Книга Основатель - Наталья Турчанинова

— Ну, как знаете, — улыбнулся он, будто прочитав ее мысли…

Ночь клонилась к концу, когда выкодлак поднялся, вернулся к центру поляны, запустил руку по локоть в дыру в сугробе и вытащил гладкий кругляш кварца, пульсирующий желтым светом.

— Волчий Глаз, — произнес Велед, любуясь своим творением. — Используй его с умом, Рогнеда. Второй такой я создать не смогу.

Глава 30 Триада

Люди обожают отдавать другим то, что им самим уже не нужно. Вот что называется настоящим великодушием!

Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея.

20 марта

Он не собирался возвращаться к матери и сестре. Это можно было бы считать позорным отступлением. Дало повод родным к снисходительному участию. А Валентин не терпел, когда его жалели. Хотя поводы для сочувствия были.

Неудавшийся ревенант, неудавшийся кадаверциан. Сплошные неудачи.

Хорошо хоть проблем с жильем не возникло. У него была собственная квартира — подарок отца. И достаточное количество денег на карточке. А в случае острой необходимости можно было залезть в так называемый фонд ревенанта. Но пока Валентин не ощущал потребности в покупке личного самолета или яхты. Хотя о последней он иногда подумывал.

Неплохо было бы поплавать по Карибскому морю или хотя бы по Средиземному. Пригласить с собой Дону… Изредка причаливать к одиноким пустым островам, ловить рыбу, лежать на мягком песке белых пляжей, смотреть на ленивые теплые волны. Он бы пил местное вино, а она — его кровь…

Валентин так ярко представил лунную южную ночь. Мерцающие серебряные волосы вилиссы, ее тело, совсем рядом в воде, сверкающей золотыми искрами, почти реально почувствовал прикосновение горячих губ к своей шее.

И тут же грубо одернул себя. «Успокойся, неудачник! Ничто подобное тебе не грозит в ближайшие сто лет».

Что ему стоило соврать Кристофу, будто он дошел до могилы в центре пещер и сорвал асфодель там? А можно было сказать правду. О том, что Смерть сама выбрала его. Теперь, после того как прошло достаточное количество времени, Валентин не понимал, что заставило его уйти от кадаверциан. И вообще не мог представить, как мог уйти от Доны.

«Был бы сейчас ее учеником, кретин, — говорил сам себе Корвинус, выходя из ближайшего к дому супермаркета, нагруженный продуктами. — А может, и не просто учеником. Говорят, у них у всех очень близкие отношения со своими воспитанниками. Я получил бы мощнейшую магию. Доказал бы ей, что достоин ее. В конце концов, прошел бы Пещеры Смерти еще раз».

Но это были пустые эмоции, рассудком он понимал, что недостоин быть в клане Смерти. Мудрый Кристоф весьма наглядно показал ему это. Наверное, нужно испытывать к нему благодарность за то, что дал попробовать свои силы. Оценил себя еще раз.

Но Валентин чувствовал лишь разочарование и раздражение. Потому что продолжал болтаться меж двух миров — людским и вампирским. Почти уйдя из одного, но так и не попав в другой…

Удобнее перехватив пакет с продуктами, Корвинус подошел к своему подъезду. Набрал код. Резко выдохнул. Теперь предстояло еще одно испытание. Подняться по лестнице до лифта. С некоторых пор вид обычной бетонной лестницы, запахи и звуки подъезда начали вызывать содрогание. Когда юноша попадал в обычный дом, ему тут же начинало казаться, что он снова находится в Пещерах Смерти и на следующем лестничном пролете увидит отца в образе оборванного бродяги. Впору обращаться к психиатру.

Валентин представил, какие выводы о его душевном состоянии мог бы сделать специалист, если рассказать ему о своих снах и страхах. Саркастически рассмеялся, широко распахнул дверь и едва не сбил девушку, которая, оказывается, тихо подошла и встала за его левым плечом, тоже, видимо, собираясь войти в подъезд. Она тихо ойкнула, но шустро успела отскочить в сторону, чтобы не получить тяжелой металлической створкой по лбу.

— Смотреть надо, куда идешь! — зло рявкнул на нее Валентин.

Она удивленно приподняла брови и ответила холодно:

— А ты очень любезен, как я погляжу.

Корвинус вспомнил, что видел эту девчонку только что. Она бродила между полками в супермаркете. И пока он выбирал макароны, с интересом поглядывала на него. Валентин равнодушно прошел мимо, сделав вид, будто не замечает ее интереса. Сейчас ему было не до знакомств. К тому же в девчонке не было ничего особенного. Миловидная шатенка с длинной челкой до бровей. Глаза вроде серо-голубые. Худая. И одета очень просто — короткая юбка, короткая куртка, высокие шнурованные ботинки.

— Если у тебя неудачный день, не стоит срывать злость на незнакомых людях, — посоветовала она уже чуть дружелюбнее.

В этом была доля правды.

— Ладно, извини, — ответил он спокойнее, выпустил дверь и придержал ее ногой, чтобы не закрылась. — Тебе туда?

— Вообще-то нет, — ответила девушка, пристально глядя на него. — Но теперь, пожалуй, зайду.

Валентин пожал плечами, не собираясь ломать голову над тем, что подвигло ее на это решение. И так было понятно, что незнакомка хотела продолжить общение с ним. И в этом не было ничего удивительного. Он уже давно привык к подобному интересу со стороны девчонок.

Корвинус вошел первым, с удовольствием почувствовав, что на этот раз подъезд не вызывает в нем никаких неприятных ассоциаций. Даже освещение сегодня казалось ярче, а консьерж за своей стойкой — приветливее.

— Так что, действительно неудачный день? — спросила девушка, подходя вместе с ним к лифту.

— Смотря с чем сравнивать, — отозвался Валентин, перекладывая тяжелый пакет в другую руку. — Неудачными были прошлые семь лет. Но на фоне последнего отвратительного месяца они очень даже неплохи. А сегодняшний день рядом с ним — просто паршивый.

Девушка весело рассмеялась:

— Похоже, ты неудачник со стажем.

— Точно, — хмуро отозвался Корвинус, глядя на табло над дверцами. — Лучше не скажешь.

Грузовой лифт прочно застрял на шестом этаже. А пассажирский мотался туда-сюда между десятым и восьмым.

— Может, пешком? — предложила его случайная спутница.

— Нет уж, спасибо, — резко отозвался Валентин. — Подожду, пока эти придурки накатаются.

Подниматься по лестнице и снова покрываться потом от воспоминаний о недавнем походе по владениям Смерти он не собирался. Корвинус подошел к окну, закрытому декоративной решеткой, и сел на подоконник. Девушка снова внимательно посмотрела на него. Видимо, сделала для себя еще какие-то выводы. Например, о том, что он слишком ленив для того, чтобы подниматься пешком по лестнице. Но она сказала совсем не то, чего он ожидал:

— Тебя всегда так раздражают окружающие или только последние семь лет?

«Посмотрел бы я на тебя, — мрачно подумал Валентин, — как бы ты реагировала на окружающих, если бы пережила все то, что случилось со мной». И вообще его начали бесить ее внимательные взгляды. А ощущение, что у него принимают экзамен и он проваливается на каждом вопросе, усиливалось.