Книга Высадка в Нормандии - Энтони Бивор

3-й танковый полк получил приказ обойти Мениль и двинуться на юго-запад в направлении Грантвиля. Становился очевидным еще один серьезный недостаток плана Демпси. О’Коннор хотел направить пехоту и танковые полки на зачистку удерживаемых немцами деревень, но из-за трудностей продвижения через минные поля Демпси приказал ему не использовать пехоту. Танкистам все разглагольствования о прорыве на «идеальную для танков местность» казались теперь дурной шуткой. Дальнобойность и точность немецких 88-мм пушек означала, что англичане теперь попадут в еще более невыгодное положение, чем в бокаже.

Окрестности Грантвиля были просто усеяны противотанковыми позициями и замаскированными штурмовыми орудиями. Единственное, что мог сделать 3-й танковый, – это ринуться в лихой кавалерийский наскок, и танки сразу стали пылать один за другим. Горящие танкисты отчаянно катались по земле, пытаясь сбить пламя. Потери полка были настолько тяжелыми, что ему пришлось отступить и запросить поддержку у 13-го Королевского конноартиллерийского полка. 11-я танковая дивизия получила неожиданный удар в самом начале сражения, когда был убит офицер связи ВВС. В результате дивизия лишилась возможности запрашивать поддержку у круживших над головой «Тайфунов», готовых по заявке нанести удар в любой момент.

В то же время Гвардейская танковая дивизия двигалась вперед по холмистой равнине. Ее офицеры, сознававшие, что на поле боя они новички, стали проявлять ненужную браваду – например, не укрывались в башне при обстреле. 2-й танковый гренадерский батальон двинулся на Каньи, как раз туда, где под массированный удар попал Форфар-Файфширский полк. Гренадеры тоже потеряли от огня 88-мм пушек девять своих «Шерманов». Эти неудачи привели к длительной приостановке наступления гвардейцев-танкистов, которые должны были двинуться на Вимон, не дожидаясь подхода пехоты. Генерал Эбербах поверить не мог в такую удачу. Почти не преувеличивая, он писал: «То, что произошло, было немыслимым для танкиста: вражеские танки застыли на месте в решающий момент – с 10:00 до 15:00!»

На правом фланге батальон Рекса Уистлера на «Кромвелях» получил приказ поддержать канадскую пехоту, наступающую на Жибервиль в 3 км от исходных позиций. Танки Уистлера обошли Жибервиль с востока, чтобы не допустить отхода противника. Один из его «Кромвелей» внезапно остановился – траки запутались в колючей проволоке. Уистлер выбрался из танка с намерением разрезать проволоку щипцами и освободить танк. Это было роковой ошибкой – они угодили под обстрел. Уистлер бросился к танку старшины роты, чтобы приказать тому атаковать деревню. Затем, вместо того чтобы оставаться под защитой старшинского «Кромвеля», двинувшегося вперед, Уистлер побежал через открытое пространство к своему танку. Мина из миномета разорвалась под ногами, подбросив его в воздух и сломав шею. Уистлер, назначенный ответственным за похороны, стал первым убитым в батальоне.

Именно немецкие противотанковые орудия, а не танки устроили английским танковым дивизиям то, что позднее получило название «скачек смерти». Нехватка пехоты для сопровождения передовых танковых полков привела к катастрофе. Каньи удалось взять лишь в 16:00, когда туда прибыл 1-й моторизованный гренадерский батальон. 88-мм пушки и штурмовые орудия не были прикрыты своей пехотой и скоро стали добычей гренадеров.

В полдень генерал Эбербах приказал начать контратаку силами уцелевших частей 21-й танковой дивизии и 1-й танковой дивизии СС, которую держали в резерве далеко за грядой Бургебю. Их бросили в Юбер-Фоли, чтобы остановить продвижение передовых частей 11-й танковой дивизии. Но у 21-й после бомбардировки было всего 5 боеспособных «Тигров» и восемь Т-IV, и она смогла выдвинуться лишь через два часа. «Лейбштандарту» пришлось выступить в одиночку.

В 13:05 Эбербах потребовал вызвать остатки 12-й танковой дивизии СС, которая по личному приказу Гитлера была отправлена на отдых в район Лизье. На основании того, что у него «больше нет резервов», запрос был передан из штаба группы армий «Б» в Рош-Гюйон в штаб Западного фронта в Сен-Жермен-ан-Ле, а затем и в ОКВ, находившийся теперь в ставке Гитлера Вольфшанце в Восточной Пруссии. Согласие последовало уже через два часа.

1-я танковая дивизия СС, реорганизованная в три боевые группы, достигла района Солье у западной оконечности Бургебюской гряды около 15:00. Они оказались на позиции в тот момент, когда 3-й танковый полк и остатки 29-й танковой бригады – Форфар-Файфширский и 23-й гусарский полки – двигались в направлении деревушки Иф-Бра. Именно там 3-й танковый и сошелся в бою с «Пантерами» дивизии «Лейбштандарт», драться с которыми на равных могли лишь танки «Шерман-Файрфлай». Оставшиеся «Шерманы» сосредоточились на борьбе с противотанковыми орудиями. Тем временем Нортгемптонширский конный полк на «Кромвелях» повернул к западу, чтобы атаковать с фланга, потеряв при этом двенадцать танков. Командиру одного из батальонов 3-го танкового во второй раз за день удалось выбраться из подбитого «Шермана» и перебраться в третий. Требовалась немалая храбрость, чтобы снова сесть в танк после того, как предыдущий сгорел как спичка.

11-ю танковую дивизию должна была поддержать 7-я, но заторы на дорогах и задержки, связанные с минными полями на исходном рубеже, привели к тому, что «Крысы пустыни» в боях практически не участвовали. О’Коннор, прекрасно понимая, что наступление захлебывается, запросил новую бомбардировку гряды Бургебю, но получил отказ. Однако даже после вступления в бой дивизии «Лейбштандарт» Монтгомери, выбрав самое неподходящее время, все равно заявил, что операция будто бы прошла успешно.

В 16:00 он доложил фельдмаршалу А. Бруку: «Утренняя операция увенчалась полным успехом. Результаты бомбардировки стали решающими, а само зрелище было потрясающим… ситуация очень многообещающая, и в данный момент нельзя с уверенностью сказать, сможет ли противник предпринять хоть что-то в ответ. Количество встреченных танков врага незначительно, минных полей нет, повторяю – нет». После этого он сделал ошибочное заявление о том, что 11-я танковая вышла к Тийи-ла-Кампань, а Гвардейская танковая взяла Вимон. Одно дело – ввести в заблуждение Брука, но Монти отправил также сводку на «Би-би-си» и дал пресс-конференцию. По словам одного из бригадных генералов, Монтгомери говорил с собравшимися журналистами, «как с детьми». Вскоре это ударит бумерангом по нему самому.

В тот день англичане потеряли около 200 танков. К счастью, у них было еще около 500 в резерве, и многие были под покровом ночи переброшены к плацдарму за Орном. 29-я танковая бригада, в состав которой входили 3-й танковый полк, 2-й Форфар-Файфширский полк конного ополчения и 23-й гусарский полк, получила наибольшее количество подкреплений из-за тех потерь, которые ей довелось понести. Бригада собралась на плацдарме за Орном, чтобы получить новые танки. Но, по горькой иронии, именно тогда люфтваффе наконец-то отважилось совершить дерзкий налет, в результате которого многие уцелевшие в дневном бою английские танкисты погибли или получили ранения.

Тем временем немецкие ремонтные команды отбуксировали подбитые танки в мастерские, скрытые в лесу Сенгле. Зная, что на подкрепления можно почти что не рассчитывать, немцы работали с усердием и находчивостью и вернули в строй максимум машин. «Мы сражаемся, как последние бедняки», – писал Эбербах.