Книга Медиум с Саутгемптон-роу - Энн Перри

– Прикажете мне еще раз все повторить для вас?

– Если это достаточно важно, то повторите! – резко сказал Наррэуэй и повернулся к своему коллеге: – Что вас не устроило в малиновом конфитюре?

– У него он закончился, – ответил Томас. – Рэй как раз в тот день извинялся передо мной. Сказал, что больше всего любит малиновый джем и недавно доел последнюю банку.

– Малиновый джем я ни с чем не перепутаю! – порывисто воскликнул эксперт. – Он остался практически непереваренным. Бедняга умер почти сразу после того, как съел его. И также, бесспорно, этот джем послужил начинкой для выпечки. Возможно, у вас есть какое-то иное замечательное свидетельство, но я не представляю, как вам удастся убедить меня, что он не решил перед сном порадовать себя малиновым пирогом со стаканом молока. Причем дигиталис находился именно в варенье, а не в молоке. – Он глянул на Питта с испепеляющим отвращением. – Хотя почему это имеет хоть какое-то значение с точки зрения Специальной службы, я также не представляю. В сущности, я не нашел ничего, что могло бы даже отдаленно иметь отношение к вашим политическим делам.

– Мне нужен письменный отчет о вскрытии, – приказным тоном произнес Наррэуэй. Он вопросительно посмотрел на Питта, и тот кивнул в ответ. – Укажите также время и причину смерти, подчеркнув, что убивший его дигиталис находился в малиновой начинке пирога. Мы подождем.

Ворча что-то себе под нос, врач направился к двери, оставив полицейских одних.

– Итак? – спросил Виктор, как только медик удалился за пределы слышимости.

– У него в доме точно закончилось малиновое варенье, – решительно повторил Томас. – Но перед моим уходом к нему как раз приехала Октавия Кавендиш, привезя ему корзинку с угощением. В ней, должно быть, и лежали пироги с малиновым конфитюром!

Он пытался подавить вспыхнувшую с новой силой надежду, казавшуюся слишком преждевременной, слишком хрупкой. А тяжесть поражения могла быть по-прежнему сокрушительной.

– Спросим у Мэри-Энн, – сказал Питт. – Она вспомнит, что доставала из корзинки и подавала Рэю. И я уверяю вас, что в тот день в доме не пекли никаких пирогов с вареньем.

– О, я понял! – страстно воскликнул Наррэуэй. – Понял. И когда мы получим отчет о вскрытии, он не сможет отказаться от него.

Медэксперт вернулся через пару минут с запечатанным конвертом. Виктор взял его, вскрыл и внимательно прочитал все от начала до конца, пока врач следил за ним сердитым взглядом, обидевшись, что ему не доверяют. Начальник Специальной службы презрительно взглянул на медика. Сам он не доверял никому. Его работа требовала скрупулезной проверки. Ошибка, излишняя доверчивость, одно слово могли стоить многих жизней.

– Благодарю, – удовлетворенно сказал он и положил отчет в карман, после чего быстро направился к выходу, и Питт без промедления последовал за ним.

Вернувшись на станцию, они дождались очередного поезда на Лондон. Следующая остановка должна была быть в Теддингтоне, а там уже было рукой подать до дома Рэя.

Внешне дом никак не изменился. В саду прекрасно смотрелись залитые солнцем яркие цветы, выращенные с любовью, но в живописной беспорядочности. Гвоздики захватили часть дорожек, насыщая воздух своим пряным ароматом. На мгновение трудно было даже представить, что Рэй больше никогда не выйдет в свой сад.

Однако зашторенные окна производили странное ощущение покинутости и даже пустоты. Или, возможно, Питту так только показалось.

Наррэуэй мельком взглянул на него. Видимо, он хотел что-то сказать, но передумал. Друг за другом полицейские вышли на мощенную плиткой дорожку перед входом, и Томас постучал в дверь.

Через несколько томительных моментов Мэри-Энн открыла дверь. Она взглянула на Виктора, потом на его спутника, и лицо ее озарилось воспоминаниями:

– О, это вы, мистер Питт! Как любезно, что вы заехали сюда, особенно после тех мерзких глупостей, что кое-кто осмеливается болтать! Порой я даже отказываюсь слушать! Вы, конечно, уже знаете о бедном мистере Рэе. – Девушка сморгнула набежавшие на глаза слезы. – А вы знаете, что он оставил для вас баночку того джема? На самом деле он не стал сам надписывать этикетку, но поручил это мне. «Мэри-Энн, – говорит, – мистер Питт был так добр ко мне, что я хочу подарить ему нашего джема». Я уж было и приготовила, а потом прибыла эта миссис Кавендиш, и я решила уже не высовываться. Вы знаете, он и сам мне раньше не советовал. – Она шмыгнула носом и, вытащив из кармана платок, громко прочистила нос. – Простите, но мне ужасно не хватает его!

Питт растрогался от такой щедрости старика и испытал огромное облегчение, осознав, что даже если бы Рэй решил все-таки расстаться с жизнью, то он вовсе не думал о нем ничего плохого. У него сжалось горло и слезы обожгли глаза. Он не мог произнести ни слова, боясь не совладать с чувствами.

– Вы очень добры, – сказал за него Наррэуэй, то ли осознав такую необходимость, то ли просто по привычке взяв руководство в свои руки. – Но я думаю, что, возможно, объявятся другие претенденты на его имущество и даже на кухонные запасы, и мы не хотели бы, чтобы у вас возникли какие-то сложности.

– Ой, что вы, никаких сложностей! – уверенно заявила служанка. – Никто не объявится. Мистер Рэй отписал все мне – и кошек тоже, конечно. Поверенный намедни уж приходил и сообщил мне о том. – Она судорожно сглотнула и перевела дух. – Весь этот дом! Все-все-все! Вы можете себе представить? Так что и варенья теперь мои, кроме того, что мне велели отдать мистеру Питту.

Виктор откровенно поразился, но Томас с удивлением заметил, как смягчилось выражение его изумленного лица, словно такая щедрость тоже тронула его до глубины души.

– В таком случае я уверен, что мистер Питт будет вам очень благодарен, – ответил глава Специальной службы. – Извините нас за вторжение, мисс Смит, но, в свете появившихся у нас новых сведений, нам необходимо задать вас несколько вопросов. Не пригласите ли вы нас в дом?

Мэри-Энн встревожено нахмурилась, взглянув на Питта, а потом вновь на Наррэуэя.

– Несколько простых вопросов, – успокоил ее Томас. – Для вас в них нет ничего страшного, но нам необходимо убедиться в некоторых деталях.

Девушка распахнула дверь и отступила в прихожую.

– Что ж, тогда, пожалуй, входите. Может, вы хотите выпить чайку?

– Да, с удовольствием, – сразу согласился Питт, не озаботившись выяснить, согласен ли с ним начальник.

Служанка предложила им подождать в кабинете, где Томас беседовал с Рэем, но отчасти из-за спешности дела, а в основном не смея даже подумать без содрогания о том, как можно сидеть там, где он так душевно разговаривал с ныне покойным хозяином, полицейские последовали за ней на кухню.

– Итак, по поводу вопросов, – начал Наррэуэй, когда девушка добавила воды в чайник и открыла заслонку, чтобы пламя в печке вновь разгорелось. – Что вы подавали к чаю мистеру Питту в тот день, когда вечером умер мистер Рэй?