Книга Казаки. Между Гитлером и Сталиным - Петр Крикунов

Все казаки в возрасте от 18 до 45 лет, способные носить оружие, были сведены в строевые полки (полки составляли три бригады) и приступили к несению военной службы, а казаки в возрасте от 45 до 70 лет состояли в специальном охранном батальоне. Для подготовки офицеров было открыто Казачье юнкерское училище. «Наступила лихорадочная жизнь, — вспоминает эпопею с открытием казак Т. Данилевич, — организация военного училища. Дело приняло реальные формы, начались вступительные экзамены, а пришедшая из Резерва учебная команда стала ядром вновь открывающегося училища. Постепенно наплывала молодежь из полков и станиц, прибывала из других казачьих подразделений… Шились первые модельные юнкерские погоны, мерились и раздавались бескозырки… Вскоре был сформирован командный и преподавательский состав училища, оборудовано помещение для занятий и общежитие юнкеров. Налажено снабжение и неподалеку от школы устроена кухня со столовой для юнкеров. Рядом с училищем, в особняке богатых итальянцев, сняли комнату для начальника училища, а в нижнем этаже открыли офицерское собрание. Перед открытием привезли новое обмундирование, но юнкера надели его, отпоров все немецкие знаки отличия — надели с юнкерскими русскими погонами. Рукав каждого мундира украсила нашивка „Дон“, „Кубань“, „Терек“ — в зависимости от принадлежности к Войску»[522]. Торжественное открытие училища почтили своим вниманием многие известные казачьи атаманы и даже генерал П.Н. Краснов, в феврале 1945 года также перебравшийся в Толмеццо, подальше от ежедневных берлинских воздушных тревог. «Ни сквернословия, — выступил он перед юнкерами с напутственным словом, — ни панибратства… ни неряшливости в одежде… ни распущенности… ни пьянства в вашей среде быть не может и быть не должно. Сами следите друг за другом и останавливайте ослабевших товарищей. Не терпите в своей среде доносчиков, ябедников, сутяг, клеветников, пролаз, подлиз, подхалимов, но поднимитесь на подлинную высоту офицерской чести! Не чваньтесь своим званием и чином, но несите его со скромным достоинством… Верность офицерскому слову, никакой лжи, никакого лукавства! Офицерское казачье слово крепче всего. Верность Германии и немецкому народу, принявшим нас и давшим нам возможность возрождения»[523].

Как уже было сказано, самую большую опасность для новых альпийских жителей представляли итальянские партизаны, которые, помимо постоянных вооруженных акций, вели еще и усиленную пропаганду, предлагая казакам переходить на их сторону[524]. И хотя прекрасно вооруженным и закаленным в боях и походах казачьим полкам удалось в течение 17 дней очистить от партизанских отрядов район своего проживания, ликвидировать угрозу полностью они были не в состоянии. Это было связано также и с тем, что очень многие местные жители были настроены по отношению к казакам крайне негативно, по понятным причинам считая их не исстрадавшимися беженцами, а самыми обыкновенными захватчиками. Вот лишь одно описание антиказачьей акции итальянских партизан: «В средних числах октября партизаны предприняли крупное наступление на Алессо — центр донских станиц. Последним приказом Походного атамана в станицах забрали для пополнения полков всех способных двигаться. Не тронули хор трубачей и певчих. Станицы остались почти без охраны, там оставались только полиция и команды стариков от 65 лет и старше для внутренней охраны. Это стало известно партизанам. Ночью они напали на станицы с трех сторон. Случайно, по шуму падающих камней, их нападение было обнаружено сторожевым охранением полиции. Секрет открыл огонь. Окружной атаман по тревоге собрал трубачей, певчих и стариков охраны, указал им линию обороны, и завязалась перестрелка»[525].

Однако и в Итальянских Альпах казакам не удалось задержаться надолго. 28 апреля 1945 года в штаб Доманова прибыли три итальянских офицера, командированные Центральным партизанским штабом Карнико-Фриулия. Они предъявили ультиматум, согласно которому казаки должны были оставить пределы Италии, сдав предварительно все оружие итальянским партизанам. Для обсуждения ультиматума был созван Казачий Военный Совет под председательством П.Н. Краснова, составленный из самых старших и уважаемых казачьих начальников. Было принято постановление: «1) Отвергнуть ультиматум, как предложение, несоответствующее Казачьей Чести и Славе. 2) Отказать итальянцам в сдаче оружия, даже на условиях гарантированного пропуска в Австрию. 3) Прорвать с боем, если таковой будет необходим, кольцо партизанского окружения, согласуя это решение с действиями германского военного командования в Италии и, перейдя Карнийские Альпы, выйти в Австрийский Восточный Тироль»[526].

Естественно, что, получив такой ответ, уже на следующий день итальянские партизаны при поддержке местных жителей начали массированные атаки на казаков. 30 апреля казачьим Военным Советом было решено начать эвакуацию Казачьего Стана из Северной Италии. В ночь с 30 апреля на 1 мая все горные высоты около села Каваццо-Карнико, где находился центр Кубанского Отдела казачьих беженских станиц, были заняты партизанскими пулеметными расчетами. 2 мая Т.И. Доманов передал партизанам решение Военного Совета о том, что в ночь со 2 на 3 мая Казачий Стан начинает полный отход из Северной Италии в Австрию.

Отступление началось в ночь со 2 на 3 мая и проходило в очень сложных условиях: непрерывный дождь, сменяющийся сильнейшим снегопадом, гололедица, высокие альпийские перевалы, узкие дороги, обвалы и сход лавин. Во время того перехода казаки узнали от местных немецких комендатур о капитуляции Германии. Первоначально казачьи колонны двигались в нейтральную Швейцарию, но эта страна категорически отказалась принять Казачий Стан.

К вечеру 7 мая, преодолев высокогорный альпийский перевал Плоукен-Пасс (1360 метров), последние казачьи отряды пересекли итало-австрийскую границу и расположились в своем, на этот раз — уже последнем, пристанище в долине реки Драва, между городами Лиенц и Обердраубург. 9 мая 1945 года Т.И. Доманов капитулировал перед командиром З6-й английской пехотной бригады генералом Дж. Мессоном. Дальний путь Казачьего Стана подошел к своему логическому концу.

Глава 6

1-я казачья кавалерийская дивизия генерала Гельмута фон Паннвица

Во время Великой Отечественной войны практически все восточные формирования в рядах германской армии на Восточном фронте постоянно находились под сильнейшим воздействием советских пропагандистов, оказывавших огромное психологическое влияние на их личный состав. С весны 1943 года эта пропаганда усилилась и, по оценкам некоторых исследователей, имела очень неплохие результаты. Так, по сведениям С.З. Острякова, за 1943 год только по самым скромным подсчетам на сторону партизан с оружием в руках перешли около 14 тысяч солдат всех восточных формирований[527]. И хотя количество перебежчиков не было таким уж большим, подобная тенденция внушала немцам очень серьезные опасения по поводу надежности остальных частей в условиях продолжающихся военных неудач и отступления на Востоке. Особенно опасной она была непосредственно для фронта. Так, 13 сентября 1943 года из-за плохой моральной и боевой подготовки частей РОА и национальных формирований сорвалась попытка немецких войск воспрепятствовать выходу советских войск к Днепру в районе Оболони, а действовавший на этом участке фронта туркестанский батальон перебил всех немецких офицеров и с оружием в руках перешел на сторону Красной армии. Все это повлияло на позицию германского командования относительно дальнейшего использования восточных формирований. «Лучше вообще не иметь охранных частей в тыловых районах, чем иметь ненадежные элементы, которые в критический момент с оружием в руках уходят к партизанам»[528] — выразил общую точку зрения относительно будущего боевых частей из коллаборационистов начальник генерального штаба ОКХ генерал-полковник Цейтцлер.