Книга Студент на агентурной работе - Владимир Сухинин

А студент вдруг проявился и, погасив скорость, остановился, оставаясь открытым и лишенным маневра. Долгое время ничего не происходило, видимо, пилот третьего истребителя оценивал ситуацию и решал, что предпринять. Не зря же этот хитрущий студент открыл себя, значит, приготовил какую-то каверзу. Но вот какую? Просчитав все возможности истребителя противника, инструктор вышел из пассивного режима и, сделав разворот, пошел в атаку со стороны кормы корабля студента. Тот сделал судорожное движение, чтобы развернуться носом и подставить носовой щит под выстрел и тем самым уменьшить площадь обстрела, и это могло дать студенту возможность выдержать атаку, а потом контратаковать. Дабы не дать студенту времени на разворот, инструктор прибавил скорость, чтобы быстрее добраться до зоны уверенного поражения… и «сгорел» в пламени вспышки мины.

Кроумваль стоял пораженный. Он понял, что студент психологически переиграл опытного пилота. Он сделал вид, что подставился, а сам разбросал магнитные мины за кормой. Именно с той стороны их учили атаковать противника, в дюзы двигателей, и Грехт не стал искать третий корабль, он выманил его и, показав, что хочет развернуться носом к атаке, заставил инструктора поспешить и заманил на минное поле. Такое разнообразие применения малых противокорабельных мин истребителями не практиковалось. Они вообще считались тактиками отжитым рудиментом истребителя.

Кроумваль вытер платком вспотевший лоб. Когда к нему подошли Грехт и инструкторы, он молча смотрел в тактический дисплей голограммы, где повторно шел виртуальный бой. В этот момент его вызвала Гаринда.

Со спутника я был перенесен в ванную, где, используя заклинание идриша, быстро стал чистым и свежим. Взяв в руки одежду, которую тоже почистил, вошел в свою спальню. На моей кровати спокойно лежала и смотрела на меня широко открытыми глазами Берта.

– Ваша милость, так вы все время были в купальне? – удивилась она. – Нет, не может быть, я там смотрела, – ответила сама на свой вопрос.

– Берта, девочка, а что ты делаешь в моей спальне? – Этот вопрос уже задал я.

Девушка осмотрела меня каким-то заинтересованным взглядом. Сглотнула слюну и с хрипотцой в томном голосе произнесла:

– Ждала вас. Гронд сказал, что вы, скорее всего, у себя окажетесь и чтобы я вас, как только увижу, сразу отвела к нему. Но я думаю, он долго ждал, может еще подождать до утра.

Ее щечки пылали, а глаза затуманились, рассматривая меня. Я глянул на себя и увидел, что стою полностью голый перед девушкой, которая сильно меня желает. А что, в самом деле, не пора ли расслабиться?

– Думаю, что он и правда может подождать, – согласился я.

В это время из сумки, которую я повесил на голое плечо, показалась голова магистра в обрамлении ступней. Он ими, как руками, потер заспанное лицо, отодвинул немного и, рассматривая грязные подошвы и пальцы, спросил:

– Мой друг, а где я так руки умудрился испачкать? – Потом увидел сидящую Берту, застывшую как изваяние, и приветливо помахал ей грязными пальцами: – Привет, детка! Не хочешь развлечься?

Все, секса не будет, понял я, когда услышал вой сирены в исполнении Берты и увидел ее забег по комнате. Она врезалась в закрытую дверь и упала, потеряв сознание.

Я поднял ее, осторожно положил на кровать. На лбу у нее красовалась огромная шишка. Пришлось девушку лечить. Вот как оно бывает не вовремя, подумал я, глядя на магистра, который, не распрямляясь, ходил около кровати на своих ладонях. Он даже не думал, что ему неудобно.

– Магистр, идите спать уже, вы всех в академии перепугали, хватит.

Я говорил не зло, а устало. Бросил сумку на пол, лег на кровать и уснул.

Проснулся, как всегда, свежим, на стуле напротив меня сидел Гронд и терпеливо дожидался моего пробуждения. Надо же, какая деликатность, подумалось мне.

– Доброе утро, мастер! – как можно приветливее поздоровался я. – Вы позволите мне одеться, а то голым как-то неудобно перед вами находиться.

Старик молча подал мне сначала исподнее, потом штаны. Остальные вещи я взял сам. Оделся, обулся и посмотрел на безопасника.

– Чем обязан, мастер? – поинтересовался я.

– Своим исчезновением! – как-то подозрительно кратко и сурово ответил шеф местной контрразведки.

Зная Гронда, я понял, что надо будет говорить часть правды. Вот только какую часть ему следует знать?

– Спрашивайте, – так же кратко ответил я.

– Зачем девочку напугал? – Голос его стал еще суровее.

– Случайно вышло, – ответил я правду, а дальше стал врать: – Выхожу из купальни, а у меня гости, вот и получилось, – развел я руки, показывая, что я не нарочно.

– А когда входил, то ее не видел? – недоверчиво спросил он.

– Так я телепортом с помощью амулета сразу в купальню.

– Покажи! – приказал он.

– Что показать? – изумился я.

– Прыжковый амулет, – не отступал старик.

Тут из сумки появилась грязная нога, и между пальцами у нее торчал какой-то амулет. Потом раздался возглас: «Это не тот, – и нога исчезла. – Опять не тот. Да где же он?»

Я сидел ни живой ни мертвый: магистр решил помочь мне в поисках несуществующего амулета.

Гронд со вздохом посмотрел на грязную ногу, периодически вылезающую из сумки, и сказал:

– Добалуешься ты, студент. Не надо амулета. Расскажи, почему тебя орден Искореняющих захватил и как ты от них ушел.

– Сбежал. – Я решил говорить часть правды. Ту, что можно.

– И каким же образом ты от них сбежал?

Весь вид старика выражал недоверие. Но тут я вспомнил про ширинку и расхохотался:

– У меня руки были связаны за спиной. А меня повели по нужде в кусты.

– Ну? – не понял Гронд. – И что?

– Так я попросил конвоира развязать мне шнуровку на штанах и подержать.

– Чего подержать? – не понял старик.

– Мою пипирку, чтоб я мог помочиться.

Гронд сидел с открытым ртом и смотрел на меня.

– Он развязал тебе руки, так?

– Так, – согласился я. – За это я его убил, другой удрал. Вот и весь рассказ.

Старик долго жевал губами, обдумывая мои слова. Потом спросил:

– За что они тебя захватили, ты знаешь?

– Знаю, мастер, им нужен козел отпущения, которого можно сжечь как одержимого.

– А козел тут при чем? – похлопал глазами старикан. – Да еще отпущения. Что это за козел такой?

– Это тот, кого не жалко убить или свалить на него вину. Вот меня и выбрали.

Дед еще посидел молча, потом достал свернутые листки бумаги, положил рядом со мной.

– Завтра убываешь в город Бродомир, на границу. Отправишься в составе посольства к хану орков. Тебя записали помощником магистра Луминьяна. Зайди в канцелярию за документами. – Он встал и быстро, словно ему не было столько лет, вышел.