Книга Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - Фредерик Кемп

Лондонские редакторы под нажимом подписчиков требовали, чтобы Келлетт-Лонг либо написал продолжение, либо опровержение. «Я не могу просто спрятать голову в песок», – сказал себе репортер, приступая к статье.

«Вопреки ожиданиям…» – напечатал он.

«Что – вопреки ожиданиям?» – задал он сам себе вопрос.

«Я же профессионал, а веду себя как любитель», – пробормотал он, в сердцах смял лист бумаги и бросил в корзину. Он нервничал и курил одну сигарету за другой.

Рёнтгенталь, Восточная Германия

Первые минуты воскресенья, 13 августа 1961 года

Завывания сирены вырвали из дремоты унтер-офицера Руди Турова. Он включил свет и посмотрел на часы. Была одна минута первого, начался следующий день – воскресенье. Вероятно, очередная учебная тревога, чертыхнулся он. В последнее время они что-то участились. Тем не менее стройный, белокурый, двадцатичетырехлетний командир четвертого взвода 1-й бригады пограничной полиции Восточной Германии понимал, что он обязан серьезно относиться к каждому сигналу тревоги [68].

Накануне Туров уже заметил повышенную активность военных и заподозрил, что затевается нечто большее, чем учения. Весь день советские танки Т-34 и Т-54 с грохотом проезжали мимо его поста в Рёнтгентале, в сорока километрах к северу от Берлина, и он видел несколько составов с немецкими солдатами, направлявшихся в Восточный Берлин.

Шесть лет назад Туров добровольно вступил в ряды пограничной охраны, привлеченный хорошей зарплатой и возможностью приобретать дефицитные товары народного потребления. За эти годы он заслужил множество наград и считался лучшим снайпером бригады.

Он быстро оделся, забежал в соседнее помещение, чтобы разбудить своих солдат. Когда он стаскивал с них одеяла, они проклинали его на все лады. Наконец все собрались на учебном плацу. Командир роты Виц объявил, что этой ночью они примут меры, на которые их спровоцировал враг.

Слишком долго, сказал Виц, правительство терпело утечку рабочей силы на Запад. Давно пора поставить на место, добавил он, торговцев людьми из Западного Берлина, которые охотились за гражданами ГДР. Он сообщил, что этой ночью они нанесут удар по восьмидесяти трем шпионским и террористическим центрам Западного Берлина, которые нанесли значительный вред ГДР.

Виц, заявив, что получил информацию всего час назад, аккуратно вскрыл большой коричневый конверт с пометкой «совершенно секретно». Все, в том числе Туров, напряженно слушали, как Виц в течение пяти минут читал вводную часть, пока наконец не перешел к сути:

«Для предотвращения вражеских действий реваншистских и милитаристских сил Западной Германии и Западного Берлина устанавливается контроль на границах Германской Демократической Республики, включая границу западного сектора Большого Берлина…»

Берлин должен быть разделен на две части, и солдаты Турова будут помогать устанавливать эту границу. Туров услышал, как такой же, как он, унтер-офицер, преданный коммунист, прошептал: «Союзники будут просто стоять в стороне и позволят это сделать?»

Или они в состоянии войны?

Офис агентства Рейтер, Восточный Берлин

1:00, воскресенье, 13 августа 1961 года

Незадолго до часа ночи Адам Келлетт-Лонг увидел, как из телетайпа, установленного в его офисе, поползла лента с ежедневными ночными новостями. Он решил, что «с него хватит» и утром он займется поисками новой работы.

И тут зазвонил телефон. Голос, который он не узнал, посоветовал ему не ложиться спать этой ночью; человек говорил по-немецки. В 1:11 его телетайп опять ожил. Келлетт-Лонг читал заявление государств Варшавского договора, состоявшее из десяти тысяч слов, и злился, что лента ползет слишком медленно. В заявлении говорилось о том, как «обманутые люди», а именно беженцы, принимаются на работу как шпионы и саботажники. В ответ государства – члены Варшавского договора заявляли, что «вокруг всей территории Западного Берлина будут установлены надежная охрана и эффективный контроль». Натовские союзники могут быть уверены, говорилось в заявлении, что они, как и прежде, будут иметь доступ в Западный Берлин.

Дочитав заявление, Келлетт-Лонг сел в машину и помчался к границе, чтобы посмотреть, что там происходит. Проезжая по Шёнхаузер-аллее [69], он заметил только одинокую пару, обнимающуюся у дверей дома, на пустынной улице.

Он повернул на Унтер-ден-Линден [70] и двинулся к Бранденбургским воротам.

Там его машину остановил полицейский.

«Боюсь, дальше вы не проедете, – спокойно сказал он. – Граница закрыта».

Келлетт-Лонг развернулся и поехал по Унтер-ден-Линден обратно в офис, писать статью, но был остановлен полицейским у Маркс-Энгельс-плац, чтобы он не мешал движению колонны машин, в которых сидели одетые в форму полицейские и солдаты. Казалось, колонне нет конца.

Вернувшись в офис, Келлетт-Лонг быстро написал сообщение, которое обошло новостные агентства по всему миру. Писалось легко, слова сами ложились на бумагу: «Сегодня была закрыта граница Восток – Запад… Сегодня я стал первым человеком, который ехал на автомобиле по Восточному Берлину через полицейские кордоны, поскольку вскоре после полуночи был установлен пограничный контроль.

…Бранденбургские ворота, главный перекресток между двумя половинами города, был окружен восточногерманскими полицейскими, некоторые были вооружены автоматами, и членами военизированных «боевых групп рабочих».

Затем Келлетт-Лонг включил радио Восточной Германии. Дикторы читали одно за другим заявления, в которых говорилось о введении ограничений на передвижение и как они будут претворяться в жизнь. Он быстро, насколько возможно, начал печатать новую статью. Британского репортера удивило, что между сообщениями по радио передавали современные джазовые композиции, благотворно действующие на нервную систему.