Книга Свердлов. Оккультные корни Октябрьской революции - Валерий Шамбаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Страшным бедствием обернулась и свердловская политика наступления на деревню. Она вызывала постоянные волнения и восстания среди крестьян. Которые жестоко подавлялись. Вот красноречивый факт — самым грозным оружием по тому времени считались бронемашины. Всего их в Красной Армии насчитывалось 122. Из них 6 действовали на Западном фронте, 45 — на Южном, 25 — на Восточном. А 46 приходилось держать в тылу, они обслуживали карательные экспедиции. По эсеровским источникам, при усмирении крестьянских бунтов в 1918 году в Епифанском уезде Тульской губернии было казнено 150 человек, в Медынском уезде Калужской губернии — 180, по Рязанской губернии в Пронском уезде — 300, в Касимовском — 150, в Спасском — 200, в Тверской губернии — 200, в Ветлужском уезде Смоленской губернии — 600.
Для таких карательных акций, как и для выколачивания продразверстки, обычные красноармейцы оказывались ненадежными, они сами были из крестьян. И использовались либо латышские части, либо особые формирования из «инородцев» — немцев, латышей, евреев, австрийцев, венгров, китайцев, вливалась в них и самая отпетая русская шпана, люмпены. Для «продовольственных» операций и крестьянских экзекуций проводились также мобилизации местных коммунистов — это называлось «боевым крещением партячеек». Подобная мера предписывалась губернским и уездным парторганизациям инструкциями, рассылавшимися Секретариатом ЦК. То есть Свердловым. Снова мы видим очень характерное для него стремление повязать кровью как можно больше людей.
И проходили «боевые крещения» действительно круто. В Вологодской губернии для того, чтобы заставить крестьян отдать хлеб, их запирали раздетыми в холодные подвалы, пороли шомполами. В Костромской — секли плетьми из проволоки. В Ветлужском и Варнавинском уездах, когда приезжало начальство, весь сход ставили на колени, иногда тоже пороли — «всыпьте им, пусть помнят советскую власть!» Повсеместно брали заложников — сдать продразверстку или они будут расстреляны. В Хвалынском уезде продотряд, приехав в деревню, первым делом заставлял истопить баню и привести самых красивых девушек. И приводили — от этого зависела судьба всех сельчан.
В рамках мер по «борьбе с кулаком» и «нейтрализации середняка» проводились и другие акции. Так, было предписано у семей, насчитывающих 5 человек и менее, но имеющих более одной коровы, «лишних» отбирать. И передавать «беднякам». То бишь комбедовцам, пьяницам и дуракам. Эти же комбедовцы, став властью, и с односельчанами не церемонились, обирали их, прижимали, изводили придирками, грубостью, насилиями. Местные исполкомы и комбеды обращались с крестьянами, как с побежденными врагами, сплошь и рядом реквизировали лошадей для собственных нужд. Заваливали повинностями. Отбирали сенокосы и места порубки дров, объявляя их государственной собственностью и вымогая плату. Устраивались всевозможные реквизиции у «мелкобуржуазных производителей». Так, в Московской губернии в крестьянских домах были отобраны все швейные машинки. Якобы по приказу Ленина. О чем сам Ленин с Крупской узнали лишь случайно, гуляя по Москве и разговорившись с крестьянином.
Но… вдобавок ко всему утеснение и обирание крестьян ничего не давало для решения продовольственных проблем! По многочисленным свидетельствам, бесчинствовавшие в деревне продотряды значительную долю награбленного сами же и разбазаривали — обжирались, хлеб пускали на самогон, перепродавали спекулянтам. А то, что удавалось собрать, просто пропадало. Сырое зерно гнило, сваленное на станциях в неприспособленных хранилищах, мясо и рыба тухли, скот подыхал. Потому что это добро уже никого не волновало. Продотряды отчитывались показателями собранного — и все планы выполняли и перевыполняли. Дальнейшее их не касалось. А при административной неразберихе и хаосе на транспорте реализовать продовольствие и доставить по назначению было невозможно.
В городах начался настоящий голод. Нет, он не являлся следствием «кольца фронтов». О каком влиянии «кольца фронтов» можно говорить, если в Астрахани вдруг не стало… рыбы? Голод не был и следствием неурожая. В 1918 году, только-только освоив и засеяв всю полученную землю, крестьяне собрали огромный урожай. Голод стал прямым следствием «войны», которую государство развернуло против своей же, российской деревни.
Тем не менее даже и столь катастрофические результаты не заставили Свердлова угомониться! И он вместе с наркомом земледелия масоном Середой готовит программу нового, второго масштабного удара по крестьянству. «Декрет о земле» дал им землю, из-за чего большевики и получили поддержку масс сельского населения. Теперь же предполагалось эту землю отобрать. Национализировать. На съезде сельхозкоммун и комбедов 11 декабря 1918 года была провозглашена самая первая программа коллективизации.
Да-да, еще тогда. Только сокращения «колхоз» еще не существовало. Но над президиумом съезда был вывешен лозунг: «Свободный труд в крупных коллективных хозяйствах — путь к коммунизму в земледелии». Предусматривалось создание совхозов, государственных сельхозпредприятий, где крестьяне верстались в «рабочие», из частников превращались в «служащих по найму у государства». Или организация «коммун» с полным обобществлением земли и инвентаря.
Причем совхозы и коммуны, замышлявшиеся Свердловым и Середой, сильно отличались даже от тех колхозов, которые реализовались при Сталине. При проведении сталинской коллективизации людям были оставлены в личную собственность приусадебные участки, птица, мелкий скот, наконец — их дома. В свердловско-середовском варианте такого не допускалось. Эти «коммуны» скорее напоминали «фаланстеры» из масонских утопий. Крестьянам предстояло лишиться всего, превратиться в полных «пролетариев», не имеющих за душой ничегошеньки.
Члены «коммун» должны были трудиться бесплатно, получая за это порцию еды в общественной столовой. И жить должны были в общих помещениях наподобие казарм. Централизованно распределяться на работы. Отдавать детей для коллективного воспитания. Фактически перейти на положение заключенных огромного российского лагеря. (Как раз тогда заговорили и об «обобществлении» женщин. Свердлов данную идею не озвучивал. Но и в ее опровержение не выступал…) Для реализации второго удара по крестьянству было принято решение и о реформе деревенской власти. Вместо прежних Советов крестьянских депутатов создавать другие — Советы депутатов крестьянской бедноты. То есть повысить статус комбедов и сделать их единственной властью на селе. Полностью отдать русскую деревню босякам, шпане и люмпенам — пусть «коммунизируют»!
Германские демократы во главе с Эбертом и Носке оказались более умными и дельными, чем львовы и керенские. Впрочем, ведь и «силы неведомые» не желали окончательного разрушения Германии, в отличие от России. Во всяком случае, немецкие социал-демократы не остановились перед решительным применением силы, быстро разгромили «спартакидов», а их вожди Карл Либкнехт и Роза Люксембург (Гольдман) были найдены в канаве убитыми. На что Советская власть отреагировала странно и жестоко. В Петрограде по приказу Зиновьева были расстреляны последние из находившихся в руках большевиков представителей дома Романовых — великие князья Николай Михайлович, Павел Александрович, Дмитрий Константинович и Георгий Михайлович. Якобы «в ответ» на убийство германских предводителей (что ни с какой логикой, конечно же, не согласуется).
