Книга Загадка Александра Македонского - Неля Гульчук

Птолемей задумался. Он чувствовал, что с ним творится неладное. Он вдруг усомнился в своей воле, в собственных силах. Тем не менее он противился мысли, что его сомнения связаны с Таидой, видя в ней скорее дар, ниспосланный судьбой.

Когда Александр покинул дом Таиды в сопровождении телохранителей и отряда воинов, ждавших своего царя всю ночь в парке около дома гетеры, солнечные лучи уже начали золотить улицы, и первые прохожие спешили по своим делам мимо многочисленных массивных ворот, охраняемых непременными стражами – крылатыми быками. Их каменные лики бесстрастно внимали шуму фонтанов в причудливых бассейнах, украшавших центр города.

Чем выше поднималось солнце, тем больше пешеходов появлялось на улицах. И наконец наступил час, когда начали пробуждаться избранные жители Вавилона в богатых кварталах. Откидывались тяжелые занавесы на дверях, впуская в роскошные покои потоки утренней недолгой прохлады. В струях проникшего света оживали мраморные стены просторных залов, где почивали и благоденствовали их ненасытные обитатели. Пьяные от выпитого накануне вина, одурманенные ароматами дорогих благовоний, отягощенные пышными нарядами и редчайшими драгоценностями, изнуренные чувственной музыкой и плясками, они с трудом освобождались от власти сна, встречая наступающий день ленивой снисходительной улыбкой.

В этот час пробуждения избранных судьбой проснулась и Таида. Она заснула сразу же после ухода Александра.

Встретив улыбкой солнечные лучи, осветившие ее спальню, торопливо накинув легкую накидку, Таида поспешила в комнату Иолы, которая до приезда Неарха поселилась у нее в доме. Иола уже спала, когда Александр посетил Таиду, и ничего не знала об их внезапной встрече.

Иола с распущенными золотистыми волосами сидела на ложе и играла на флейте. Она не услышала шагов подруги, так как целиком находилась во власти красивой мелодии.

Испытывая одновременно и очарование, и восторг, и благоговение, Таида, не смея шелохнуться, стояла на пороге и слушала знакомую греческую мелодию. Лицо Иолы было озарено каким-то внутренним светом и покоем. Таида невольно позавидовала такому душевному состоянию подруги, так как ее собственная душа находилась в смятении, разрываемая противоречивыми чувствами.

Внезапно Иола обернулась и, увидев Таиду, бросилась ей навстречу.

– Как я рада тебе! Однако ты сегодня проспала прекрасное утро. Присаживайся.

Они удобно расположились на ложе, и Таида рассказала Иоле о своей встрече с Александром.

Иола внимательно слушала, потом задумалась. Прежде чем ответить, вздохнула.

– Не думай о царях. Они очень жестоки, даже лучшие из них.

– Разве у меня нет на это причины? – возразила Таида.

– Я понимаю. Но… – Иола заколебалась, погладила подругу по руке, потом взволнованно проговорила: – Но ведь все рассказанное тобой означает, что ты сделала месть целью своей жизни! Поверь, это слишком черное чувство, чтобы носить его в сердце. Месть разъедает душу.

Страстный тон Иолы, которую Таида считала воплощением нежности и покоя, взволновал ее. Однако она лишь вздохнула и задумчиво ответила:

– Это мой долг, Иола. Долг перед моим родом, перед моей убитой персами матерью.

– Неужели примирение между людьми невозможно?

– Примирение? – Таида почувствовала, как к лицу приливает кровь, но сдержала себя и только покачала головой. – Сначала необходимо искупление.

Иола посмотрела на подругу и увидела, как серьезно ее прекрасное лицо, как печальны глаза.

После легкого завтрака Таида предложила Иоле посмотреть моления в святилище богини Иштар.

Когда они подошли к храму, там уже собралась большая толпа. Люди принесли сюда цветы, благовония, мази в золотых ларцах, душистые масла в изящных амфорах, драгоценные вазы, роскошные чаши, дорогие украшения. Они с нетерпением ждали того священного мгновения, когда им позволят принести жертву на алтарь богини.

Таида прошептала Иоле:

– Посмотри, здесь так высоко ценят любовь, что многие готовы пожертвовать богине все свое состояние, лишь бы завоевать благосклонность своей возлюбленной.

– Или своего избранника, – задумчиво сказала Иола. – И они правы, ведь жить стоит только во имя любви.

Подруги неспешно расхаживали по нарядным, украшенным гирляндами из цветов улочкам вокруг храма, с любопытством рассматривали совсем юных девушек, которые безропотно приняли выпавший на их долю жребий и готовились принести жертву очищения. У многих девушек груди были обнажены и даже не раскрашены. Гетеры были поражены этой выставкой разнообразных сосков, едва зарождающихся и развитых, крепких и вызывающе торчащих.

– Все девушки Вавилонии должны принести свою невинность на алтарь божественной Иштар, – рассказывала Таида, невольно вспоминая жреца Иерона. – За горстку золота их может выбрать любой незнакомец. Каждая отдает полученное золото на алтарь богини в дар за счастье первого познания любви.

– И как велика плата? – поинтересовалась Иола.

– Она может быть любой. Отказаться даже от очень малых денег нельзя, так как деньги эти священные. Девушка обязана немедленно следовать за первым, предложившим ей деньги. Исполнив священный долг богине, лишившись невинности, они уходят домой.

– Вероятно, некрасивым приходится долго ждать?

– Я слышала, что некоторые ждут по три, а то и по четыре года. Смотри, смотри.

К одной из девушек подошел пожилой чужеземец и бросил ей в подол деньги. Девушка, на взгляд Таиды, одна из самых привлекательных и юных, беспрекословно последовала за незнакомцем.

Иола с нежностью вспомнила свою первую встречу с Неархом и пожелала всем девушкам счастья. Она заметила, что у одних на лицах был страх, у других, постарше, вожделение, у третьих – сияющая призывная улыбка. Выстроившись одна около другой, стояли они в ожидании, кто возьмет их в обмен на горсть золота для алтаря великой богини. Поодаль, на специально отведенном месте, стояли колесницы и паланкины дочерей знатных вельмож. Лица богатых и знатных женщин были закрыты кисеей.

Наконец Таида и Иола пробрались сквозь плотную толпу к самому входу в святилище.

В святилище перед огромной золотой статуей богини Иштар извивались в танце гибкие тела жриц, прикрытые лишь тонкой прозрачной тканью. Жрицы плясали и пели, славя великую богиню.

Святилище было заполнено богатыми горожанами. Перед главным алтарем мужчины срывали с груди золотые цепи, снимали тяжелые перстни и возлагали их к подножию богини плодородия, молодости и любви.

Женщины извлекали из причесок булавки, золотые и серебряные гребни, нити жемчуга. Стоящие позади них рабыни держали корзины цветов, чаши с маслами и амфоры, наполненные вином.

Под звуки свирелей, арф и флейт вавилоняне молились той, что была покровительницей материнства, жизни и любви.

В повозке, везущей гетер обратно к дому, Таида обратила внимание, что Иола грустна.