Книга Дворцовые тайны - Кэролли Эриксон

Я не могла не признать, что Уолтер, широкогрудый и широкоплечий, темноволосый и темноглазый, ловкий наездник и неутомимый охотник, был в глазах большинства девушек очень привлекательным мужчиной. Но, присмотревшись повнимательней, я не могла не заметить, что, несмотря на молодой возраст, он уже начал лысеть, как и его отец (далеко не красавец!), что носу Уолтера слишком длинный, а глазки — чересчур маленькие и близко посаженные. И так не похожие на огромные, широко расставленные прекрасные очи Роберта Дадли.

— Уолтер придерживается твердых моральных принципов, — продолжал Фрэнк, рассуждая о моем женихе. — Из него получится отличный мировой судья. Я никогда не слыхал, чтобы у него были незаконнорожденные отпрыски…

Я зевнула, и Фрэнк засмеялся.

— Он — самый скучный человек в мире! — воскликнула я так громко, что голос мой, должно быть, долетел до каждой комнаты королевских покоев.

— Полностью с тобой согласен, — ответил Фрэнк. — И наша мама думает так же, но она в этом никогда никому не признается. В общем, ты, Летти, создана для веселой жизни, полной приключений, и Уолтер Деверё тебе не пара, — заключил он.

Фрэнк замолчал, а потом спросил:

— А отец не хочет подыскать тебе другого жениха?

Пришлось признаться брату, что другого жениха мне не найти. Сесилия распространила историю о моем якобы аморальном поведении во Франкфурте при дворе, а фрейлины пересказали ее своим родственникам и знакомым. Половина слуг уже были наслышаны об «испорченной малютке Летти», а вторая половина должна была услышать в ближайшее время. Репутации моей был причинен значительный ущерб. Кто захочет теперь взять меня в жены? Сесилия злилась, что ей запретили появляться при дворе, и, как всегда, решила выместить зло на мне, а отец по обыкновению пальцем о палец не ударил, чтобы заставить ее замолчать и наказать ее. Я тоже ничего не могла поделать: не будешь же рассказывать всем и каждому, что я еще девственница?

Когда я рассказывала об этом Фрэнку, в глазах моих помимо моей воли закипели слезы обиды, и я воскликнула:

— Ах, если бы существовал такой суд, который мог бы выносить приговоры несправедливым и клеветническим слухам, а потом приводить эти приговоры в исполнение!

— Не обращай внимания на наговоры, — утешил меня Фрэнк. — Точно могу сказать: ты самая красивая девственница при дворе, а коль скоро в твою девственность женихи не верят, то пусть потом кусают себе локти, когда ты достанешься другому. Я бы и сам на тебе женился, не будь я твоим братом. Но и гулять на твоей свадьбе мне, скорее всего, не придется, ибо я собираюсь вскорости уйти в море.

Вести о том, что Фрэнк скоро покинет нас, удивили и обрадовали меня. Он последовательно шел к своей цели и теперь достиг ее. Старый капитан небольшого каботажного судна согласился взять его юнгой с тем условием, что Фрэнк будет много работать, чтобы постичь науку мореплавания.

— Капитан сказал, что, если дело у меня пойдет, я смогу в один прекрасный день занять его место, — похвастался мне брат, сверкая глазами. — Он стареет, сына у него нет, и ему некому передать свой корабль. Отец, конечно, не одобряет моего желания стать моряком, но я, в отличие от тебя, не собираюсь позволять нашему папаше направлять мою дальнейшую судьбу.

Последние слова брата резкой болью отдались в моей груди. Он тотчас понял, что обидел меня, и постарался загладить эту обиду. Когда он ушел, я заставила себя трезво взглянуть на собственную жизнь и поняла, что брат совершенно прав. Конечно же, я собиралась полностью подчиниться воле моего отца, ибо все девушки так поступают. Я спросила себя, почему бы мне не набраться храбрости и не сказать отцу, что я не хочу выходить за Уолтера Деверё? Что я хочу иметь более достойного мужа?

Наверное, потому, что с тех пор, как я познакомилась с лордом Робертом, я поняла — в любом женихе я буду находить изъяны по одной простой причине. Он — не лорд Роберт.

А кто из женщин не восхищался Робертом Дадли? Он был великолепен — высокий, элегантный, всегда прекрасно одетый. В тот год, когда королева чуть не умерла от оспы, а мы все облегченно вздохнули после ее выздоровления, он диктовал моду при дворе. Как сейчас вижу, как он входит в зал в роскошном бархатном камзоле с золотой оторочкой. На голове — шляпа с высокой тульей, украшенная синими перьями. А чего только стоили его жесткие крахмальные воротники, украшенные бриллиантами, пояса и пряжки туфель с драгоценными камнями. Каждый день — новые! Где уж Уолтеру было с ним тягаться… Да, лорд Роберт был пределом мечтаний всех женщин при дворе.

Но он, ясное дело, принадлежал королеве и никому больше. Никто не решался делать ему авансов и даже предаваться с ним самому безобидному флирту, кроме самых смелых или самых неблагоразумных девиц и дам. Таких особ королева без церемоний отсылала в загородные поместья с пожизненным запретом появляться при дворе.

Конечно, мы все ясно видели, что у лорда Роберта есть свои недостатки. Он любил прихвастнуть, был тщеславен и эгоистичен. Да и шепотки о смерти Эми Дадли не умолкали, потому что такие слухи никогда не умирают. Но при этом он располагал к себе и притягивал как магнит. А Уолтер — нет! И даже наоборот: Уолтера всегда хотелось отправить подальше. Пусть себе сидит в запертой комнате, когда я пою, танцую и веселюсь. Если его отрядят с поручением в самое что ни на есть отдаленное графство, например на Оркнейские острова[132], я не заплачу. Отошлют за море — значит, так тому и быть. И возможно — Боже, помилуй меня за такие нечистые мысли, — он оттуда никогда не вернется…

Но эти мои мысли так и остались мыслями. Очень скоро отец вернул меня к действительности. Не прошло и полугода после выздоровления королевы, когда он сказал мне, что мы с Уолтером должны пожениться через месяц. И добавил, что королева настолько добра, что согласилась присутствовать на нашем венчании.

— И еще одно, Летти, самое важное! — отец просто лучился счастьем. — Троюродный брат Уолтера Роджер Уилбрэм согласился взять в жены Сесилию. Обе свадьбы состоятся в один и тот же день. Только подумай! И у тебя с твоей испорченной репутацией, и у Сесилии с лицом, обезображенным оспой, будут мужья! Благодарю тебя, Господи, за то, что мои девочки наконец-то выйдут замуж!

Глава 18

Мы поженились при дворе в личной церкви королевы рано-рано утром, когда еще не все птицы проснулись для своих песен. Мне шел двадцать третий год, а Уолтер был чуть младше меня, хотя и не любил, когда ему об этом напоминали.

Церемония прошла торопливо, потому что королева, во-первых, была по натуре человеком нетерпеливым и, во-вторых, не любила свадьбы (возможно, на них она острее переживала, что сама не замужем). Она даже пожаловалась лорду Роберту, что наше с сестрой двойное венчание заставляет ее повременить с ее обычной утренней прогулкой. Мистрис Клинкерт помогла мне одеться в очаровательное шелковое платье, которое мать специально заказала для меня, с буфами по последней моде, с разрезами на рукавах, подрубленными серебряной нитью, с вышитыми белым и розовым бутонами роз. Пышный воротник был сделан из кружев на каркасе из тонкой проволоки, чтобы он не терял форму и красиво обрамлял мое лицо. На нижние юбки пошло мягчайшее голландское полотно. Никогда у меня не было такого красивого наряда, и когда мама увидела меня в нем перед свадьбой, она прослезилась. Правда, причиной тому отчасти послужили и многочисленные стаканчики эля, которые она пропустила накануне вечером. Она сказала мне, что я выгляжу просто чудесно, и пожелала мне быть Уолтеру хорошей женой.