Книга Найди меня, любимый - Лори Макбейн

— Черт возьми! — Корделия стояла в дверях, уставившись на Раймонда. — Я должна была догадаться, негодяй! Моя брошь! Она была у меня вчера, когда мы остались вдвоем в моей спальне. Теперь я припоминаю, как ты копался в моих драгоценностях. Отдай ее немедленно! Это самая дорогая вещь, которая у меня есть.

— В самом деле? — растягивая слова, произнес Раймонд. — А я думал, что для тебя всего дороже подаренное мной колье. Ты слишком привязана к этой никчемной безделушке. — Раймонд разглядывал себя в зеркале. — В самом деле, дорогая, эта брошь слишком броская. Впрочем, на моем берете она смотрится неплохо.

— Отдай мне брошь, Раймонд, — прошипела Корделия, надвигаясь на жениха.

— Не от того ли ты так дорожишь этой ерундой, что ее тебе подарил Уайтлоу? Кажется, ты всегда с радостью прыгала к нему в постель. Или я ошибаюсь?

— Свинья!

— Дорогая, тебе, право, стоит научиться сдерживать свои чувства. Ты должна понять: когда мы поженимся, все, что принадлежит тебе, станет моим. А со своей собственностью я могу поступать как хочу. Мне нравятся камни на этой брошке. Я прикажу расколоть ее на части, — медленно проговорил Раймонд, наслаждаясь беседой, как кот наслаждается игрой с пойманной мышью.

Корделия кинулась на него с кулаками. Но он схватил ее за руки.

— Пусти, Раймонд! Мне больно! Ты сломаешь мне руку! — закричала Корделия.

— Не смей больше кричать на меня. Я поступаю как хочу, и ты мне не указ, — прошептал Раймонд и отпустил ее.

— Смотри, что ты сделал! — Белое кружево манжеты было в крови. — Мне придется переодеться. Опять мы опаздываем, и все из-за тебя.

Корделия смотрела на своего жениха с ненавистью и презрением. Как она могла считать его привлекательным? Как ей пришла в голову мысль выйти за него замуж? Впрочем, Раймонд предстал перед ней в своем истинном свете только после того, как они приняла предложение. Только тогда под маской джентльмена она увидела жестокого и беспощадного злодея. Она сейчас жалела о своем выборе.

Раньше в его объятиях она испытывала дикое, ни с чем несравнимое наслаждение. Он был страстным и изобретательным любовником, к тому же щедрым. Но теперь ее будущий муж превратился в язвительного типа, получавшего удовольствие от чужих страданий.

Он разговаривал с ней, как со служанкой или шлюхой, и брал то, что хотел, исключительно силой и принуждением.

— Куда пошла?

— Смыть кровь с рукава. Мне нужна вода.

— Возьми из кувшина.

— Если ты не возражаешь, я принесла бы немного свежей воды из кухни, — ответила она, осторожно продвигаясь к двери.

— Не смей. Я прикажу слуге принести воды. Кстати, где он? Он должен был принести мне плащ. Не слишком трудное поручение.

— Я напомню ему. — И Корделия, воспользовавшись моментом, улизнула из комнаты.

За дверью бедняжка перевела дух. Уж как-нибудь она найдет способ расторгнуть помолвку с этим чудовищем.

Впрочем, неизвестно, что лучше: дрожать от страха всю жизнь, живя с ним, или вечно бояться, что он отомстит ей. «Пожалуй, второе лучше», — решила Корделия. Схватив плащ, она выпорхнула из дома. И нос к носу столкнулась с отрядом королевской стражи.

— Здесь проживает сэр Раймонд Уолчемпс? — спросил капитан.

— Да. Что произошло? — поинтересовалась Корделия.

— А вы кто? — сурово спросил капитан, с подозрением оглядывая женщину.

— Его не… его знакомая, — дрогнувшим голосом пролепетала Корделия. — Я как раз собралась уходить.

— Вы поранились?

— Да, — невесело усмехнулась она. — Я споткнулась и упала, а теперь спешу домой, чтобы перевязать ушиб.

— Так, значит, сэр Раймонд дома? — уточнил капитан.

Корделия Хауэрд чувствовала неладное. Ее судьба зависела от того, правильно ли она будет действовать дальше.

— Проходите, господа, хозяин к вашим услугам. Он ждет вас в спальне, на втором этаже, сразу налево, не так ли, Мэтсон? — спросила она растерявшегося дворецкого. Ведь хозяин приказал стоять насмерть и не пускать в дом незваных гостей.

— Да, совершенно верно, — сообразил наконец Мэтсон: не стоило ради хозяина рисковать самым дорогим, что у него было — собственной жизнью. — Я как раз собирался принести ему плащ. Но вот, думаю, может, он сейчас и не пойдет никуда, так ему плащ и не понадобится.

— Пойти-то пойдет, только вот едва ли на прием. Нам понадобится ваша помощь, — заявил капитан.

Раймонд Уолчемпс поправлял кружевной воротник. Когда же наконец придет этот олух с плащом?

— Какого черта… — начал он, услышав шаги, и осекся на полуслове. В дверях стоял капитан королевской стражи.

— Прошу вас, пройдемте с нами, сэр Раймонд Уолчемпс, — произнес капитан.

Раймонд рванулся было к своей потайной дверке, но стража отрезала ему все пути к бегству.

Валентин Уайтлоу стоял в дверях огромного зала в Риверхасте. Мустафа — позади него. С высокого потолка свисали люстры с сотнями зажженных свечей. В комнате было светло как днем. Стены украшали гобелены и цветные фрески. Герои сказаний и мифов, вытканные на коврах или нарисованные на штукатурке, оживали, освещенные пламенем очага. Столы ломились от яств. Артисты из числа близких друзей сэра Уильяма и его жены разыгрывали спектакль. Все герои были в масках. Джордж Хагрэйвс изображал Орфея, покровителя певцов и музыкантов. Девять прекрасных муз собрались вокруг него. На заднике колыхалось море, а восемь детей, загримированных под фей и духов, легко порхали по сцене. Зрители аплодировали артистам. Финальная сцена была самой лучшей.

В тихом уголке, там, где располагался маленький оркестр, собрались любители поиграть в карты. Другие гости, помоложе, танцевали.

— Я нигде не вижу мамы, — сказал Саймон, подойдя к Валентину. — Наверное, она укладывает спать Бетси и Уилфреда. Кстати, Валентин, тебе не кажется, что стража, которую ты привел с собой, привлекает ненужное внимание? Не хочется, чтобы, праздник был испорчен. Пойду поищу сэра Уильяма.

— Не стоит, Саймон, — остановил племянника Валентин. — Я сам поговорке твоим отчимом.

— Ну конечно, я понимаю, — прошептал юноша. По мне ты можешь доверять. Так это сэр Роджер! Я не знал, что он в Лондоне. Мне казалось, что он с Артемис в Пенморли… Боже, взгляни-ка на Джорджа! — Младший Уайтлоу глядел на коротышку в тоге с венком из плюща на голове, танцующего в обнимку с высокой богиней. «Орфей» так был озабочен тем, чтобы не дать свалиться венку с головы, что постоянно наступал на ноги своей даме.

Томас Сэндрик стоял с бокалом вина и внимательно слушал жену.

Вдруг веселая толпа смеющихся масок окружила Валентина, и Томас Сэндрик, и Джордж, и сэр Роджер пропали из виду.

— Валентин! Поздравляю с возвращением! — раздался чей-то бас.