

Мэдисон опустил взгляд на свои руки, но Байрони заметила алчный блеск в его глазах. Ее передернуло, прежде чем он заговорил, — так хорошо она понимала его мысли.

— А не собирается ли этот парень посылать деньги твоим родителям?

Байрони посмотрела прямо в глаза отцу:

— Если бы я была уверена, что они достанутся маме, я посылала бы их сама. Но ведь вы никогда не давали ей даже взглянуть на получаемые деньги, не так ли?

— Ты неблагодарная дочь, — проговорил Мэдисон плаксиво. — Я пытаюсь изменить ход дел в пользу вашей матери.

«Ах вот как, — подумала Байрони. — Видно, готовишь какую-то новую хитрость».

— Могу я помочь вам, мама? — спросила Байрони, не слушая отца.

— Да, пожалуйста, — согласилась Элис Девит, бросив тревожный взгляд на мужа.

— Что мне делать с этой твоей лошадью? Ведь, ты знаешь, у нас нет помощников.

— О, я сама позабочусь о кобыле. Я вовсе не хочу утруждать вас, особенно после всей той тяжелой работы, которую вы сегодня уже, наверное, переделали. Я вернусь через несколько минут. Вы не возражаете, если я пристрою ее в конюшню?

Мэдисон Девит пожал плечами, повернулся и вышел из дома.

Как может мать, думала Байрони, снимая седло со спины лошади, терпеть этого невыносимого человека?

Судя по его виду, он стал еще более беспутным и неопрятным, чем год назад. А мать казалась совершенно изможденной и высохшей. Слава Богу, хоть Чарли здесь нет. Она пыталась отыскать в своем сердце хотя бы какое-то чувство к брату, но ничего подобного не было. Вот уж действительно сын своего отца!

Внезапно Байрони почувствовала, как шевельнулся ребенок, и испуганно насторожилась. Она медленно распрямилась, и на ее лице появилась широкая улыбка.

Она подумала, что сказала бы Мэгги, услышав, что она станет управлять салуном Брента. «Не Брента, — молча поправила она себя. — Нашим салуном. Он принадлежит нам троим».

Она погладила морду лошади и весело заговорила нараспев:

— Сюда, пожалуйста, джентльмены! Позвольте беременной леди предложить вам рюмочку виски! А когда хорошо напьетесь и достаточно разгорячитесь, позвольте беременной леди указать вам дорогу в бордель!

Возвратившись в дом, она все еще продолжала смеяться.

* * *

Ночью одной на узкой кровати ей было не до смеха.

Она проснулась после полуночи, тяжело дыша, разбуженная ожившей внутри нее чувственностью.

— Проклятый Брент Хаммонд, — прошептала она. Ей не хватало его. Он всегда присутствовал в ее подсознании, возникая всегда, когда она бывала к этому меньше всего подготовлена. Его прекрасные глаза смотрели на нее, а дивные руки доставляли именно такое наслаждение, которого она ждала. О чем он думает? Что делает? Может быть, он уже на пути в Сан-Франциско?

Примерно через неделю она въезжала верхом в Сан-Диего, узнав, что в следующую пятницу отплывает нужный ей пароход. Она заказала билет до Сан-Франциско.

Когда она вернулась, отца дома не было. Вероятно, отправился выпивать и играть в карты с кем-нибудь из своих закадычных друзей. Крепко обняв мать, она прошептала:

— У меня есть кое-какие деньги. Если я дам их вам, ваш муж узнает об этом?

— Да, — просто ответила Элис. — Я скажу ему.

Байрони в недоумении отступила, всматриваясь в лицо матери.

— Почему?

Глупый вопрос, почти сразу подумала она, а в ушах все звучали слова матери об отцовских разочарованиях.

— Поедем в Сан-Франциско вместе, — предложила Байрони.

— Мне очень хотелось бы побывать у тебя, моя дорогая девочка, но…

— Понимаю. Не понравится вашему мужу.

— Я нужна ему, Байрони.

— А как насчет того, что нужно вам?

Мать непонимающе посмотрела на Байрони, и та глубоко вздохнула. Неужели она не могла ничего для нее сделать?

Несколькими днями позже Мэдисон Девит не явился вечером к ужину. Байрони обрадовалась, но Элис очень расстроилась. Она вздрагивала при каждом звуке и в смятении заламывала руки.

«Может быть, он напился, и лошадь сбросила его в канал?» — подумала Байрони. Она пыталась пристыдить себя за подобные мысли, но это у нее не получалось.

Отец действительно напился, но до смерти ему было далеко. Следующим утром Байрони услышала перед домом его грубые крики и тихий, умоляющий голос матери. Она быстро застегнула платье и устремилась по лестнице вниз. Во дворе она на секунду остановилась, скованная охватившим ее холодом.

— Ты, сука несчастная! — орал во все горло Мэдисон Девит на сжавшуюся от страха жену.

— Тебя ждет завтрак, Мэдисон. Иди в дом, немного отдохни и поешь. Тебе станет лучше.

— Какого дьявола! С чего бы это от твоей мерзкой стряпни мне стало лучше? Черт возьми, женщина, я проиграл все деньги!