Книга Вильгельм Завоеватель - Джорджетт Хейер

— Прикажите командирам Проследить за своими людьми. Я не потерплю, чтобы мои воины грабили убитых. Дайте каждой стороне похоронить тела погибших, но тело Гарольда разыщите и принесите сюда со всеми полагающимися почестями. Рауль, ты мне нужен.

Лишь час спустя Раулю удалось незаметно покинуть герцога. Он снял свои доспехи и смыл с себя пот и пятна крови. Его оруженосец, усердный и преданный парень, принёс ему воды, чистую тунику из тонкой шерсти и его длинный красный плащ.

Затягивая ремни на своей лошади, Рауль кивнул в ту сторону, где в углу палатки лежала гора его доспехов, и коротко сказал:

— Сожги их. Выброси кольчугу, она порвана на плече. Ты вычистил мой шлем?

Оруженосец протянул ему и шлем и меч, вычищенные до блеска.

— Молодец. Пристегни мой меч. — Рауль поднялся и завязал на груди свой плащ, тем временем как оруженосец встал на колени, чтобы пристегнуть меч.

* * *

Герцог ужинал со своими братьями, графом Юстасом, графом Аленом и графом Хаммером. Палатку освещали свечи, а блюда подавались так, будто бы ужин проходил в одном из дворцов Вильгельма и не было за порогом кровавого месива убитых тел. Усталость герцога проявилась лишь в том, что он был молчалив, а меж бровей у него пролегла глубокая морщинка, он ел и пил немного, а вот благородные графы, почувствовав аппетитные запахи приправ, причмокивали губами и решили позабыть о тягостях ушедшего дня в весёлом пиру.

Как только появилась возможность, Рауль ускользнул от герцога и направился между палатками к тому месту, где, как ему казалось в пылу сражения, он видел Эдгара.

Он нёс в руках рожковый фонарь и фляжку с вином. Тут и там по склону холма видны были огоньки других фонарей, двигающиеся вперед-назад в поисках живых или раненых, и в слабом свете поднимавшейся луны горы мёртвых тел обретали свои силуэты.

Рауль увидел, что английские и нормандские монахи уже обходили раненых. Монах из Бека взглянул на него, когда он проходил мимо, и, узнав, посоветовал не ходить по холму без оружия.

— Многие саксы ещё живы, господин Рауль, — сказал он, — и они весьма опасные люди.

— Я не боюсь, — ответил Рауль.

Он осветил фонарём чьё-то изуродованное тело, которое лежало лицом вниз прямо у его ног. Широкие плечи и что-то во внешности, напоминающее Эдгара. Рауль наклонился и трясущимися руками перевернул тело. Это был не Эдгар. Он с облегчением вздохнул и пошёл дальше.

Его нога поскользнулась на чём-то липком, он знал, что это могло быть, но за этот день он видел столько крови, что она больше не вызывала у него отвращения. Или, может быть, он слишком устал, чтобы думать об этом, этого он не знал, но его веки отяжелели, а ноги болели. Ему нужен был сон и забытье, но даже это было не так важно, пока судьба Эдгара оставалась неизвестной. В его душе теплилась слабая надежда на то, что Эдгар был среди тех, кто бежал в леса на север. Он уже долго ходил по этому мрачному холму, но задача была слишком тяжёлой. Казалось, в подзвёздном мире не оставалось ничего, кроме мёртвых тел, неподвижно застывших в неестественных позах. Их были тысячи и тысячи, высокие и малорослые, старые и молодые — тысячи саксов, но среди них не было Эдгара.

Некоторые наёмники рыскали по холму, чтобы снять с мёртвых их драгоценности. «Нет, — подумал Рауль, — такая армия, как наша, не может не мародёрствовать».

Он прошёл мимо священника, склонившегося над умирающим воином. Священник смотрел на него с некоторой тревогой, а в сверкающих глазах воина была лишь ненависть. Рауль заметил, как он потянулся за своим ножом, но тут кровь хлынула у него изо рта и из носа, и он упал бездыханный, а священник тихо закрыл его глаза.

Кругом было очень тихо, неестественно тихо после шума и рёва боя. Один-единственный звук будто окутывал склоны холма — это был непрерывный стон, который, казалось, издавала сама измученная, истерзанная земля. Иногда можно было различить отдельный голос, иногда кто-то из раненых с трудом приподнимался и хрипло просил воды, но в основном этот стон был неразборчив, в нём сливались тысячи слабых голосов.

Чья-то рука схватила Рауля за щиколотку, но в пальцах не осталось сил. В лунном свете он заметил мимолётный блеск стали, но нож упал на землю. Рауль поспешил дальше. Что-то шевелилось у его ног; свет фонаря выхватил из мрака ночи исковерканное тело ещё живого человека. Рауль спокойно перешагнул через него, даже не почувствовав отвращения. Он вспомнил, как при Вал-ес-Дюне ему становилось плохо при виде куда менее ужасных ранений, и решил, что либо он стал бессердечным, либо чувства притупились из-за усталости. Если бы только он мог быть уверен в том, что Эдгар избежал смерти, тогда он не стал бы даже думать о том, чьи тела лежат на этом Сенлакском поле.

А потом он нашёл Эдгара. Как только он увидел его, то тут же понял, что всё это время, с того самого момента, когда ему было видение в Руане, он знал, что найдёт его именно таким, неподвижно лежащим у его ног с окровавленными золотистыми кудрями.

Он опустился на колени и приподнял Эдгара, пытаясь нащупать под разорванной кольчугой биение сердца. В свете фонаря было видно множество кровоточащих ран. Бровь Эдгара рассёк вражеский меч, кровь, струящаяся из этой раны, залила его лицо и стекала вниз, даже борода стала липкой от неё.

Раулю показалось, что он почувствовал слабое биение сердца. Он схватил флягу с вином и прижал её к губам Эдгара. Вино медленно просачивалось сквозь сжатые зубы, часть его, не попадая в рот, стекала на шею с уголков губ Эдгара.

Рауль поставил флягу на землю, расстегнул свой плащ и, сложив его одной рукой, сделал из него подушку для Эдгара. Затем он опустил на неё его голову и начал рвать свою тунику, чтобы перевязать зияющие раны.

Эдгар шелохнулся и поднял руку. Рауль наклонился над ним, чтобы лучше разобрать слова:

— Что-то с моими глазами... Я не могу их открыть.

Рауль вытер кровь и перевязал голову Эдгара полоской шерстяной ткани. Он взял ладони друга и стал растирать их. Горе сдавило его горло, где-то в глубине души родилось странное чувство безысходности и полностью захватило его. Он снова взял фляжку и влил ещё немного вина в рот Эдгара.

Голубые глаза открылись. Эдгар смотрел на него.

— Они уступили, — сказал он.

— Я знаю, — ответил Рауль, голос его звучал тихо, но спокойно. — Не думай об этом.

Он оторвал ещё одну полоску от своей туники и постарался остановить кровь, сочившуюся из глубокой раны на плече.

Глаза Эдгара заблестели, он узнал друга.

— Рауль, — сказал он, — я видел тебя. Ты скакал прямо на меня, твоё копьё против моего топора, точно так, как ты когда-то предсказывал, давным-давно.

— Я не знал, что это ты, до тех пор, пока не оказался прямо над тобой. Ах, Эдгар, Эдгар! — Рауль склонил голову, охваченный глубокой печалью.

— Всё закончилось, — медленно сказал Эдгар. — Гарольд погиб.