Книга Звезды МУРа. Золотой век московского сыска - Эрик Котляр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока трудно сказать, насколько эффективно заработают эти законы в России, но то, что их хотя бы приняли, добрый знак перемен в общественной жизни в лучшую сторону. И не только потому, что это предупреждение преступному миру в целом, но и основательный удар по коррупции, для которой институт воров в законе всегда был важной питательной средой.
Москва тогда ещё не оправилась от жестокого выстрела в живот Иванькову
(«Надо же! — писала о событии пресса. — Какая беспощадность! Стреляли-то прямо в живот, чтобы долго мучился!»). И вот шестнадцатого сентября уже 2010 года опять такой же выстрел, но на этот раз мишенью стал живот соратника и друга Иванькова, Аслана Усояна, «деда Хасана». Фигуры значительной, почти политической. Во всяком случае, обросшим таким количеством известных знакомств во всех элитарных кругах общества, что наугад швырни палку в свору чиновников и бизнесменов, наверняка попадешь если не в друга, то в знакомого Дедушки…
У тех журналистов, кто надолго задержался в криминальном жанре, обязательно происходят инциденты, когда на острую публикацию отзывается кто-то из стана сатаны. Например, мне в начале девяностых годов из «Матроски» через следователя передал привет известный авторитет и беспредельщик Мансур, хозяин буйного рынка возле спортивного комплекса ЦСКА.
Во время последнего суда над Иваньковым, на мою публикацию тогда ещё не оправданный Японец заявил через своего адвоката, что вешать на него дела банды Монгола нечего, суда, мол, над ним не было и в отношении его, Японца, приговор не прозвучал. Грамотно, ничего не скажешь! Монгол, всегда опекавший своего любимца Японца, всю тяжесть, предъявленного ему обвинения, мужественно взвалил на свои плечи. И все для того, чтобы вывести из-под удара подопечного. Уже в заключении Монгол просил «магерана» Бриллианта крестить Иванькова в высшую воровскую масть, так как он должен был заменить его в поставках «грева» во Владимирский централ.
Потом ещё был звонок от возмущённой жены расстрелянного курганскими киллерами Бобона, с требованием не публиковать продолжение о её замечательном муже, «талантливом» организаторе одной из самых оторванных молодёжных стай в Москве…
Были ещё неприятные инциденты с «питерскими ворами», когда появилась моя публикация о махинациях со льготами в обществе слепых. Причём угрожали расправой не только автору статьи, но и сыщику, рассказавшему всю подноготную. Газета была вынуждена обратиться в МУР за поддержкой защиты не только журналиста, но и оперативного сотрудника самого МУРа…
А вот с Хасаном, несмотря на многие мои публикации о нем, прямого контакта не было. Зато…
Зато полковник милиции Роман Швец, один из рубоповцев, работавший среди «шаболовских» по ворам в законе, вознамерился писать книгу о своих впечатлениях, оставленных в его жизни этими уникальными персонажами. И пожелал обратиться именно к Деду Хасану за финансовой поддержкой этой затеи. Деда он неоднократно задерживал, и вообще держал «при себе», так что, по словам Швеца, «есть ещё воры, которые мне не откажут». В соавторы Швец намеревался пригласить вашего покорного слугу, который так и не знал — радоваться или плакать? С одной стороны, работа могла представлять редчайший интерес по занимательной фактуре, с другой — петь осанну Деду за его чертовы дела и за чёрные деньги — это поперек горла…
Но Швец неожиданно умер, и вместе с ним затихла идея. А теперь, после окончательного расстрела Деда, уже с подобным предложением обращаться не к кому. «Зайчики», рассчитывающие на корм, остались голодными.
1
Аслан Усоян фигура знаковая. Когда его задерживали последний раз и спросили о статьях предыдущих судимостей, он всплеснул руками: господи, да сколько их было, разве можно все запомнить?!
И ведь действительно, список уголовных статей, по которым старый вор привлекался к ответственности, настолько обширен, что запомнить их не смог бы даже школьный зубрила. Кстати, Усоян получил свой первый срок в родном Тбилиси сразу же по окончании школы, едва ему стукнуло девятнадцать. И с тех пор учётную карточку Усояна украшает целый букет статей УК, представляющих почётную грамоту для коронованного вора. Ст. 75, ч. 2 УК ГССР, ст. 75, ч. 1,2 УК ГССР, ст. 19-153, ч. 2 УК ГССР, ст. 252 ч. 2,214, 17 — 129 УК ГССР. В послужном списке фигурируют обвинения в грабежах, налётах, сопротивлении органам власти, спекуляциях, нелегальных продажах драгоценных металлов и даже фальшивых золотых монет. Во время одной из длительных отсидок в Свердловской области Усоян был удостоен высшей воровской категории: возведен в закон.
В знаменитые девяностые, когда первый стахановец рэкета в стране Монгол провозгласил на воровской сходке начало золотого века для криминальных сообществ (и не ошибся!), как и всякий уважающий себя вор, Усоян создал бандитскую группировку. На оперативных картах РУБОПа группировка Усояна делила территорию Марьиной Рощи вместе с группировкой Японца. Постоянные обсуждения и делёжка территорий выработали у двух этих людей общие взгляды. Если учесть, что коренной москвич Иваньков был тесно связан с ассирийской бригадой, имевшей в начале девяностых огромное влияние в криминальных кругах за счёт популярных катранов, где любили расслабляться высокопоставленные представители советской номенклатуры, можно легко понять зависть тбилисца Усояна, мечтавшем о заветном ключе от ворот Белокаменной.
Урождённый тбилисец Усоян на самом деле по происхождению курд. Хорошо владеющий грузинским и армянским языками и друживший в родном городе со многими грузинскими князьями уголовного мира. Что не помешало ему впоследствии стать закоренелым врагом грузинского ОПС и её лидера Таро Ониани.
Если у остальных криминальных знаменитостей более-менее понятная и стабильная жизненная история, то Усоян, как летучая мышь, умудрился оставить следы во многих уголках света. Сотрудники МВД считали Усояна «кочевым вором», отслеживать которого им пришлось в гостиницах. Деда Хасана узнали в полициях Израиля, Прибалтики, Бельгии. Во всех этих странах у Хасана были свои «коммерческие интересы», которые сводились к знаменитым 26 % от прибыли за «крышу» и вечным вымогательствам. Хотя в «делах» Хасан всегда был последователен. Его клиенты отзывались о покровителе как о человеке слова.
Традицией криминальных баронов стало спонсирование эстрадной попсы. Многие артисты сделали карьеру на сцене за счёт таких пожертвований. И только Хасан считал это пустыми тратами. Он и здесь стоял особняком. Как писал полковник милиции В. Разинкин, сотрудник ГУБОПа: «По имеющейся информации, эстрадный певец и композитор Ефрем Амирамов поддерживает коммерческое сотрудничество с «вором в законе» Хасаном и почти все деньги, поступающие к нему за концерты, передаёт в «воровской общак». В свою очередь воровские лидеры всячески поддерживают этого певца не только материально»
Как и все воровские авторитеты, Хасан должен был налаживать взаимоотношения с правоохранительными органами. Эти взаимоотношения в советское время преследовали одну основную цель — путём получения нужной информации предупреждать уголовный беспредел, который разразился сразу же после развала Советского Союза и старой правоприменительной системы.
