Книга Русь меж двух огней – против Батыя и "псов-рыцарей" - Михаил Елисеев

Киев. А. ван Вестерфельд. Собор Св. Софии. Южная часть западного фасада

* * *

О борьбе городов Юго-Западной Руси против монгольского нашествия известно до обидного очень мало и главным образом из Ипатьевского летописного свода, в который входит Галицко-Волынская летопись. Вот что рассказывает летописец о том погроме, который был учинен Батыем в землях князя Даниила. «Видел он, что не сможет взять города Кременец и Данилов, и отошел от них. И пришел к Владимиру, и взял его приступом, и перебил всех, не щадя. И так же Галич и многие другие города, которым и числа нет». И все! Так это летопись местная, а чего уж тогда требовать от других! Трудно сказать, почему летописец не стал вдаваться в подробности о событиях, связанных с вторжением монголов на Галицко-Волынское княжество, но кое-что предположить можно. Ведь те же летописные своды Северо-Восточной Руси очень подробно освещают нашествие, вплоть до того, что дословно приводят речи князей и воевод. А кого цитировать галицкому летописцу, если все князья отъехали на Запад? Как ему объяснять, что те поехали за помощью, предоставив города собственной участи, а фактически бросив на произвол судьбы земли, за которые были в ответе? Описывать героические деяния бояр и воевод, которые сражались с монголами, тоже было бы нехорошо, поскольку это опять-таки выставляло в негативном свете правителей Юго-Западной Руси. И поэтому, на мой взгляд, решил летописец в подробности не вдаваться, а ограничиться простой констатацией фактов, зато рассказ о деятельности князя Даниила в этот период поместить отдельно от описываемых событий. И в итоге вся борьба с нашествием Батыя на Галицко-Волынскую Русь уместилась в одной короткой фразе.

В принципе эта самая фраза практически дословно воспроизводится в других летописях, к примеру, в I Софийской, Воскресенской и Пискаревском летописце, что в свою очередь свидетельствует о том, что и остальные составители летописных сводов не располагали какой-либо достоверной информацией о событиях 1241 г. в Юго-Западной Руси. Правда, несколько иначе звучит сообщение Никоновской летописи о том, как Батый воевал земли князя Даниила: «И иде ко граду Кременцу Данилову, и не може взять его крепости ради, и отиде от него. И приде к Володимерю и взять его, и изби вся, не пощаде ни единого же. И оттуда иде к Галичу и бив пороки и взять его. И оттуда иде к Червенцу и бив пороки, взять его. И что много исчитати? Един по единому многое множество безчисленно Русских градов взять, и всех поработи, и воеводы своих посажа». Обращает на себя внимание последняя строка, из которой следует, что именно отсутствие организованного сопротивления и привело к таким успехам хана — города брались по одному, и некому было собрать силы в стране в единый кулак. Что же касается «воевод», которых хан оставил в городах, то когда вернулся князь Даниил, никаких монгольских наместников в его землях не было. Скорее всего, речь шла о военачальниках, которые после ухода основной орды какое-то время оставались на местах, разоряя и опустошая захваченные территории, а потом отправлялись вслед за главными силами.

Киев. А. ван Вестерфельд. Собор Св. Софии. Фасад южной внешней галереи

Но даже и в таких благоприятных условиях Батый умудрился потерпеть ряд неудач, которые, правда, на общий ход событий не оказали никакого влияния. Отразили вражеские атаки хорошо укрепленные города Кременец и Данилов, и потому хан, чтобы не терять темп наступления, не стал их осаждать, а двинулся дальше. Устоял также любимый город князя Даниила Холм, который оказался не по зубам степным варварам, зато судьба остальных городов Галицко-Волынской земли была печальной. Главный удар хан стремился нанести по родовому гнезду князя Даниила — Владимиру-Волынскому, городу, который был оплотом его могущества. Рашид ад Дин указывает конкретные сроки сопротивления, которое оказывали Батыю жители, «Потом они осадили город Учогул Уладмур и в три дня взяли его». А между тем этот город являлся сильнейшей крепостью того времени, и Галицко-Волынская летопись сохранила восторженный отзыв о нем венгерского короля Андрея, когда он со своей армией подошел к его валам: «он изумился и сказал: «Такого города я не встречал даже в немецких странах». «О больших размерах укреплений во Владимире узнаем из другого свидетельства, относящегося уже к 1261 г. Татарский полководец Бурундай требовал уничтожения городских стен Владимира, как, впрочем, и ряда других городов. Василько Романович вынужден был на это согласиться, и «так как невозможно было вскоре разбросать город из-за его размеров («величества»), повелел зажечь его». Из этого известия видно, что стены Владимира сделаны были из дерева; их можно было разбросать и зажечь» (М. Н. Тихомиров). Помимо самих мощнейших фортификационных укреплений защитой Владимиру-Волынскому служили обширные болота, которые окружали его с трех сторон.

Из летописи мы узнаем лишь то, что столица княжества была взята, а монголы учинили в ней страшную резню, перебив практически все население. Когда в город вернулся Даниил Романович, то он не нашел там ни одного живого человека, а все церкви Владимира-Волынского, включая и главный храм Богородицы были буквально забиты мертвыми телами людей, которые тщетно пытались укрыться там от свирепости завоевателей. Подтверждением массового и целенаправленного истребления населения служит тот факт, что во время археологических раскопок под слоем пепла бушевавшего тогда пожара было обнаружено множество человеческих останков, чьи черепа были пробиты железными гвоздями. Как и в Киеве, на территории Владимира-Волынского нашли места массовых убийств жителей, которых монголы казнили по приказу Батыя, желающего стереть с лица земли стольный город князя Даниила.

А затем орда разделилась — один отряд во главе с ханом Байдаром двинулся на север и взял Берестье (Брест), где учинил такой погром, что когда Даниил с братом при возвращении из Польши появились в городе, то «не смогли выйти в поле из-за смрада от множества убитых» (Галицко-Волынская летопись). Затем три тумена Байдара двинулись в поход на Польшу, имея в перспективе и Чехию, и вот тут-то Восточная Европа содрогнулась — копыта монгольских коней застучали по землям католических королевств Запада! Сам же Батый вместе с Субудаем двинулся юг, чтобы штурмом взять второй по значению город Юго-Западной Руси — Галич и тем самым окончательно сломить могущество князя Даниила. Монголы так разгромили этот древний русский город, что от этого погрома он не оправился никогда, жизнь в нем постепенно затухала, а после того, как его захватили поляки, Галич был вообще перенесен на другое место, и здесь осталось только сельское поселение. В наши дни село Крылос, на месте которого когда-то стояла блестящая столица княжества, находится в 5 км от современного Галича, там до сих пор можно увидеть мощные земляные валы, остатки 10 белокаменных храмов XII–XIII веков, а также довольно неплохо сохранившуюся церковь Пантелеймона (XII в.), правда, частично перестроенную в XVII веке. От великого города, где когда-то решались судьбы Руси, не осталось практически ничего, и это опять к вопросу — что же принесло нашему народу нашествие Батыя, благо или зло?