Книга Витязь. Тенета тьмы - Наталья Нестерова

Мрир положил широкую ладонь на плечико горбуна.

– Ты съешь его, и он уже не будет так полезен нам далее, мой хороший. Кто станет подманивать тебе жертв? Кто еще будет так талантливо кричать в придорожной канаве…

– «Спасите! Помогите! Я ранен!» – с готовностью изобразил услужливый карлик. И стрельнул пронзительными глазками на мага: – Вы же умненький, добренький. Не отдавайте меня ему, пожалуйста!

– Я не отдам.

И Мрир слегка оттолкнул от себя скорченное тельце, чтобы легко вскарабкаться по валунам вверх.

Серые Россыпи простирались вокруг – каменные гряды, сколь хватало глаз, подернутые туманной мглой. И сколь же хватало глаз, они полнились шевелящимся, кишащим паучьим воинством.

– Иди сюда, – сказал волшебник, и голос его уже был иным. Ничего покровительственного, приторного не осталось в нем. Это был голос изыскателя, созерцающего свой лучший опыт.

Аэктанн поднялся, будто втек по камням, только колыхнулся длинный подол и что-то сухо, тихо проскрежетало по камню.

– Ты командуешь ими посредством магии, сынок, – продолжал Мрир, и сын Цемры слушал его внимательно, сощурив белые глаза. – Магия же и истощает тебя. Так будет в бою. Привыкай. Вели им снова.

Аэктанн снова вскинул длинную, перевитую жилами руку.

– Не так. Обе. В полную силу.

Повинуясь мановению его ладоней, паучьи отряды снова начали движение.

Они стояли друг напротив друга, дирижер и оркестр, безумная стихия и ее удивительный хозяин. Преображенный паук чутко шевелил пальцами, двигал кистями – и его младшие братья шли туда и сюда, вправо и влево, вперед и назад, смертоносные живые волны, полные ненависти.

Мрир внимательно следил, как напрягаются желваки на острых скулах Аэктанна, под глазами пролегают темные тени. Ему было трудно.

– Старик…

– В бою будет так и еще хуже. Ты должен учиться. Учиться преодолевать себя. А теперь пошли их принести тебе пищу. Прикажи. Сформулируй, что хочешь. Человека, эльфа. Представь. И вели им добыть. Тебе дана великая сила. Умей же пользоваться ею.

Бывший паук медленно выдохнул, опустил длиннейшие ресницы безумных глаз – и напряг пальцы. Энергия, текущая с кончиков когтей, была видима даже Червеню. Тончайшие иссиня-лиловые нити пронизывали туманы Серых Россыпей, направляя черные потоки щетинистой протоплазмы к одному ему видимой цели.

Никаких поселений вблизи не было – пришлось ждать… и вот наконец живая волна отхлынула, оставив на камнях тело девушки. Паучий яд кипел в ее крови; русая голова металась, губы безмолвно двигались, выговаривая шепот бреда.

Аэктанн склонился над ней, провел кончиками когтей по лицу, оставляя красные линии царапин.

– Красивая… красивая. Она… годна.

Червень поежился и снова скрылся за длинной мантией Мрира.

Чтобы не видеть, как чудовище, дитя чудовища прилипает поцелуем к безвольному рту жертвы.

И с отвратительным хлюпаньем высасывает ее плоть, жизнь, саму душу, восполняя свои силы.

* * *

Оллантайр и Тайтингиль, стремясь более не оборачиваться назад, скакали вдоль войск, назначая сотников и тысячников, распределяя новые силы по флангам и командирам. Предельно простая боевая задача – уничтожать пауков везде, где они только появятся.

Пауки в большом количестве появились под утро следующего дня, после изнурительного ночного марша, не дожидаясь, пока огромная армия будет готова принять их идеальным построением. Они начали атаку, подчиняясь непонятным импульсам – так бьют волны прилива. Но если в приливе был ритм, в паучьих атаках – дикая жажда убивать… и голод. Голод не только насытить плоть, а также ощутить нечто доселе неизвестное, подняться над бессмысленными братьями. Каждый воин, будь то гоблин или эльф, озаботился шлемом и не давал паукам коснуться плоти даже своих павших товарищей.

Особенно павших, которых было в достатке.

Эльфы, скальные орки и быкоглавы, образовавшие вместе передний кордон, изнемогали.

Котик перестал муркать и рьяно, без вдохновения, но и не пасуя, молотил врагов, постоянно оставаясь возле Тайтингиля. После стрессов последних дней он быстро устал, но держался, опираясь на могучую холку лошади.

Винни с израненными плечами, шеей упорно шла вперед, не поддаваясь панике. Молотила пауков мощными копытами, кусала, лягала.

Витязю приходилось сложно – временами он срывал шлем и вытирал лицо; видно, зло было совсем рядом, и раз за разом кровь снова начинала капать из его носа. Тайтингиль скалился; его тонкое, красиво вычерченное лицо искажали битва и ярость, и теперь он вовсе не казался юным.

– Пер-рерывов не бывает? – спросил Котик, снова отмахиваясь от пауков. – Тай! Тайтингиль… Мастер придет? Как думаешь – придет, а?

– Перерывов не бывает, – отозвался эльф, и тысячелетняя усталость прозвучала в его голосе. – Мы будем идти так до самого Храма Жизни вдоль Морумской гряды. А там уже и Серые Россыпи. Мы сражались в пещере, орк, с другой стороны, вон там, видишь, за болотом и лесом – там нас настиг Мастер Войны в облике дракона.

Атака пауков чуть отхлынула – стал виден Оллантайр, окруженный плотным кольцом лучших эльфийских воинов. Брызги черной крови погасили сияние доспехов. Дайн Тенистой Пущи поймал взгляд Тайтингиля и кивнул.

– Я тоже чувствую! – крикнул он. – Нас ждут… и мне не понять, хорошо это или плохо!

Еще переход с боями, такой же трудный, на два, три часа, как определил Котов, на тр-ри… и с невысокого плато открылся вид на Серые Россыпи.

Около горизонта, в плотном клубе стелющегося тумана, виднелось что-то большое, округлое, с контурами, плавящимися в лентах сырой вязкой влаги.

– Туман никогда не расходится, – тяжело дыша, выговорил Тайтингиль. – Храм Жизни скальных можно увидеть отсюда, с границы Морума, но туман там не расходится никогда. Видно лишь, что он велик. Очень велик.

…Но сегодня туман разошелся.

Равнина под плато была сплошь покрыта шевелящимся хитином. Скалы Россыпей торчали из массы пауков, как серые гнилые зубы. Некоторые пауки сидели и на самих скалах, но большинство отчего-то спустилось вниз, образуя страшное черное море, взблескивающее светлыми глазами.

– Я и представить не мог, – проговорил Оллантайр, пробившийся ближе к Тайтингилю и Котику. – Мы все ляжем здесь, Тайтингиль.

– Смотри наверх, дайн, друг мой и сын моего друга, – ответил витязь и перекинул скрутку волос, забрызганных кровью, на другое плечо. – Всегда смотри наверх.

В сыром тусклом мареве темная точка прошла по небу и плавно коснулась самой верхушки Храма Жизни, слившись с ней.

Глава 26

Храм жизни

Борясь с ветром, в густеющей тьме и холоде осенней ночи, дирижабль двигался над Морумом в сторону Серых Россыпей.