Книга Шелк и тайны - Мэри Джо Патни

— Ты немногого просишь, не так ли? — Он устало потрогал повязку на голове, словно она причиняла ему боль. — Я не надеюсь, что моя любовь к тебе утихнет, — этого не случилось за целых двенадцать лет, несмотря ни на что. И соглашаясь, что было бы мудрее для нас перейти к переговорам, а не рвать друг друга на куски, я все же не могу заниматься с тобой любовью, понимая, что делаю это в последний раз. Мне трудно было решиться на это сегодня утром, когда у меня еще теплилась хоть какая-то надежда, но сейчас!.. Я просто не смогу. — Он грустно улыбнулся. — Очевидно, хороший инстинкт самосохранения. И в то время как я делил опасности и трудности, выпавшие на нашу долю, я все же не настолько глуп, чтобы позволить тебе измочалить мое сердце, а потом и вовсе разбить его.

Словно холодная волна окатила Джулиет, и она задрожала: «Значит, все-таки конец!»

Росс встал, поднял ее на ноги, по-прежнему обнимая, потом поднес ее пальцы к губам и очень нежно поцеловал.

— Я буду спать в комнате, где спал в мою первую ночь здесь. А завтра, если ты дашь мне провожатых, я уеду в Тегеран. Чем скорее все это закончится, тем лучше для нас обоих.

Она закусила губу, чтобы не разрыдаться, но кивнула ему в ответ.

Росс повернулся и вышел из комнаты. Шелест его шагов заглушал густой ковер. Джулиет посмотрела ему вслед, запоминая все до мельчайших подробностей: рост, ровную, сдержанную походку, коричневый чапан на широких плечах, копну рассыпающихся золотистых волос, которые надо было подстричь, ибо они уже почти доходили ему до плеч…

Карлайл открыл двери и, не оглядываясь, вышел, а затем резко закрыл створки.

«Все кончено!»

Глава 27

Джулиет не могла сказать, сколько времени она просидела на диване, невидящим взглядом уставившись в пространство. Она понимала, что заслуживает всех тех слов, что сказал Росс, и даже более того, но от этого страдания ее не становились меньше. «Странно, сколько несчастий могут существовать рядом, и тем не менее они отделены друг от друга и ясно различимы. И еще более странно, что, несмотря на такую глубокую, неизбывную боль, меня все же мучает его отказ провести со мной ночь», — размышляла она.

Сами стены, казалось, страдали от того, что тут произошло всего час назад. Джулиет вдруг почувствовала, что задохнется, если еще хотя бы на миг задержится в комнате. Она сунула ноги в сандалии, вышла на широкий двор, а потом вскарабкалась на массивную стену, окружавшую крепость. Как и у средневекового европейского замка, стены здесь были достаточно широки, чтобы на них умещалось несколько человек в ряд. Кроме того, был тут и парапет, чтобы уберечь защитников крепости от падения.

Стояла ночь, и большинство обитателей Серевана спали, кроме горсточки охранников в сторожевых башнях. Джулиет пошла вдоль стены, радуясь прохладному ветру и ощущению простора. Вид открывался прекрасный: восковая луна отбрасывала серебристый свет на плотные холмы. Впрочем, и эта великолепная картина не могла облегчить душевных мук и мрака, царивших в душе женщины.

С западной стены крепости она видела, как в Каракумы спускаются горы. Оттуда пески пустыни катились к Бухаре. Она отвернулась, не желая думать о том, что случилось с тех пор, как она в последний раз прогуливалась по этим стенам.

Она пошла дальше и тут заметила чью-то прислонившуюся к стене фигуру с обнаженной головой. Сердце ее екнуло от страха: «А вдруг это Росс?». Но тут человек услышал ее шаги, и Джулиет с облегчением узнала в незнакомце Иана.

За всю неделю, прошедшую после его спасения из Черного колодца, они едва поговорили, и не только из-за тяжелого путешествия через пустыню, которое отнюдь не располагало к разговору. Год заключения, видимо, основательно изменил характер Иана: он стал настолько замкнутым, что трудно было вспомнить о воодушевлении и избытке чувств, которые когда-то преобладали над всеми остальными его чертами. Учитывая те муки, что ему пришлось перенести, не было ничего удивительного в такой перемене. И теперь для Джулиет Иан стал почти незнакомцем, она не знала, как с ним и разговаривать.

Общаться с кем бы то ни было ей сейчас хотелось меньше всего на свете, но поскольку Иан ее заметил, не могла же она вот так просто повернуться и уйти. Джулиет нехотя приблизилась, надеясь, что тьма скроет следы горя у нее на лице. Однако лунного света хватило, чтобы разобрать, что брат ее выглядит значительно лучше: он отдохнул, побрился, подстригся по европейским стандартам.

— Значительное улучшение, — заметила Джулиет.

— Вот что делают с душой и телом человека крепкий сон, хорошая еда и баня, — сказал Иан, поворачиваясь к ней.

Она показала на его левый глаз, прикрытый аккуратной черной повязкой.

— У тебя довольно бравый вид.

— Не знаю, как насчет этого, но по крайней мере я не испугаю маленьких детей. — Он рассеянно потрогал повязку. — Это случилось, когда люди эмира пытались вырвать у меня признание в шпионаже. Другой глаз тоже повредили, но, к счастью, он исцелился.

— И слава Богу! — живо откликнулась Джулиет. — Тебе повезло.

— Да уж. Потерять зрение на один глаз — неприятность, но потерять оба глаза — это уже несчастье. — Он отвернулся и посмотрел на пустыню. — Через две недели или около того я готов буду отправиться в Персидский залив, а оттуда пароходом вернусь в Индию.

Джулиет нахмурилась: ей не хотелось, чтобы он уезжал, пока они не наверстают упущенное.

— У тебя нет нужды торопиться, можешь жить здесь, сколько угодно. — Она нежно ткнула в него пальцем. — Мне хотелось бы, чтобы ты немного поправился. К тому же мать ждет в Константинополе возвращения Росса — она поклялась, что не уедет домой, пока Росс благополучно не вернется в Турцию. В нынешнем сезоне тебе понадобится всего несколько недель, чтобы съездить туда, зато мать придет в восторг. Ты выжил, и это подтверждает ее материнский инстинкт: она была уверена, что ты жив.

— Впервые в жизни инстинкт ее не подвел. — Иан слегка улыбнулся. Бледный лунный свет озарил его тонкое лицо. — Я хотел бы увидеть ее, но не могу тратить слишком много времени. Не забывай, я же офицер и должен вернуться к своим обязанностям, доложить о случившемся. Кроме того, у меня в Индии… есть еще обязательства.

— Прости, я забыла: Росс говорил, что ты помолвлен. Скажи мне, что у тебя за невеста?

— Георгина? — Иан замялся. — Прекрасная, очаровательная. Светлые волосы и голубые глаза. Ее отец полковник, так что из нее получится чудесная армейская жена. Она всегда точно знает, что говорить и делать. — Помолчав немного, он добавил:

— В Северной Индии поклонников у нее хоть отбавляй.

Джулиет уныло подумала, что вряд ли понравится будущей невестке.

— А мы с Георгиной понравимся друг другу?

— Вряд ли. — Иан покачал головой, потом с силой схватился обеими руками за верхнюю часть каменной стены и с неожиданной горечью произнес: