Книга Отступник - Робин Янг

Роберт перевел взгляд на букет с засохшими цветами. Лепестки стали коричневыми и хрупкими, скрюченными, словно дохлые пауки. А перед его внутренним взором появился круглый зал в Пиблзе, где он сам стоял напротив Джона Комина в окружении толпы мужчин. Он увидел ненависть на лице Комина, ненависть, отравившую многие поколения, которые не давали ей угаснуть; ненависть, которая наконец вызрела в них до открытого противостояния. Он увидел лезвие кинжала, прижатого к его горлу, руку Комина, обхватившую его за шею; увидел, как их сторонники обнажают клинки, готовые броситься друг на друга.

— Вы говорите о необходимости объединиться, ваше преосвященство. Но вы же были в Пиблзе. Вы своими глазами видели то, что случилось в последний раз, когда нас с Комином избрали хранителями. — Роберт покачал головой. — У нас ничего не получится.

— Должно получиться, Роберт. Никто из нас не в состоянии сражаться с королем Эдуардом в одиночку. Потребуется влияние Джона Комина и законность вашего права на трон, чтобы объединить страну и сломить его волю.

Роберт отвернулся от епископа в полном смятении чувств и мыслей. С одной стороны, ему отчаянно хотелось сделать хоть что-нибудь — разорвать цепи лояльности монарху, которого он презирал и ненавидел всей душой, выпрямиться во весь рост и взять то, что отняли у его семьи. И, похоже, именно это и предлагает ему Ламбертон. Но какой ценой?

Они с Уоллесом не всегда находили общий язык, но Роберт уважал его: его неизменное стремление видеть Шотландию свободной, его целеустремленность и верность людям, которые пошли за ним, его неутомимую ярость на поле брани. Джон Комин был совершенно другим человеком. Он был его кровным врагом. И Ламбертон просил его забыть о десятилетиях ненависти, простить все зло, что причинили Комины его семье, а сами они — семье Коминов. Проще говоря, довериться ему. Заключить сделку с дьяволом или погибнуть.

Роберт принял нелегкое решение.

— Как вы сами только что сказали, король Эдуард наделил меня властью. Более того, ему понадобится наместник в Шотландии, когда сам он уйдет отсюда. — Он повернулся к Ламбертону. — Я еще не окончательно потерял надежду. Но если вы правы и я более не могу рассчитывать на то, что Уоллес соберет новую армию, тогда я воспользуюсь своим положением, дабы укрепить свое влияние в Шотландии. Позже, возможно, мне удастся убедить его назначить меня единственным хранителем. Да, на это уйдет больше времени, но уже с позиции власти мне будет легче бороться за трон.

— Только смотрите, не повторите ошибку своего отца, Роберт, — предостерег его Ламбертон. — Он поверил обещаниям короля. А что они принесли ему в итоге, кроме одинокой смерти в Англии?

Фионн вдруг вскочил со своего места у кровати и залаял. Мгновением позже отворилась дверь и на пороге появился Нес.

— Сэр, с королем случилось несчастье. Он ранен.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Роберт протиснулся сквозь толпу, собравшуюся у королевского шатра, полог которого был плотно задернут. В воздухе висел возбужденный гул голосов — рыцари и бароны обсуждали трагический момент, когда стрела со стены осажденного замка угодила в монарха. Кое-кто сокрушался оттого, что не смог предвидеть подобной опасности. Другие на все лады проклинали скотта, выпустившего злосчастную стрелу, и грозили гарнизону страшной местью.

Разлитое в воздухе напряжение, от которого над толпой, казалось, вот-вот разразится гроза, породило в Роберте странное возбуждение, ощущение того, что мир должен измениться, а с ним — и его место в нем. Если Эдуард умрет, королем станет его двадцатилетний сын. Принц, судя по словам брата, отнюдь не разделял одержимости короля непременно покорить Шотландию, и его собственные страсти лежали в совсем иной плоскости. Более того, в начале своего правления молодому Эдварду придется во всем полагаться на опыт и подсказки людей постарше, много повидавших. Если Роберт станет одним из них, быть может, ему удастся убедить принца вернуть Шотландии свободу? Убедить его в том, что стране нужен король, если он хочет сохранить в ней мир и процветание?

Когда Роберт подошел к шатру, полог откинулся и оттуда вынырнул Хэмфри. Граф выглядел измученным, но нашел в себе силы улыбнуться и поднять обе руки, обращаясь к толпе и требуя тишины.

— Наш король жив и чувствует себя хорошо.

Вздох облегчения, прокатившийся над головами собравшихся, сменился аплодисментами.

— Стрела попала в плечо, но рана неглубокая. Его лекарь ожидает скорого выздоровления.

Роберт в оцепенении слушал, как мужчины вокруг издают крики радости после этих слов Хэмфри. Он уставился на Хэмфри, чувствуя, как угасает в душе надежда. Неужели старый ублюдок остался жив?

— Король Эдуард требует, чтобы прискорбный инцидент не помешал дальнейшей осаде Стирлинга. Он намерен присоединиться к нам во время инаугурации «Вервольфа».

Толпа вновь разразилась бурными аплодисментами.

— Приведите зверя! — проревел Хэмфри.

Инженеры начали выбираться из толпы, чтобы выполнить приказ, и тут Хэмфри заметил Роберта. Он подошел к нему, озабоченно хмурясь.

— Роберт? — Он положил ладонь ему на плечо. — Ты побледнел как полотно.

Роберт встряхнулся и взял себя в руки.

— Я только что узнал о том, что произошло.

— Это стало потрясением для всех нас. — Хэмфри понизил голос. Толпа начала расходиться, мужчины возвращались к своим обязанностям, и лагерь ожил в предвкушении отмщения. — Должен признаться, я уж думал, что ему конец. Лекарь говорит, что от боли король лишился чувств. Он пришел в себя, когда мы снимали с него доспехи. — Граф изумленно покачал головой. — Клянусь, из его плеча вытаскивали стрелу, а он сидел и говорил мне, что еще до заката отомстит гарнизону. У быков, по-моему, и то меньшая…

— Я могу его видеть?

Хэмфри оборвал себя на полуслове.

— Прямо сейчас?

— Его ранил один из моих соотечественников. — Роберт встретил взгляд графа, найдя, как ему показалось, убедительную причину. — Я не хочу, чтобы этот инцидент поставил под угрозу мир, которого мы все с таким трудом добились. Я хочу быть уверенным, что дурные поступки отдельных людей не повлияют на судьбу большинства.

После недолгой паузы Хэмфри согласно кивнул.

— Подожди минутку, я узнаю, готов ли он дать тебе аудиенцию.

Роберт остался ждать, чувствуя, как гулко стучит у него в груди сердце, когда граф скрылся внутри шатра. Он вновь мысленно вернулся к своему разговору с Ламбертоном, прерванному известием о возможной смерти короля. Его снедало желание действовать немедленно. Он прождал много месяцев, надеясь, что епископ вернется с ответом, которого он искал. Но ему предложили лишь отравленный кубок. Ему хотелось доказать, что Ламбертон ошибается, доказать, что он способен добиться своего и что для этого ему не нужно сотрудничать с Комином. Епископ был прав — он завоевал благосклонность короля. Пришло время посмотреть, что это ему даст.