Книга Дверь в декабрь - Дин Кунц

Или, скажем, под настоящей фамилией вы заключили договор с издателем А. на несколько книг, которые должны передавать в издательство по одной в год, но, в силу слабости моральных устоев или связавшись с дурной компанией, вы попали в ежедневную двадцатичетырехчасовую зависимость от «диетколы», и в результате избыток нервной энергии требует, чтобы вы или пролечились по программе «Двенадцать шагов»[29], или писали по второй книге каждый год. Для вас, блаженствующего от избытка кофеина в крови, программа «Двенадцать шагов» кажется очень долгой и занудной, но никто не предлагает программу «Три шага» или программу «Двенадцать шагов бегом». Кроме того, такое лечение требует денег, тогда как вторая книга, наоборот, приносит дополнительный доход. Поскольку у издателя А. эксклюзивный контракт на использование вашего имени, вам не остается ничего другого, как публиковать вторую книгу под псевдонимом. Соответственно, вы заключаете договор с издателем У. или издателем Ю. (у любого из них куда более экзотическая фамилия, что у нашего дорогого издателя А. ), после чего мир знает вас под настоящим именем, скажем, Джон Смит, и псевдонимом, допустим, Обадай Фурк.

В менее просвещенные времена женщина, пишущая в жанре, привлекающем в основном мужскую аудиторию, частенько скрывала свой пол псевдонимом. Соответственно, мужчины, которые писали романтические истории, часто прятались за женскими фамилиями. Опасность здесь, вероятно, в том, что «я» и второе «я» могут перепутаться, в результате чего может обнаружиться, что вы приобрели совершенно новый гардероб, кардинально отличающийся от того, каким пользовались годом раньше, а некоторые из наиболее важных частей вашего тела остались на столе хирурга.

Творцы большой литературы зачастую используют псевдонимы для тех произведений, которые с удовольствием читают обычные люди. Они верят, что читательский успех есть абсолютное доказательство того, что данное произведение не имеет никакой литературной ценности, и пусть им нравится получать гонорары за произведения, выпускаемые массовыми тиражами, они не хотят, чтобы их опознали в авторах этих произведений. До конца 1940-х годов граница между большой и массовой литературой была столь размыта, что ее, можно сказать, и не существовало. Многие писатели работали и тут, и там под своим настоящим именем, и их авторская репутация нисколько при этом не страдала. В качестве примера можно назвать Джона Ф. Маркуонда[30], который получил Пулитцеровскую премию и хвалебные отклики критиков на свои повести и романы, относящиеся к большой литературе, и при этом писал детективы, главным персонажем которых выступал некий мистер Мото. В наше время такому не бывать. Во-первых, мистер Маркуонд умер достаточно давно, а потому ему не приходилось укладываться в сроки, обусловленные контрактом, и участвовать в долгих рекламных турах своих новых книг. Более того, после окончания Второй мировой войны американские литературоведы и критики заняли крайне элитистскую позицию, граничащую с презрением к мнению массового читателя, которую и выражают самыми разными способами, включая жесткое разделение литературы на санкционированные и презираемые жанры. Ожидаемым эффектом такого разделения стало превращение писателей-жанровиков в блестящих хроникеров жизни обыкновенных мужчин и женщин, а ведь когда-то этой работой занимались исключительно большие писатели. При этом неожиданный эффект заключался в том, что большинство авторов большой литературы стали креативными трусами, боящимися выйти за узкие рамки, установленные этими самыми литературоведами и критиками.

Некоторые писатели пользуются псевдонимами, потому что включены в списки «на похищение» инопланетянами, и ощущают необходимость скрыть свой литературный талант, чтобы избежать нежелательных проктологических исследований на борту их звездолета.

Другие писатели берут псевдоним после того, как просыпаются в незнакомом городе, чтобы обнаружить полную потерю памяти. У них нет удостоверения личности, подушечки их пальцев сожжены кислотой, им сделали пластическую операцию, благодаря которой ближайшие родственники и друзья не могут опознать их даже по большим газетным фотографиям. Они, конечно, чувствуют, что в прошлой жизни были писателями, но не могут вспомнить ни одной написанной строчки, а потому им приходится делать себе имя повторно. Некоторые выбирают простые имена, имеющие отношение к жанру, в котором они собираются работать: Джо Мистери, Боб СайФи, Бренда Романс. У вторых фантазия побогаче: Микки Мистериозо, Роберт Рокетбласт, Бритни Хитер Слинкисайз. Третьи останавливают свой выбор на совсем уже непотребных фамилиях, скажем, Люк Флегм или Кэтлин Гастроэнтоптоз[31], и их литературные карьеры развиваются особенно успешно.

В сравнении с причинами, побуждающими писателей брать себе псевдоним, причины, заставившие меня опубликовать роман «Дверь в декабрь» под именем Ричарда Пайджа, прозаичны, если не сказать скучны, вот почему я дальновидно перенес их обсуждение в завершающую часть послесловия. В 1984 году, когда я написал этот роман, я успешно публиковался под собственным именем (Дин Кунц), а также под псевдонимом Лей Николс. Приятный во всех отношениях господин, который публиковал книги Дина Кунца в издательстве «Беркли букс», перешел в конкурирующее издательство «Нью америкэн лайбрери». Он понимал, что я, скорее всего, не захочу издавать новые книги под своей настоящей фамилией в издательстве, куда он перешел на работу, но знал и другое: я был недоволен сотрудничеством с издательством «Покет букс», где мои книги выходили под псевдонимом Лей Николс. Согласно контракту с «Покет букс», мне оставалось написать под этим псевдонимом только одну книгу. Приятный во всех отношениях господин предложил мне подписать с ним контракт на книгу, которая по жанровым особенностям будет соответствовать другим книгам Лея Николса, но издать ее в его издательстве под другим псевдонимом — Ричард Пайдж. И, после того как я передал бы в «Покет букс» последний роман Николса, оговоренный контрактом, я мог перейти вместе с Николсом в «Нью америкэн лайбрери», где известный псевдоним появился бы на книге, которая во всех планах значилась как роман Пайджа. Что-то в этом было нечестивое, даже дьявольское, но таковы нравы издательского мира.

А потом, я как раз передал последний роман Николса в «Покет букс» и уже засел за роман Пайджа, приятный во всех отношениях господин вновь поменял работу, перешел в «Покет букс». Он стал издателем Лея Николса и пообещал решить все проблемы, которые у меня были с «Покет букс». Такое изменение ситуации я только приветствовал, но мне не удалось убедить «Нью америкэн лайбрери» взять обратно выплаченный мне аванс, даже с процентами, и аннулировать заключенный контракт. В результате я написал «Дверь в декабрь», и в 1985 году на прилавки попал мой первый и единственный роман, опубликованный под псевдонимом Ричард Пайдж.